— Я просто спала. И сейчас я чувствую себя хорошо. — Миррон тихо засмеялась.
— Все не так просто. — Тон Кессиана заставил ее прерваться. — Ты потеряла сознание третьего. Сегодня двадцатое.
У нее открылся рот. Помолчав секунду, девочка потрясение выговорила:
— Семнадцать дней?!
Кессиан кивнул.
— И твои братья продолжают страдать. Ты страдала, Миррон? Что ты помнишь?
Миррон снова посмотрела на остальных Восходящих и покачала головой.
— Я просто научилась это прекращать. Нет, я не то сказала. Оно не прекращается. Я хочу сказать, что научилась этим управлять, как огнем и дождем, как я уже умела. Но мне казалось, что прошло очень немного времени. Семнадцать дней? А что у меня с глазами?
— Мы сейчас принесем тебе зеркало, — пообещал Кессиан. — Ответь мне, что ты сейчас чувствуешь?
Миррон замолчала и задумалась. Теплое желтое сияние промелькнуло по ее радужке, сменившись мягким пульсирующим голубым светом.
— Я чувствую все, как тепло, вот здесь. — Она прикоснулась к своему животу. — И здесь. — Теперь она дотронулась до головы. А потом отняла руку у Кована и подняла обе кисти вверх, шевеля пальцами. Девочка посмотрела прямо на Кессиана. — И я могу держать все здесь. Все целиком.
ГЛАВА 35
848-й Божественный цикл, 20-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения
Первый отряд поспешно собранного Юраном ополчения уже вышел из Харога, получив задание защищать свои земли. Доспехи и оружие они получили из оружейных складов города. Деньги для них взяли из сундуков с налогами. Маршал был в восторге от моментально последовавших результатов. Он понимал, что рискует, но уменьшение напряженности в городе являлось для него достаточным оправданием.
Томал Юран вернул своим людям возможность защитить страну, несмотря на то что так много народа ушло служить под знаменами Конкорда в Царде. И хотя у ополченцев были не самые новые доспехи и не самые острые клинки, у них возникла новая вера в их маршала. И поскольку Юран отправлял с каждым отрядом хорошо обученных стражников, ополченцам казалось, что у них есть возможность чего-то добиться.
Бунты и демонстрации быстро прекратились, и в Хароге восстановилось спокойствие. Наступило время испытаний. Маршал ждал от ополчения известий о том, насколько глубоко в страну проникли отряды цардитов и в каком количестве. Необходимо было, чтобы создание отрядов подвигло людей на возвращение домой и сбор урожая, пока дус снова не сковал землю морозом. Нужно, чтобы они прекратили гражданское неповиновение.
Юран сидел за столом вместе с Меган. Он вскрыл бутыль с дорогим вином и приказал поварам приготовить традиционные деликатесы Атрески и Царда. Окна огромной сводчатой столовой были распахнуты в ночь, и Юран наслаждался ветерком, который не приносил звуков драк и насилия.
Как он ни пытался привыкнуть есть полулежа во время визитов эсторийцев, ему так и не удалось это сделать, так что маршал сидел напротив Меган за нормальным столом с обычными стульями с прямой спинкой. Канделябры разгоняли темноту, слуги стояли вдоль затянутых гобеленами стен, ожидая его знака. Так было принято в Атреске. Проклятье, так принято практически везде, не считая Эстории и постоянно подражающего ей Карадука, так ведь?
— Маршал?
— Извини, Меган. Я задумался.
— Вы качали головой. Что-то не так?
— Нет. Конечно же нет, — ответил Юран. — Как что-то может быть не так?
Меган была не просто сообразительна, изобретательна и умна. Она не просто спасла его столицу — а возможно, и всю страну — от последствий продолжающейся гражданской войны. Она еще очень, очень хороша собой. Возможно, дело было в туманившем ему глаза вине, но советница, казалось, искренне наслаждалась его обществом. Меган не нервничала и не трепетала. Она не встревожилась, когда Юран пригласил ее присоединиться к трапезе. Скорее казалось, что она ожидала этого — и ожидала с удовольствием. Возможно даже, это с самого начала входило в ее планы.
Если так, Юран был бы счастлив. Он поднял свой кубок и сделал еще глоток.
— Как тебе понравилось козье сердце, политое горючим вином и подожженное? — спросил он.
— Интересный вкус, — ответила Меган. — Но я к такому не привыкла, мой господин.
— Полно, — сказал он. — Это неофициальный ужин. Меня зовут Томал.
— Спасибо. — Меган зарумянилась и кивнула.
— Это самое малое, что я могу сделать для спасительницы моего народа.
— О, по-моему, вы преувеличиваете, — отозвалась она, — Наверное, пока только столицы.
Юран расхохотался, и Меган подхватила его смех. Он погрозил ей пальцем.
— Вот что я всегда в тебе видел! Ты честная и не боишься.
— Я — гордая жительницы Атрески, мой господин… Томал. Я готова сделать все, чтобы обеспечить безопасность нашей страны.
— Тогда, наверное, мне надо направить тебя замолвить за меня словечко в Адвокатуре. Возможно, эта Дел Аглиос прислушалась бы к тебе скорее, чем ко мне. — Еще не договорив, он вдруг понял, что совершенно серьезен.
— Если вы этого пожелаете.
— Только мне не хотелось бы расставаться с тобой слишком надолго, — добавил Юран почти шепотом.
Меган понурилась, и он почувствовал укол совести.
— Прости. Я позволил себе слишком много.
Но девушка покачала головой и снова посмотрела на него. По ее лицу катились слезы.
— Нет, — возразила она. — Просто очень редко случается услышать наяву те слова, которые ты слышишь во сне.
Юран ощутил волну облегчения и чистого, незамутненного счастья. Он откинулся на спинку стула, не зная, что делать дальше. Маршал смотрел на нее, понимая, что они оба улыбаются как идиоты. Громкий стук в дверь столовой оказался крайне неуместным.
— Господь наш на небесах, неужели мне нельзя хоть немного отдохнуть! — крикнул он, ударив кулаком по столу. — Извини, Меган.
Маршал отодвинулся от стола и встал, резким жестом приказав слуге открыть дверь. Старший офицер чуть не упал, споткнувшись о порог комнаты, настолько он спешил.
— Надеюсь, это что-то по-настоящему важное, — прорычал Юран.
— Это так, маршал.
Он сделал паузу, глядя на Меган.
— Говори. Меган тоже надо это услышать.
Офицер кивнул. Юран нахмурился. Мужчина был покрыт потом, а руки у него дрожали, словно он только что поднимал тяжести.
— По городу прошел слух, — проговорил офицер. — Скоро он донесется к вам через окна. Прибыли легионеры с войны. Они в жутком состоянии.
— Мы видели их и раньше. Дезертиры, сбежавшие после какой-то неудачи. — Юран пожал плечами. — Что за слух?
