Книга Робин Гуд, страница 54. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Робин Гуд»

Cтраница 54

Мод Линдсей, чей отец умер лет пять назад, не могла ни вернуться в замок, ни поехать во Францию к своей госпоже, а потому жила в усадьбе Гэмвеллов, стараясь быть полезной по мере своих сил.

Молочный брат Мод, славный малыш Хэл, занимал в замке должность сторожа. Поспешим заметить, что он не раз испытывал искушение послать ко всем чертям службу у барона, но его приковывал к замку серьезный довод, коренившийся в его сердце и пересиливавший все остальное, и этим доводом была Грейс Мэй, прекрасные глаза которой как звезды сверкали рядом с Ноттингемом и сводили на нет храбрые планы освобождения, замышлявшиеся молодым человеком. Влюбленный Хэл переносил это рабство с чувством, в котором смешивались радость и печаль, и, чтобы утешиться, время от времени подолгу гостил у Гэмвеллов. Веселые сыновья сэра Гая заметили, что первыми словами Хэла по приезде неизменно были:

— Дорогая сестрица Мод, я привез вам поцелуй от моей прелестной Грейс.

Мод соглашалась принять поцелуй. За играми, смехом, болтовней и едой незаметно проходил день, и уже на пороге Хэл снова говорил тем же тоном, что и по приезде:

— Дорогая сестрица Мод, подарите мне поцелуй для Грейс Мэй.

Мод дарила ему прощальный поцелуй, и Хэл уезжал довольный.

Он так любил свою невесту, этот честный и добрый юноша!

Наш друг Джилл Шербаун, веселый монах Тук, наконец понял, что сердце Мод к нему равнодушно, ибо девушка была с ним всегда вежливо-холодна. В первые дни после того как его постигло это разочарование, бедный Тук без конца жаловался на непостоянство всех женщин вообще, и Мод в частности. Когда жалобы, стенания и сожаления притушили остроту боли, Тук поклялся навсегда отречься от любви, поклялся, что отныне он будет любить только выпивку, радости застолья и добрые удары палки, добавив в душе, что всегда предпочитает раздавать их, а не получать. Свою клятву Тук подкрепил обильным завтраком, запив его немыслимым количеством эля, а потом еще полудюжиной стаканов старого вина. С честью закончив эту обильную трапезу, Тук вышел из гостеприимной залы, не соизволив даже взглянуть на Мод, стоявшую в задумчивости у окна, а затем, забыв пожать руки хлебосольным хозяевам, закутался в свою решимость, как в плащ, и величественно удалился из поместья Гэмвеллов.

Ну а Мод любила, Мод продолжала любить Робин Гуда. Однако, когда бедная девушка познакомилась с Марианной, а время и ежедневное общение дали ей возможность оценить редкие качества сестры Аллана Клера, она поняла эту верность Робина и простила его равнодушие и пренебрежение к ней самой. И не только простила; будучи девушкой доброй и преданной, она признала превосходство Марианны, приняла его и примирилась без всякой задней мысли, без всякой надежды на будущее, хотя и не без сожалений, с ролью сестры Робина. С тонкостью и проницательностью истинно влюбленной женщины Мод догадалась о тайне Марианны. Эта тайна, в которую не мог проникнуть даже тот, для кого она представляла наибольший интерес, недолго была скрыта от Мод; в спокойном и внешне равнодушном взоре Марианны она прочла то, что составило бы счастье молодого человека:

«Я люблю Робина».

Мод постаралась похоронить свои мечты о счастье под невыносимой тяжестью этого открытия и прогнать из своего сердца милый образ Робина; она старалась казаться всем веселой и беззаботной, но, желая забыть, она могла лишь вспоминать и плакать. Эта беспрерывная внутренняя борьба между сердцем и рассудком изменила внешность Мод. Свежая и веселая дочь старого Линдсея вскоре стала походить на свой собственный полустертый портрет, в котором с трудом угадывалось ее милое улыбчивое личико; постоянное внутреннее страдание заставило побледнеть розовые щечки, вид у нее стал болезненный, и все приписали это горю от потери отца.

В числе тех, кто старался развеять печаль Мод и был к ней добр и внимателен, был некий любезный, живой и веселый молодой человек, ласковый и услужливый, который один приложил столько сил к тому, чтобы оживить девушку, сколько не приложил бы хозяин дома, если бы ему нужно было занять шестьдесят гостей. Целыми днями он сновал из дома в сад, из сада в поля, из полей в лес, и при этом единственной целью его неусыпных забот было найти для Мод что-то новое и интересное, доставить ей удовольствие, вызвать ее удивление. Этим нежным, преданным и неизменно веселым и любезным другом был наш старый знакомый — добрый Красный Уилл.

Раз в неделю, с постоянством и настойчивостью, заслуживающими лучшей участи, Уилл объяснялся Мод в любви. И с той же настойчивостью и с тем же постоянством Мод каждый раз отвергала его признание.

Ничуть не приходя в отчаяние и не лишаясь смелости из-за упорных отказов девушки, Уилл продолжал любить ее молча с понедельника до воскресенья, но в воскресенье его любовь, безмолвная целую неделю, приходила в состояние восторга. Спокойный отказ Мод выливал на это обжигающее пламя порцию холодной воды, и Уилл опять умолкал до следующего воскресенья, когда очередной день отдыха снова позволял ему предаться сердечным излияниям.

Юный Гэмвелл не понимал утонченной деликатности, не позволявшей Робину признаться в любви Марианне. Уильяму такая утонченность казалась глупой, он вовсе не собирался подражать подобной сдержанности, а напротив, ловил каждый удобный случай, чтобы сделать еще одно признание, еще раз доверительно сказать Мод, что ее любит, нежно любит Уильям Гэмвелл.

Мод была для Уильяма как бы магнитом, единственной женщиной, которую вообще возможно было любить. Мод была его воздухом, его радостью, его счастьем, его утехой, его мечтой и надеждой. Ее именем Уильям назвал свою любимую охотничью собаку; его оружие тоже носило ее имя: лук он звал «Мод», копье — «белая Мод», стрелы — «тонкие Мод». Его любовь к имени любимой была ненасытной: он вознамерился приобрести лошадь возлюбленного Грейс Мэй только потому, что эта лошадь носила имя его богини. Но Хэл наотрез отказался от баснословно щедрых предложений Уильяма, и тогда тот немедленно помчался в Мансфилд, купил великолепную кобылу и дал ей имя «Несравненная Мод». Скоро имя мисс Линдсей знали все соседи Гэмвеллов, потому что оно не сходило с губ Уилла; он произносил его по двадцать раз и день и каждый раз нее нежнее и нежнее. Не удовольствовавшись тем, что именем своей любимой он назвал все предметы, которыми ему приходилось постоянно пользоваться, Уильям стал им называть вообще все вещи, которые ему нравились.

Этот чистосердечный юноша в душе настолько идеализировал Мод, что она стала представляться ему не в облике женщины, а в образе ангела, богини, существа, во всем превосходящего других, стоящего ближе к Небу, чем к земле, — одним словом, мисс Линдсей была кумиром Уилла.

Если мы вынуждены признать, что сын баронета Гэмвелла любил Мод с дикарской прямотой и откровенностью, то нам следует также заметить, что эта любовь, сколь бы странно она ни выражалась, не оставила сердце мисс Линдсей совершенно равнодушным.

Женщины редко испытывают неприязнь к мужчинам, которые их любят, и, когда им встречается истинно преданное сердце, они все же в какой-то мере отвечают ему взаимностью. Каждый день Уилл проявлял к Мод предупредительность, нежность и внимание, и единственной его целью и наградой была ее радость. В конце концов эта бурная нежность, смешанная со страстью, уважением и чистой любовью, породила в сердце девушки чувство глубокой благодарности. Если проявления любви Уильяма не были так тонки по форме, как это совершенно обязательно должно быть по мнению чувствительных людей, то только потому, что природная резкость его характера не позволяла ему даже предположить, как можно думать и действовать иначе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация