– Знаешь, что я понял?
– Что?
– Я понял, что не могу отказаться от Лизы, но и от тебя
отказаться тоже не могу. Я тебя никогда не брошу, что бы ни случилось. У меня
никогда не будет такого друга, как ты, и никто меня не будет так понимать и
поддерживать, как ты. Я очень люблю Лизу, но жить я хочу только с тобой.
Он ни слова не сказал о Даше, отметила про себя Люба.
Неужели он настолько равнодушен к ребенку? «Нет, просто он выпил и несет бог
знает что, – ответила она сама себе. – Завтра он протрезвеет, и ему
станет неловко за свои слова. Если он вообще вспомнит, что говорил. Как жаль,
что это сказано не на трезвую голову!»
Она положила обе ладони ему на плечи и посмотрела прямо в
глаза.
– Ты выпил.
– Думаешь, я несу пьяный бред? Наоборот. Да, я напился,
но зато я расслабился и набрался храбрости сказать тебе то, что давно хотел
сказать, но не решался. Меня тянет к Лизе, и я ничего не могу с этим поделать.
Но жить без тебя я тоже не могу. Имей это в виду.
– Хорошо, – она улыбнулась краешком губ, – я
буду иметь в виду.
– Можно, я тебя поцелую?
– Можно.
Он поцеловал ее нежно и осторожно, как будто боялся своим
прикосновением сломать или повредить. Люба закрыла глаза. «Как жаль, что это
только на пьяную голову», – мелькнула горькая мысль.
* * *
Аэлла с трудом справилась с собой, чтобы не показать
удивления. Родислав с Любой ведут себя, как влюбленная парочка! Ну, с ней-то
все понятно, она всю жизнь его любит, как втрескалась в детстве, так и
опомниться до сих пор не может. Но он-то! Хорош гусь, ходит налево, заводит там
себе деток, а с женой продолжает делать вид, что все по-прежнему. Смотрит на
нее тепло и ласково, ручки целует, и не только ручки, шепчется о чем-то,
улыбается нежно. Нет, это безобразие нужно пресекать на корню! Неужели эта дурочка
Любка ни о чем не догадывается и позволяет вот уже сколько времени себя
обманывать?
– Любаша, помоги мне на кухне, – попросила она.
Люба поднялась и пошла следом за Аэллой.
– Командуй, что нужно делать.
– Погоди, Люба, успеется. Ты мне скажи, почему ты так
плохо выглядишь? Ты на себя давно в зеркало смотрела?
– Два часа назад, – удивленно ответила
Люба. – А в чем дело? Что со мной не так?
– Да все не так! Прическа уродская, цвет лица ужасный,
и вообще лицо неухоженное какое-то. Лицом надо заниматься, дорогая моя. И
внешний вид нужно поддерживать на уровне, а то, не ровен час, твой Родик начнет
на сторону поглядывать. Или он уже поглядывает?
Выпустив эту парфянскую стрелу, Аэлла впилась глазами в
Любу, стараясь увидеть на ее лице смятение или хотя бы смущение. Но ничего
такого она не заметила. Неужели эта простоватая дурочка настолько уверена в
себе и в своем ненаглядном Родике, что даже мысли не допускает, что он может ей
изменять?
Не дождавшись ответа, она продолжала:
– Ты в его поведении ничего странного не замечаешь?
– Например, чего? – Люба была сама безмятежность,
и это отчего-то совершенно вывело Аэллу из себя.
– Например, приходит поздно, ссылаясь на работу, звонит
куда-то по вечерам, стараясь, чтобы ты не слышала. Нет? Не было ничего такого?
– Родик действительно часто задерживается на работе, но
это нормально, у них в Штабе все так работают, – пожала плечами
Люба. – Я не пойму, к чему ты клонишь.
– К тому, что твой Родислав тебе изменяет, –
выпалила Аэлла.
– С чего ты взяла? Ты это знаешь точно или тебе просто
так кажется?
– Нет, точно я ничего не знаю, но я, слава богу, хорошо
знаю мужиков, сама с женатыми всю жизнь крутила, и все их дешевые приемчики мне
прекрасно известны. Все эти заседания, совещания, партсобрания до позднего
вечера – это уловки, чтобы освободить себе время для любовницы. Я тебе очень
советую, будь повнимательнее, присмотрись к Родиславу. Там наверняка не все в
порядке.
– Да почему ты так решила? – спокойно удивилась
Люба. – Ты считаешь, что любой женатый мужчина обязательно должен изменять
своей жене? По-другому и быть не может?
– Может, – усмехнулась Аэлла. – Иногда. Очень
редко. И для того чтобы попасть в редкую категорию жен, которым не изменяют
мужья, надо знаешь какой быть?
– И какой же?
– Ну, уж не такой, как ты. Надо быть уверенной в себе,
спокойной и очень интересной. Для мужа, разумеется.
– То есть ты полагаешь, что я в себе не уверена и
нервозна? – скептически осведомилась Люба.
Ее спокойствие просто-таки выбивало Аэллу из колеи. Да что
она о себе воображает, эта серая примитивная простушка?! Думает, когда-то в
юности ухитрилась женить на себе красивого умного парня, так теперь ей сам черт
не брат? Годы-то идут, и привлекательности они ни одной женщине не добавляют.
Даже ей, Аэлле Александриди, умнице, красавице, успешной, богатой, дорого
одетой и великолепно выглядящей, мужчины изменяют, даже ее они почему-то
бросают, а эта увядающая крыска полагает, что ее чаша сия минует. Откуда такая
самоуверенность? Надо бы сбить с нее спесь.
– Ну, я вижу, что уверенности в себе тебе не занимать,
да и спокойствия тоже. А вот то, что ты неинтересна для своего мужа, – это
я тебе могу точно сказать. Уж поверь мне, я женской красотой занимаюсь
профессионально. Ты очень плохо выглядишь, ты совершенно за собой не
ухаживаешь, ты черт знает как одета, и тебе нужно срочно поменять прическу. Где
ты так ужасно постриглась? В какой забегаловке?
– Меня Тамара стригла неделю назад, – с улыбкой
пояснила Люба. – В первый раз слышу, чтобы о ее работе ты так отозвалась.
Тебе же всегда нравилось, как она стрижет.
– Всегда нравилось, а теперь – нет. Эта стрижка тебе
совершенно не идет, она тебя старит.
– Хорошо, – весело согласилась Люба. – Я
перестригусь.
– Чего ты веселишься? – Аэлла уже не на шутку
разозлилась, ей казалось, что все ее слова уходят куда-то в пустоту и не
достигают цели. – Ну, чего ты радуешься? Я тебе говорю, что, если ты не
начнешь следить за собой, Родик будет тебе изменять, а ты смеешься. Что в этом
смешного? Ты настолько уверена, что с тобой такая неприятность не может
произойти? Что все бабы кругом – дуры и одна ты – необыкновенная, на которую
общие правила не распространяются и с которой общие беды не случаются? Уверяю
тебя, это не так. Мы, бабы, все одинаковые, и беды у нас общие. В тебе нет
ничего такого особенного и необыкновенного, что позволяло бы тебе быть
настолько уверенной в себе. Давай я запишу тебя к нам в Институт красоты
сначала на консультацию к косметологу, а потом на процедурки, походишь,
поделаешь массажики, масочки. А если захочешь, я тебя подтяну.
– Ты мне уже предлагала, – равнодушно откликнулась
Люба, не проявляя к предложению никакого интереса.
