Лина Фельдт спряталась в скалах над озерцом и смотрела, как миссис Колтер говорит с командиром отряда, а его подчиненные тем временем ставят палатки, разводят костры, кипятят воду.
Ведьма была среди тех, кто вместе с Серафиной Пеккала спасал детей в Больвангаре, и ей очень хотелось застрелить миссис Колтер на месте; но судьба, видимо, хранила эту женщину, потому что посылать стрелу из укрытия было слишком далеко, а чтобы подкрасться ближе, Лине Фельдт нужно было сделаться невидимой. Это потребовало от нее десяти минут глубокой концентрации.
Уверившись наконец, что колдовство подействовало, она спустилась по скалистому склону к берегу и зашагала через лагерь; два-три солдата подняли на нее пустые глаза, но, не в силах запомнить увиденное, тут же снова отвели взгляд в сторону. Ведьма остановилась у палатки, в которую вошла миссис Колтер, и вложила в лук стрелу.
Сквозь парусину до нее доносился низкий голос; она прислушалась, потом осторожно двинулась к откинутому пологу палатки со стороны озера.
Внутри Лина Фельдт увидела мужчину, которого раньше никогда не встречала: пожилого, седовласого и представительного, с деймоном-змеей, обвившимся вокруг запястья. Он сидел рядом с миссис Колтер на брезентовом стульчике, а она, склонившись к нему, в чем-то тихо его убеждала.
— Конечно, Карло, — говорила она, — я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Пожалуйста, спрашивай!
— Как ты подчинила себе Призраков? — спросил мужчина. — Я не думал, что это возможно, но они слушаются тебя, как собаки… Может быть, они боятся твоего телохранителя? Или секрет в чем-то другом?
— Все очень просто, — сказала она. — Они знают, что пощадить меня им выгоднее, чем погубить: в этом случае у них будет больше поживы. Я приведу их ко всем жертвам, которых так алчут их призрачные сердца. Стоило тебе описать их впервые, как я поняла, что смогу повелевать ими, и оказалась права. Подумать только: весь здешний мир трепещет перед этими бледными тварями! Но, Карло, — прошептала она, — ты ведь знаешь, что я могла бы угодить и тебе. Ты этого хочешь, не правда ли?
— Ах, Мариса, — пробормотал он, — быть с тобой рядом — это уже счастье…
— Нет, Карло. Не криви душой. Ты знаешь, что я могу доставить тебе еще большее удовольствие.
Маленькие, мозолистые черные ручки ее обезьяны гладили деймона-змею. Мало-помалу деймон распускал кольца и вскоре пополз по руке мужчины вниз, к обезьяне. Оба собеседника держали бокалы с золотистым вином; женщина отпила из своего и подвинулась к мужчине чуть ближе.
— Ах! — сказал мужчина; деймон-змея медленно соскользнул с его запястья и устроился на руках у обезьяны. Та подняла его к своему лицу и потерлась щекой о его изумрудную кожу. Мелькнул черный язычок змеи, и мужчина вздохнул.
— Скажи мне, Карло, почему ты преследуешь этого мальчика? — прошептала миссис Колтер голосом таким же нежным, как ласки обезьяны. — Зачем он тебе?
— У него есть одна вещь, которая мне нужна. Ох. Мариса…
— Что это за вещь, Карло? Что у него есть?
Он покачал головой. Но сопротивление давалось ему с трудом: его деймон ласково обвился вокруг груди обезьяны и снова и снова терся головкой о ее длинный блестящий мех, а она гладила его длинное гибкое тело. Лина Фельдт, по-прежнему невидимая, стояла всего в двух шагах от того места, где они сидели. Она уже давно вложила стрелу в лук; натянуть и спустить тетиву было делом одной секунды, и миссис Колтер умерла бы, не успев даже глазом моргнуть. Но ведьма была любопытна. Она замерла, вся обратившись в слух и широко раскрыв глаза.
Но, увлекшись наблюдением за миссис Колтер, она не видела, что происходит у нее за спиной, на другом берегу маленького синего озера. Там, в сумерках, словно выросла рощица призрачных деревьев, и по этой рощице то и дело пробегала дрожь — ритмично, будто в согласии с каким-то сознательным намерением. Но это, конечно, были не деревья; и пока все внимание Лины Фельдт и ее деймона было направлено на миссис Колтер, один белесый силуэт отделился от своих собратьев, поплыл над поверхностью ледяной воды, не подняв на ней ни малейшей ряби, и вскоре остановился в полуметре от скалы, на которой сидел деймон ведьмы.
— Тебе ведь ничего не стоит сказать мне, Карло, — увещевала мужчину миссис Колтер. — Ты только шепни. Как будто проговорился во сне — кто упрекнет тебя за это? Скажи только, что есть у мальчика и зачем тебе эта вещь. А я ее раздобуду… Разве ты не хочешь, чтобы я сделала это для тебя? Но ты должен все рассказать, Карло. Мне эта вещь не нужна. Мне нужна девочка. А что нужно тебе? Только скажи — и ты это получишь.
Он едва заметно содрогнулся. Его глаза были закрыты. Потом он сказал:
— Это нож. Чудесный нож Читтагацце. Ты никогда о нем не слыхала, Мариса? Некоторые называют его телеутайя махайра — последним из всех ножей. Другие зовут его Эзахеттром…
— И что он умеет, Карло? Почему он такой особенный?
— Ах… Этим ножом можно разрезать все… Даже его создатели не знали, на что он способен… Ничто и никто — ни вещество, ни дух, ни ангел, ни воздух — не может противостоять чудесному ножу. Он мой, Мариса, ты понимаешь?
— Конечно, Карло. Обещаю. Дай я наполню твой бокал…
И пока золотая обезьяна снова и снова гладила изумрудную змею, слегка пожимая ее, приподнимая, лаская, а сэр Чарльз вздыхал от удовольствия, на глазах у Лины Фельдт происходило совсем другое: пользуясь тем, что веки мужчины были опущены, миссис Колтер сначала уронила в его бокал несколько капель из маленькой фляжки и лишь потом налила туда еще вина.
— Вот, милый, — прошептала она. — Давай выпьем друг за друга…
Он уже поддался ее ядовитым чарам. Он взял бокал и жадно отпил из него — раз, другой, третий.
И тут без всякого предупреждения миссис Колтер встала и посмотрела Лине Фельдт прямо в лицо.
— Ну, ведьма, — сказала она, — думаешь, я не знаю, как притворяются невидимками?
Лина Фельдт была так ошеломлена, что не могла двинуться с места.
Мужчина на складном стульчике тщетно пытался вдохнуть. Грудь у него ходила ходуном, лицо покраснело, а его деймон бессильно обмяк на руках у обезьяны. Та презрительно отшвырнула его прочь.
Лина Фельдт хотела было вскинуть лук, но ее мышцы сковал роковой паралич. Они ей больше не повиновались. Раньше такого с ней никогда не бывало, и она испустила тихий вскрик.
— Поздно кричать, — сказала миссис Колтер. — Оглянись на озеро, ведьма.
Лина Фельдт обернулась и увидела, что пеночка, ее деймон, бьется и пищит, словно ее накрыли стеклянным колпаком и теперь откачивают из-под него воздух; она трепыхалась, пытаясь взлететь, но снова упала на камень, широко раскрыв клювик, объятая паникой. Призрак уже обволок ее.
— Нет! — крикнула ведьма и хотела кинуться к своему деймону, но ее сотряс приступ тошноты.
Даже охваченная последним отчаянием, Лина Фельдт почувствовала, что у миссис Колтер больше душевных сил, чем у кого бы то ни было. Ее не удивляло, что Призрак подчиняется миссис Колтер: такой воле не мог бы сопротивляться никто. Превозмогая муки, Лина Фельдт вновь повернулась к женщине.
