Однако терпение Хови истощилось. Это последнее лето в богом забытой дыре, говорил он себе, потея под капотом; последний раз он потакает Д'Амуру, у которого, похоже, паранойя. Возможно, пять лет назад они с Джо-Бет и впрямь сыграли какую-то роль в драме (причем сами увидели про исходящее лишь мельком), но это было давно. Таинственные силы, как говорил Д'Амур, способны зарезать их в собственной спальне; но силы эти наверняка заняты более серьезными делами, чем наказывать Хови и Джо-Бет за то, что когда-то они случайно оказались в Субстанции.
В доме зазвонил телефон. Хови бросил работу и поднял тряпку, чтобы вытереть руки. Он ободрал костяшки, и их саднило. Хови поднес руку ко рту, слизывая сукровицу, когда на крыльце появилась Джо-Бет. Она постояла, щурясь на солнце, а потом сказала:
— Это тебя. — И снова исчезла в темной глубине дома. Звонил Грилло.
— Что случилось? — спросил Хови.
— Да ничего, — отозвался Грилло. — Просто хотел узнать, как вы.
— Не высыпаемся из-за Эми, а так все нормально.
— Работу не нашел?
— Работу не нашел. Ищу, но…
— Паршиво…
— Нам нужно уезжать отсюда, Натан. Выбраться и жить нормальной жизнью.
— Но… Сейчас не лучшее время.
— В другом месте я найду работу.
— Я не о работе.
— А о чем? Грилло не ответил.
— Натан?
— Не хочу тебя пугать…
— Но…
— Может, оно и ерунда…
— Да говори уже, ради бога!
— Томми-Рэй.
— Томми-Рэя нет.
— Да, именно так мы и думали.
Хови снизил голос до шепота и сердито произнес
— Какого черта ты несешь?
— Мы пока не уверены.
— «Мы»?
— Мы с Теслой.
— Я думал, она исчезла с концами.
— Ну, какое-то время так оно и было. Сейчас она едет в Орегон…
— Говори.
— Она думает, там твой отец.
Хови едва не выронил трубку.
— Я знаю, это звучит… — быстро заговорил Грилло, но Хови его перебил:
— Дерьмово это звучит.
— Сам не могу поверить. Но творится что-то странное, Хови.
— У нас ничего не творится, — возразил Хови. — У нас тут дыра. И мы тут сидим, в этой дыре, тратим жизнь, ждем, пока кто-нибудь нам позвонит и скажет, что дальше, а ты!.. — Хови уже не шептал, он кричал. — Единственное, что ты можешь, — это позвонить и сказать, что мой отец… Мой отец погиб, Грилло, погиб!.. Сказать, будто мой отец болтается по Орегону, а Томми-Рэй…
Он услышал, как сзади Джо-Бет задохнулась.
— Проклятье, — сказал Хови. — Знаешь что, Грилло, лучше держись от нас подальше. И скажи Д'Амуру, чтобы он тоже больше к нам не лез. Хватит с нас этого дерьма, понял?
Он швырнул трубку на рычаг и повернулся к Джо-Бет. Та стояла в дверном проеме с горестным выражением липа, какое он не раз замечал в последнее время.
— Какого черта им еще от нас надо? — воскликнул он, закрывая рукой глаза. Глаза горели.
— Ты сказал «Томми-Рэй».
— Да я просто…
— Что он говорил про Томми-Рэя?
— Дерьмо. Только и всего. Грилло — полное дерьмо. — Хови посмотрел на нее. — Больше ничего, радость моя, — добавил он.
— Я хочу знать, что он тебе сказал, — упрямо повторила Джо-Бет.
Она еще больше встревожится, если не услышит правду, решил Хови. Он коротко пересказал слова Грилло.
— Как это? — спросила она, когда он закончил.
— Вот так, — ответил он. — Говорю же, полная ерунда.
Джо-Бет кивнула, пожала плечами и отвернулась от него.
— Скоро все изменится, радость моя, — заверил Хови. — Даю слово.
Ему хотелось подняться в дом, подойти к ней. Обнять ее и баюкать, пока не оттает. Прежде они всегда обнимались после ссор. Но не сейчас. Она ушла в дом, а Хови остался сто ять на месте, боясь, что Джо-Бет оттолкнет его. Непонятно, откуда взялся этот страх — может быть, в ее глазах сквозило что-то такое, отчего Хови решил не подходить. Так или иначе страх был сильный, или Хови стал слабый.
— Вот черт, — пробормотал он себе под нос, снова закрыв глаза рукой.
Слова Грилло поплыли в темноте.
«Творится что-то странное…»
Он, Хови, отмахнулся от этого, но Грилло был прав. Был ли в Орегоне Флетчер или не был, жив Томми-Рэй или нет, но происходит что-то странное.
Прежде чем вернуться к машине и снова взяться за работу, он поднялся наверх, чтобы взглянуть на Эми. Последние два дня девочке нездоровилось, в свое первое лето она подхватила простуду и сейчас лежала в кроватке, повернув набок голову. Хови взял из коробки возле кроватки бумажный платок и вытер блестевшую на подбородке ребенка слюну — осторожно, чтобы не разбудить. Но где-то в глубине сна девочка узнала отца — во всяком случае, ему хотелось так думать. На пухлых губах промелькнула едва заметная улыбка, на щеках заиграли ямочки.
С благоговением Хови смотрел на нее, опираясь на решетку кроватки. Он стал отцом неожиданно. Они не раз заводили разговор о ребенке, но неизменно решали подождать до тех пор, пока положение изменится. Но когда все решил случай, Хови ни разу не пожалел об этом Эми стала для него даром судьбы, знаком благого творения. Вся магия мира — принадлежала ли она его отцу, или Яффу, или тайным силам, о которых твердил Д'Амур, — не стоила выеденного яйца по сравнению с тем чудом, каким была Эми.
Пока Хови любовался своей спящей красавицей, он повеселел. И когда он снова вышел под палящее солнце, проблемы с осточертевшей машиной показались ему пустяком, и он с воодушевлением взялся за дело.
Через несколько минут поднялся легкий ветерок и остудил его потное лицо. Хови выбрался из-под капота и набрал в грудь побольше воздуха. Ветер, прилетевший на эти серые улицы, пахнул зеленой травой и свежестью. Скоро мы отсюда уедем, пообещал себе Хови, и все будет хорошо.
Джо-Бет в кухне шинковала морковь, но, когда подул ветер, взглянула на зашевелившиеся нестриженые кусты во дворе, вспомнив другой двор и голос Томми-Рэя, будто окликнувший ее сейчас из прошлого. В тот раз в их дворе в Гроуве было темно, но она запомнила все с ослепительной ясностью: деревья, землю и хоровод звезд.
— Джо-Бет! — крикнул ей тогда Томми-Рэй. — Там кое-что есть!
— Где? — спросила она.
— Во дворе. Пойдем покажу.
Она сперва сопротивлялась. Томми-Рэй порой выходил из себя, а тогда он отчего-то дрожал, и она испугалась.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — сказал он. — Ты же знаешь.
