Выхода не было. Пришлось пустить в ход резак. Но и в этой ситуации Якоб постарался принести минимальный вред — он поднялся почти к самому днищу батискафа и вскрыл шахту в самой верхней части, у «горлышка», в расчете на затопление только ограниченного подпалубного пространства.
— Приготовь оружие, — тихо посоветовал Бертран.
Ван Вервен молча пожал плечами. Он весьма сомневался в том, что найдет на борту хотя бы одну живую душу. А если и найдет, то не для того, чтобы стрелять.
Перед тем как попасть в экипаж «Вихря», Якоб Ван Вервен, профессор океанологии Принстонского университета, прошел многоступенчатый отбор, а потом его учили многому, не только вождению батискафа. Он был уверен, что сумеет обезоружить любого человека из экипажа лодки, поскольку тот неизбежно будет далеко не в лучшей форме после нескольких лет заточения в этих отсеках. Во всяком случае, среди членов экипажа «Вихря» Ван Вервену могли противостоять только старший офицер, да Рональд Пеккола, полковник корпуса космической пехоты ОКС, которому, как говорится, сам Устав велел. Было даже хорошо, что Реджинальда не отпустили, иначе за парнем пришлось бы присматривать, а это рассеивает внимание.
Внутри лодки все еще работало аварийное освещение, оставляющее неприятный сумрак по углам. Пахло тоже неприятно, но чем-то техническим, запаха тлена и разложения не ощущалось.
Конструкцию боевых подлодок старины Якоб специально не изучал, но все подводные суда имеют много общего. В принципе "Си Гвард" представляла всего лишь усложненный вариант «Нерея», и это помогало ориентироваться.
Первой заботой, конечно, являлось состояние реактора — энергетического сердца корабля. Несколько поплутав, наткнувшись на пару глухо задраенных люков, Ван Вервен все же достиг реакторного отсека. Там все оказалось в порядке. Аварийная автоматика сработала надежно, графитовые стержни по самые головки ушли в свои каналы, да и излучения «Гепарда» свое дело сделали. Так что взрыв не угрожал, можно было приниматься за выполнение главной задачи — выяснению того, что случилось с лодкой, и почему она так агрессивно встретила людей.
Еще по пути в реакторный отсек Якоб кое-что обнаружил. Да, на этом подводном корабле, несомненно, когда-то был экипаж. Об этом свидетельствовала разбросанная по пайолам, повисшая на приборах, пультах и спинках операторских кресел морская униформа. Складывалось впечатление, что команда внезапно покинула "Си Гвард", предварительно раздевшись донага, аккуратно вложив при этом в мундиры нижнее белье и оставив рядом обувь. Что все это могло значить?
Якоб пробрался в центральный пост и через аппаратуру «Нерея» рассказал о своих находках наверх.
— Опять чертовщина какая-то, — вздохнул Бертран. — Попробуй войти в компьютер.
— Уже пробовал. Вряд ли из него можно что-либо извлечь. Вы здорово постарались с волновым ударом. А может, кто-то еще до вас постарался.
— Ну… Не знаю, что и посоветовать. Ищи дневники какие-нибудь. Быть может, они вели рукописный журнал.
— Хорошо.
Якоб проверил места, где в принципе мог храниться судовой журнал. Но все сведения, по-видимому, записывались в память компьютера, которая, если и сохранилась, пока оставалась недоступной.
Якоб еще раз внимательно осмотрел все тесноватое помещение центрального поста. В нем находилось несколько офицерских мундиров. Струи воздуха от вентилятора, больше пяти лет неутомимо перегонявшего никому не нужный воздух, пошевеливали свешивающиеся с кресел рукава. Большинство мундиров лежали в похожих положениях, как бы имитируя живых людей, — куртки на спинках, брюки — на сиденьях кресел. Очевидно, здесь произошло нечто очень похожее на то, что случилось во многих домах Трои. Только одна куртка сползла вниз и лежала поверх брюк. Куртка капитана, как оказалось.
Якоб поднял ее. Во внутреннем кармане прощупывался какой-то плоский предмет, небольшая коробочка. Видимо, его тяжесть и стянула куртку на пол. Больно ударившись о тумбу перескопа, Ван Вервен перенес коробочку под аварийный светильник. Вещь оказалась карманным диктофоном. Он тут же нажал кнопку воспроизведения, почти не надеясь на удачу.
Но мигнул зеленый огонек, послышались шорохи, звуки дыхания, отдаленные голоса, лязг металла, шипение сжатого воздуха, вырывающегося на свободу. Прибор работал.
Якоб понял, что не зря потратил столько энергии, пробираясь на "Си Гвард". Он положил коробочку на штурманский столик и присел на какой-то ящик.
Качество записи было весьма неважным, большая ее часть требовала добротной компьютерной реставрации, но многое слышалось достаточно отчетливо, особенно громыхающий бас, принадлежавший, по всей видимости, хозяину диктофона. Лучше всего сохранилась последняя часть записи, как раз и представляющая наибольший интерес.
— "…ничего не видно… Нет, нет держитесь прежнего курса. Сорок узлов, и ни футом меньше. Так, хорошо. Девиация? Ерунда! Нашел, о чем сейчас плакать. Потап, не сопи в ухо. Что за привычка! В самый напряженный момент. Да понял, понял. Прицел действует? Вот и стреляй. Конечно, прямо сейчас, когда же еще? Забудь ты про экологию, малохольный! Черт, какой же это флигер, вислоухие?! Сбивать, сбивать и сбивать!"
В фонограмму ворвался рокочущий грохот.
— "…давно бы так… видишь, совсем не больно. Отсчет! Нет, одной хватит. Запрос Трои? Ответь, что ведем бой, подробности — письмом. Впрочем, не отвечай ничего. Сначала надо объясниться с этими тварями, потом уж с президентом. Какие огурцы? Это код такой? Нет? Маринованные? Рассыпали? Дурдом! Живы будем, я те устрою, гурман! Я те покажу закуску в Центральном посту! Кто подбирается, что подбирается? Э, это надо пресечь. Гидролокатор их не цепляет? А резервный? Ладно, потом разберешься, наводи по радару. Кормовые торпедные аппараты — товсь! Залп без дополнительной команды, сразу, как только… Право — сорок градусов, пузырь в носовые цистерны, полный ход! Ну, держитесь, волчары. Сейчас будет гидродинамический блям-блям. Да всплываем. Как ты догадался? Знаю, что не манна небесная, а что делать прикажешь?…торпеды вышли… как нет детонации? Уже на борту? Ну вот. Дождались, экологи. А у нас огурцы рассыпаны… Черт возьми, Ёсинака, чего ждем? Устав забыл? Задраить отсеки! Приготовить личное оружие! Гордитесь, первый случай абордажа в подводном положении. Да, представь себе, покорно пожираться не намерен. Потап, опять в ухо? И это — перед смертью?! Весь пафос… О! Так вот они есть какие… Ур-роды! Получайте…"
Из коробочки раздался щелчок выстрела, а потом послышалось что-то вроде звука откупориваемой бутылки, голоса смолкли. Якоб продолжал сидеть на ящике, все еще сжимая диктофон. Из задумчивости его вывел Бертран.
— Нашел что-нибудь?
— Ты же слышал.
— Да. Хотел бы я тоже видеть этих уродов.
— Погоди, увидишь еще.
— Больше ничего не нашел?
— Ничего существенного. Обстановку заснял.
— Хорошо. Бери диктофон и быстро возвращайся. Очень быстро.
— Что так?
