— Потрясающе, — сказала Маша.
— О, это лишь цветочки. Ягодки находятся в Озерном парке. Вам не доводилось кормить ручных пантер?
— Пантер? Нет еще.
— Будет время — попробуйте, советую. Очень милые киски. Жизнь в концентрированном виде, стрессы снимают превосходно.
— Хорошо, попробую.
Роль пола в большинстве залов играли газоны с цветниками. Между кустами скрывалась малозаметная, но замечательная по удобству мебель. В роскошные диваны и кресла, наверное, можно было погружаться часами. Витражи, стереокартины, ручной работы посуда в стенных шкафах — от всего этого глаза разбегались. Несмотря на усталость, Маша не могла скрыть удивления. Сумитомо понимающе улыбнулся. Остановившись перед голубой тянь-шаньской елью, он протянул ладонь, и на нее тотчас спустилась белочка.
— Да, мы скорее пассажиры, чем экипаж. Люди здесь нужны только для принятия решений.
— Зачем такое огромное количество залов? Круглые, квадратные, овальные…
— А для настроения. Мне вот больше всего нравятся треугольные в плане залы, да еще и с вогнутыми стенами. Именно там меня осеняет покой.
— И такие есть?
— Есть.
Маша качнула головой.
— Воля ваша, но… несколько чрезмерно.
Сумитомо осторожно посадил белочку на хвойную ветку. Маша заметила в его глазах грусть.
— Видите ли, Маша-сан, предназначение «Фантаска» — пересечение бездн. Вполне можно не вернуться… И как ни велики объемы корабля, они лишь в малой степени могут заменить просторы Земли.
— Извините меня.
— О, абсолютно не за что.
— Есть. За невольную интонацию осуждения.
Сумитомо махнул рукой.
— Очень скоро вы убедитесь, что все мы находимся в абсолютно равном положении. Кроме прочего, эти залы — всего лишь пустоты в ячеистой структуре корпуса. Таким образом, параллельно они несут конструктивную нагрузку. Не будете против, если мы ускорим наше перемещение?
— Постараюсь, но, честно говоря, меня все еще покачивает.
— А бежать и не придется. Пожалуйста, станьте вот сюда.
Сумитомо указал на красный круг в центре зала и прикоснулся правой рукой к левому запястью. Участок пола под ними неожиданно пришел в движение, плавно перемещаясь к дальней стене. Панели развернулись, открылся следующий зал. Пол начал приподниматься, менять форму, и вспухал до тех пор, пока не образовался своеобразный пьедестал для двух фигур. На вершине этого неожиданного возвышения Маша со страху обняла Сумитомо.
— Извините, — сказал старпом, — я не предупредил, но эти штучки безопасны. Мобильная, понимаете, архитектура. Творение пани Станиславы. Сам никак привыкнуть не могу, хотя и удобно.
То, на чем они стояли, отпочковалось от остального пола. Образовался диск, продолживший движение. Потолок над ними расступился, и путешествие завершилось. Они оказались в очередном полукруглом зале, более напоминающем средних размеров пещеру, но пещеру комфортную — мягко освещенную, с упругим покрытием, слегка пружинящим под ногами. Благодаря каким-то ухищрениям оптики казалось, что весь зал пузырем выбухает в забортное пространство. И хотя роль потолка, а заодно и роль изогнутой передней стены здесь играло звездное небо, такое правдоподобное, что возникало ощущение вакуума, Маша все же почувствовала себя более привычно, поскольку увидела долгожданные пульты и панели с дисплеями, опоясывающими стены на уровне глаз. По-видимому, они попали, наконец, в центр управления кораблем.
Но и здесь тоже проявилась тяга к эстетике психологического комфорта. Для этой цели были мастерски подобраны все элементы восприятия. Яркий, но рассеянный свет, ровно сочащийся сразу отовсюду и поэтому не оставляющий теней, сухой прохладный воздух с легкими запахами водорослей и морской соли. Заднюю стену целиком занимала панорама острова Шпицберген под переливающимися красками полярного сияния. Слышались даже характерные шорохи и потрескивания.
В отличие от "Звездного Вихря" Центральный пост «Фантаска», мало уступая размерами, был обставлен очень скупо — всего с десяток белых кресел, напоминающих куски льда. Они, как заметила Маша, могли перемещаться вдоль темно-зеркального пола, похожего на полынью во льдах. Еще в глаза бросалось странное малолюдье. Только два дежурных астронавигатора в белых шортах и рубашках с короткими рукавами неспешно плавали в креслах, непринужденно перемещаясь вдоль панелей с экранами. Изредка они отдавали лаконичные приказания софусу. Иногда обменивались парой фраз, улыбались и даже посмеивались. Никакой тесноты, ощущение простора, свободы, спокойствия.
Из кресла у основания ледяного тороса поднялся улыбающийся Серж Рыкофф. Похоже, на «Фантаске» все только и делали, что улыбались, любили это делать. И умели это делать, Маша вынуждена была признать, невольно улыбаясь в ответ.
— Я выхватил вас из праздника, извините, — сказал Серж.
— Ох, да не могу я праздновать, пока не узнаю, где мы находимся.
— К сожалению, сами не знаем. Да вот, смотрите, — Серж беззаботно махнул на потолок, — ни одного знакомого созвездия. Наш софус трое суток непрерывно считает, перебирает комбинации звезд, чтобы найти такую, которая объяснила бы, в какую точку Метагалактики нас забросило. И… пока не получается. Это при всех возможностях Джекила! Ясно лишь, что мы находимся гораздо дальше местной группы галактик.
— Трое суток? Нельзя ли ускорить эту работу?
— Джекил уже почти закончил. Но если вы разрешите подключить вашего софуса, дело пойдет веселее.
— Да, конечно.
Маша включила свой интерком.
— Гильгамеш!
— Слушаю.
— Помоги Джекилу определиться в пространстве. Используй все свободные мощности.
— Слушаю и повинуюсь.
— Спасибо, — очаровательно улыбаясь, сказал капитан «Фантаска». — Теперь, если разрешите, перейдем к более срочным делам.
Внезапно он помрачнел.
— Я позволю себе отбросить официальные любезности, коллега. Думаю, вы простите. Дело вот в чем. Планета, которая тут видна, — он махнул в сторону передней стены, — называется Терранисом. И населена она отдаленными потомками кампанеллян.
— Кампанеллян?
— Да. Тех самых разыскиваемых тринадцати миллионов человек. Увы, все они давно умерли.
Маша непроизвольно опустилась в неслышно подкатившееся кресло.
— Извините, — смутился Рыкофф, — я забыл предложить вам сесть.
— Я правильно поняла? Все тринадцать миллионов?
— Совершенно верно.
— От чего?
— Причины разные. Но большинство — от старости.
— Как это могло случиться?
— Пока мы сюда добирались, на Терранисе прошло почти девять земных веков, — печально сказал Сумитомо. — Парадоксы времени.
