– Значит, я буду очень осторожной, чтобы не попасться ей на пути, – пообещала Тэмми.
– Ты не поверишь, но мне даже не дозволено входить в дом.
– И даже забираться на мягкую мебель?
– Намекаешь на то, что она относится ко мне как к собаке? Тем не менее, ты права. Но это моя жизнь. Я сделал свой выбор. Так же как ты сделала свой. – Он вздохнул. – Бывало время, когда я серьезно подумывал наложить на себя руки – лишь бы от нее освободиться. Но вряд ли это сработало бы. Допустим, перерезал бы я себе горло – а в результате вернулся бы к тому, от чего хотел убежать. Стал бы ее мертвым псом вместо живого.
Теперь взгляд Тэмми был устремлен не на Зеффера, а на заросли, среди которых мелькали светящиеся человеческие фигуры. Если бы на ее голову не свалились переживания последних нескольких часов, скорее всего, существа эти вызвали бы у женщины сильное изумление. А поскольку Тэмми уже видала и не такое, то восприняла оргию призраков как очередную тайну каньона.
– Они тоже мертвы? – осведомилась она у Зеффера, ничуть не утратив внутреннего спокойствия.
– Мертвы. Хочешь взглянуть на них поближе? – Биллем испытывал Тэмми взглядом, проверяя ее решимость. – Ничего страшного тебе не грозит. Если сама не захочешь вмешаться, никто тебя не заставит. В каждом человеке живет страсть к подглядыванию. Иначе не могло бы возникнуть кино. – Зеффер обернулся к бесновавшимся между деревьями фигурам. – В Золотой век она все время устраивала оргии, а я не находил ничего лучшего, как прохаживаться мимо совокуплявшихся в различных позах людей и наблюдать за ними со стороны.
– А сейчас?
– Сейчас все по-другому. Теперь можно увидеть только подобные оргии.
– А эти призраки страшные?
– О нет. Они выглядят так, как выглядели в пике своей славы – потому что мечтали оставить по себе такую память. Мечтали сохранить свое совершенство навечно – или по крайней мере на то время, которое этому месту отпущено Богом.
В последних словах Тэмми уловила апокалиптические нотки.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Рано или поздно этому беспределу придет конец. Судный день, если хочешь. И думаю, – Зеффер понизил голос до шепота, несмотря на то, что никого поблизости не было, – ты можешь стать Его посланником.
– Я? – Она тоже заговорила тихо. – Но почему я?
– Это всего лишь мое предчувствие. Отчасти порожденное собственными мыслями и желаниями. Их время прошло. Думаю, некоторые из них сами это знают. Они стали еще неистовее прежнего, еще развратнее.
– А почему они не покинули этот мир?
– Ах, Тэмми. В конце концов, мы все к этому должны прийти. Причина настолько сложна, что, по правде говоря, даже не знаю, как ее тебе объяснить. Поэтому скажу так: они боятся, что, покинув каньон, разрушат заклинание, которое поддерживает их совершенство в теперешнем своеобразном состоянии.
– И вы в это верите?
– Да, верю. Они пленники каньона. Прекрасные пленники.
Вскоре после того, как Тодд и Катя покинули компанию выходцев с того света, призраки один за другим прекратили свои развлечения на той стадии, на которой находились, и обратили пустые взоры в сторону дома.
Невозможно бесконечно предаваться старым как мир утехам плоти, не утрачивая со временем к ним интереса. Да, вы, конечно, можете придать им пикантности, если примените кнут или веревку; можете даже позволить себе сношение с представителем вашего пола (или, наоборот, с кем-нибудь из противоположного пола). Но чем больше вы будете этим заниматься, тем быстрее это вам наскучит. Привлекательность любого пиршества по мере трапезы постепенно исчерпывается. Рано или поздно даже самый отъявленный обжора под действием рвотного рефлекса отползет от стола.
То же самое происходило с призраками. Пребывая здесь на протяжении многих десятилетий, они сохраняли свою безукоризненную внешность – но она для них ничего не значила. Они обнаружили, что красота развращает и портит людей, увидели, что она может принять любую форму, какую только способно изобрести вожделение, – поэтому удивить их было невозможно. Присутствие живой плоти в лице Тодда Пикетта, очевидно, ненадолго воспламенило дремавшие в них искры, но едва он покинул их общество, как огонь тотчас угас.
Теперь глаза призраков были устремлены на дом, и хотя никто ничего не говорил, их головы посетила одна и та же мысль.
Может, именно сегодня что-нибудь изменится. Может, именно в эту ночь в обществе этого человека Королева Печали совершит какую-нибудь ошибку…
Несколько призраков направились в сторону дома. Стараясь внешне ничем не выдать своих намерений, они не сводили мерцающих серебром глаз с вожделенного места.
Ветер пригнал с Тихого океана облака, и они заволокли собой луну и звезды. С гор, расположенных на противоположной стороне ущелья, какой-то потомок пресытившихся собственной красотой призраков залился протяжным воем – достаточно громким, чтобы его могли услышать прохожие на бульваре Сансет и жители Беверли-Хиллз. Несколько служащих гостиницы, припарковав машины прибывших на банкет гостей, остановились, пытаясь дать объяснение этому странному звуку. Кое-кто из пациентов Сидар-Синая, услышав в этом вое приближение собственной смерти, позвали за священником. А один человек, живший в районе Ван-Найс по соседству с Лили и Эриком Мендесами – которые печально прославились убийством своих родителей, – когда услышал этот шум, решил покончить с написанием сценариев для фильмов и переехать обратно в Висконсин.
Конечно, его слышал и Тодд.
– Скажи, бога ради, что это такое?
Они с Катей уже спустились в самое подземелье и очутились в том месте, о существовании которого Пикетт даже не подозревал.
– Не обращай внимания, – вместо ответа бросила Катя, когда вой стал еще громче и заунывнее. – Что бы то ни было, это не здесь, а где-то там.
Взяв Тодда за руку, она чмокнула его в щеку. Он ощутил запах Авы, и его член вновь налился кровью.
– Ты готов? – спросила Катя.
– Готов к чему?
Они приближались к двери, которая была размером меньше, чем входная, но выполнена в том же средневековом стиле.
– По другую сторону двери находится то, что было мне передано много лет назад. Оно изменило мою жизнь. Как я уже сказала, оно также может изменить и твою. Когда человек впервые попадает туда, он приходит в сильное замешательство. Поэтому ты должен довериться мне. Я буду все время рядом, даже если ты не всегда будешь меня видеть. И обещаю, тебе никто не причинит вреда. Понимаешь, Тодд? Здесь мой дом. И это место, которое ничуть не похоже на то, что ты видел прежде, тоже принадлежит мне.
Пикетт даже не догадывался, что стоит за ее словами, которые изрядно раззадорили его любопытство.
– Словом, не бойся, – еще раз предупредила Катя.
