Никогда прежде Тэмми не доводилось слышать звуков, которые резали бы уши сильнее, чем голоса этих идущих бесконечным потоком призраков. Они издавали кровожадные вопли и страдальческие стоны, изрыгали хулу и проклятия – можно было подумать, что находишься среди пациентов психиатрической больницы, а не среди душ, некогда принадлежавших утонченным и воспитанным людям.
Наконец шум стих.
Поток призраков унесся по коридору в глубину дома. Для того чтобы войти, им понадобилось около пяти минут. Теперь коридор был пуст. Точнее, в нем оставались Тэмми и Тодд. Несколько минут Тэмми собиралась с силами, чтобы распрямиться и разогнуть непослушные конечности. Мысленно она поблагодарила свою мамочку, которая, как говорится, была не очень ладно скроена, зато крепко сшита. Телосложением дочь пошла в нее и за счет этого выжила. Большинство изысканных стройных красоток не вынесли бы такой встряски. Спасибо маме, толстуха Тэмми жива и почти невредима!
Она отыскала глазами Тодда; как ни странно, он тоже сумел выдержать и нападение Кати, и прокатившуюся по нему волну мертвецов.
Пикетт сидел, прислонившись к стене, в дальнем конце коридора. Голова его бессильно склонилась набок, взгляд был устремлен в ту самую нишу, откуда он несколько минут назад выхватил кувшин. Дыхание с хрипом вырвалось из его груди, но все же он был жив. На машине они быстро доберутся до клиники в Сидар-Синае, и там ему непременно помогут. Если только она сумеет дотащить Тодда до машины.
Покачиваясь на ватных ногах, Тэмми бросилась к Пикетту. Он не пытался остановить хлеставшую из ран кровь (Катя ударила его ножом два, а то и три раза). Увидев Тэмми, он медленно, очень медленно повернул к ней голову.
– Ты их впустила, – прошептал он.
– Да. Я их впустила.
– Ты… ты с самого начала хотела их впустить?
– Нет. Зеффер перед смертью попросил меня об этом.
Тодд испустил тихий, жалобный стон, постигая смысл произошедшего. Зеффер, первый изгнанник из «дворца мечты», Зеффер, сторожевой пес жестокой и прекрасной хозяйки, – он в конце концов разрушил ее заповедный мир. И сделал это руками Тэмми.
– Значит, ты выполнила его просьбу.
– Я расскажу обо всем потом. А сейчас нам надо выбраться отсюда. Немедленно.
Тодд едва заметно мотнул головой.
– Со мной все кончено. Скоро я выберусь отсюда так или иначе. Вот только не знаю, где окажусь. Она хотела меня убить… И кажется, ей это удалось. Она знала, что я – заодно с тобой. Значит, я предал ее.
– Ты никого не предавал.
– Нет, предал. Я знал, больше всего на свете она боится, что призраки проникнут в дом. – Тодд покачал головой, утомленно опустив веки. – Но я не стал тебе мешать. Ты поступила правильно. По справедливости. – Он открыл глаза и посмотрел на струившуюся из ран кровь. – И она тоже поступила правильно, убив меня.
– Господи, нет… Ты не умрешь!
– Все кончилось так… как и должно было кончиться.
– Не говори так, – пробормотала Тэмми. – Еще ничего не кончено.
Женщина сделала несколько резких движений, разминая затекшие руки и ноги. Онемение прошло, ощущалось только легкое покалывание, словно она долго спала в неудобной позе.
Тэмми услышала шаги и, вскинув голову, увидала, что на крыльцо поднимается Максин. Вид у нее был более чем плачевный: одежда порвана в клочья, лицо исцарапано и заляпано грязью. В других обстоятельствах Тэмми, возможно, позабавилась бы, увидев еще одну свою соперницу в столь жалком положении. Но теперь она лишь пожалела Максин – очередную жертву Кати, этого жуткого дома, этого проклятого каньона.
– Боже мой, – простонала Максин, увидев сидящего в луже крови Тодда. – Что с ним такое?
– Катя… – вымолвила Тэмми. На более подробное объяснение у нее не хватило сил.
Войдя в холл, Максин закрыла за собой дверь и трясущимися руками заперла ее на замок.
– Там, в саду, бродят какие-то кошмарные твари… – сообщила она.
– Я знаю.
– Они убили Сойера.
Губы Максин искривились, словно она собиралась разрыдаться. Однако она сдержалась и сделала несколько шагов по направлению к Тодду. Стоило ей рассмотреть умирающего, как слезы на ее глазах мгновенно высохли, сменившись выражением ужаса.
– Подождите… Это ведь Тодд? – растерянно пробормотала она.
«Неужели Тодд стал неузнаваемым?» – пронеслось в голове Тэмми. Похоже, так оно и было. С того времени, как Максин в последний раз видела Тодда, ему пришлось перенести слишком много испытаний. Купание в ледяном океане, стычку с Эппштадтом и, наконец, смертельные удары женщины, в любви которой он не сомневался. Неудивительно, что он выглядел как боксер, выдержавший двадцать раундов против более мощного противника. Глаза его заплыли, распухшая нижняя губа отвисла, лицо было сплошь в синяках и ссадинах.
Посмотрев на Тодда со стороны, испуганными глазами Максин, Тэмми догадалась, что и сама выглядит не лучше. Предстань она сейчас перед членами Общества поклонников Тодда Пикетта, никто из них не узнал бы свою руководительницу в этой избитой, измученной женщине. Наверное, она и сама не узнала бы себя, взглянув в зеркало. Ох, как сильно досталось им обоим – и кумиру, и поклоннице.
– Надо немедленно вызвать «скорую», – заявила Максин. – Она наклонилась над Тоддом и повторила: – Не беспокойся. Сейчас мы вызовем «скорую». Тебе помогут.
– Не надо, – слабо махнул он рукой. – Останься со мной.
Максин бросила взгляд на Тэмми, словно спрашивая у нее разрешения. Та кивнула, и Максин опустилась на колени рядом с Тоддом, взяла его за руку.
– Что случилось с Эппштадтом? – спросила она.
– В последний раз, когда мы его видели, он пребывал в аду, – ответила Тэмми.
Сообщить о прискорбной участи Эппштадта было приятно. Впрочем, Тэмми сама не знала, что представляет собой мир, в котором они побывали, и справедливо ли назвать его адом. Он был реален, тот мир, – уж это она могла сказать с уверенностью. Груди, которые сосал мальчик-козел, до сих пор покалывало.
– А где эта чертова стерва? Катя, или как ее там?
– Не знаю. Но, если вы позаботитесь о Тодде, я попробую ее найти.
– Будь… осторожна… – выдохнул Тодд, услышав ее слова. Свободной рукой он сделал предостерегающий жест в сторону Тэмми. По выражению застывшего лица Тодда невозможно было судить о его чувствах, но то, что он боялся за нее, говорило о многом. И Тэмми тоже боялась – боялась, что не сумеет придумать убедительного повода, чтобы уйти, и ей придется наблюдать, как умирает ее божество.
Она пожала его окровавленные пальцы, и Пикетт ответил на пожатие.
– Берегись ее, – вновь шевельнулись его губы. – Этой суки.
