Звонок в дверь заставил ее невольно поморщиться: у Родика и
Коли есть ключи, значит, это может быть только Татьяна Федоровна с очередной
проблемой. Вздохнув, Люба пошла открывать.
Но к ее удивлению, на пороге стоял сын Коля в сопровождении
молодой девушки со строгим, неулыбчивым лицом.
– Любовь Николаевна? Здравствуйте. Я – инспектор по
делам несовершеннолетних лейтенант милиции Еремина Елена Анатольевна. Вы
разрешите войти?
По Колиному убитому виду, по его опущенным плечам и
виноватому лицу Люба сразу поняла, что сын опять попал в переплет. Неужели
снова драка? Следов побоев на первый взгляд не видно…
Они прошли в гостиную, где Леля смотрела мультфильмы.
– Лелечка, иди к себе, пожалуйста, – дрожащим
голосом попросила Люба, – у нас взрослые разговоры.
– Ну мам, – заныла девочка, – тут такое
интересное!
– Вы не возражаете, если мы с вами поговорим на
кухне? – смущенно спросила Люба.
– Мне все равно, – строго произнесла лейтенант
Еремина.
Они перешли в кухню, Люба предложила чаю, от которого
инспектор отказалась.
– Любовь Николаевна, откуда у вашего сына чеки Внешпосылторга?
– Чеки? – Люба оторопела. – Откуда у него
чеки?
– Вот я и спрашиваю, откуда они. Ваш сын был сегодня
задержан возле магазина «Березка», где продавал чеки по цене три к одному. При
задержании у него был изъят чек на десять рублей, который он пытался продать за
тридцать. Николай отказывается назвать источник приобретения чеков. Может быть,
вы знаете, где он их взял?
– Одну минуту, – произнесла Люба онемевшими
губами.
Она прошла в спальню, открыла шкаф и достала конверт, в
который складывала купленные у Аэллы чеки. Внимательно пересчитала – не хватало
двух чеков, на двадцать пять рублей и на десять. Она не могла ошибиться, ведь
она так тщательно ведет бюджет, учитывает каждый рубль и всегда точно знает,
сколько денег и на что потрачено и сколько осталось. И чеки эти она
пересчитывала совсем недавно, когда они с Родиславом прикидывали, когда
покупать новый телевизор: сейчас или попозже, то есть купить подешевле, но уже
в нынешнем месяце, или еще подождать, подкопить и купить телевизор подороже.
Вернувшись в кухню, она села за стол и некоторое время
молчала.
– Коля взял чеки дома. Он их не украл и ни у кого не
скупал, – наконец выговорила она.
– Вы сами дали ему эти чеки?
Люба продумала каждое слово, чтобы не навредить сыну.
– Нет, я сказала ему, что он может взять чеки на
тридцать пять рублей, когда ему будет нужно. И показала, где они лежат.
Вероятно, он их и взял сегодня, когда я была на работе. Поэтому и получилось,
что я об этом не знаю.
Еремина тяжело вздохнула и с укором посмотрела на Любу.
– Зачем вашему сыну чеки Внешпосылторга? Что он
собирался на них покупать?
– Он хотел фирменные джинсы. Мы с мужем посоветовались
и разрешили ему. У Коли в мае день рождения, вот мы и решили… как подарок.
– Любовь Николаевна, а вам не кажется, что Николай
как-то своеобразно распоряжается подарками? Полгода назад он пытался продать с
рук книги, которые ему подарил ваш отец, теперь он продавал чеки, на которые
должен был купить себе джинсы. Это входит в привычку.
– Имею право, – подал голос Коля. – Раз
подарок, значит – мое, как хочу, так и распоряжаюсь.
– Вот тут ты очень ошибаешься, – усмехнулась
Еремина. – Чеки Внешпосылторга не подлежат скупке и продаже, они
приравнены к валюте. Тебе это известно?
– Нет, – Коля посмотрел ей прямо в глаза. – Я
знал, что их можно перепродать по цене три к одному, и хотел выручить деньги,
чтобы сделать всем подарки – маме, папе, сестренке. Я подумал, что без джинсов
обойдусь, а за тридцать пять рублей чеками можно выручить сто рублей.
Представляете, Елена Анатольевна, какие подарки я бы всем купил? Это был бы
настоящий праздник для всех! Я бы маме французские духи купил за сорок пять
рублей…
– Хватит, – оборвала его Еремина. – Это все
ты потом своей маме расскажешь. Имей в виду, Николай: еще раз попадешься –
поставлю на учет.
– Я понял, Елена Анатольевна! – радостно вскинулся
Коля, поняв, что самое страшное уже позади. – Мам, ты у Лельки уроки
проверила или мне проверить?
«Началось, – с тоской подумала Люба. – Сейчас он
будет изображать любящего сына и брата, и мое сердце опять растает, и я не
смогу сопротивляться и опять все ему прощу. Господи, ну почему у меня нет сил
не любить его? Ведь я все вижу, все понимаю, а сделать ничего не могу. Я
вырастила негодяя. И я ничего не могу с этим поделать».
– Иди проверь, – грустно ответила она. – И
сам садись за уроки, уже поздно, а у тебя еще конь не валялся.
– Не волнуйся, мамуля, я спать не лягу, пока все не
сделаю. Всего доброго, Елена Анатольевна.
Когда Коля вышел, Еремина сказала:
– Он ведь украл у вас эти чеки, правда?
Люба отрицательно покачала головой.
– Мы с мужем разрешили ему взять, когда будет нужно. Он
ничего не крал.
– Любовь Николаевна, – голос Ереминой зазвучал
неожиданно тепло, – я все понимаю, вы покрываете своего сына, как сделали
бы девять матерей из десяти. Поверьте мне, я не собираюсь ставить его на учет,
я не буду передавать материалы в комиссию по делам несовершеннолетних. Я
обещала вашему мужу, что насчет Коли не будет никакой официальной информации,
чтобы ваш отец ни о чем не узнал. Я дала слово и собираюсь его выполнять. Я с
пониманием отношусь к вашей проблеме, у меня тоже очень строгие родители, и мне
приходится многое от них скрывать, но и вы меня поймите. Коля проживает на моей
территории, и за все, что он творит, в конечном итоге спрашивают с меня: почему
допустила, что трудный подросток остается без воспитательного воздействия и без
наказания, почему вовремя не пресекла, не приняла меры, не подключила
родителей, школу и общественность? Эти вопросы будут задавать мне, и мне
придется на них как-то отвечать. Как? Что я должна отвечать? Что меня Колины
родители слезно умоляли не принимать официальных мер, чтобы Колин дедушка ни о
чем не узнал? Вы поймите, в моих и в ваших интересах сделать так, чтобы Коля не
совершал правонарушений. Вы уж примите какие-нибудь меры.
Люба подняла на нее больные глаза.
– Какие? – только и спросила она.
– Ну, я не знаю, пригрозите чем-нибудь, накажите. Вы же
мать, в конце концов, вам виднее, как и чем можно воздействовать на вашего
сына.
– Если бы так, – безнадежно вздохнула Люба. –
Если бы я знала, как с ним можно справиться, я бы давно это сделала. Может, у
вас есть готовые рецепты? Поделитесь со мной.
Еремина поднялась и пошла в прихожую одеваться.
