— А что не понятно?
— Думаете, родители отдадут их с охотой? Каким-то небесникам?
— Нет, конечно. Начнем с сирот. Ну и умерших будем выкапывать.
— Так это же на кладбища пробираться надо.
— Надо, сэр. В полночь. Без этого — никак. Еще придется подменять трупы правдоподобными куклами, способными разлагаться по всем правилам трупа. Это сложно, я понимаю.
— По-моему, не это самое сложное. На кладбище должна незаметно проникнуть целая группа специалистов. Незаметно сделать свое дело и так же незаметно исчезнуть. Представляете?
— Представляю. Тут подготовочка нужна. Маскировка, гипнотехника, тщательное планирование, хорошее знание местных обычаев и суеверий. Словом, предварительная инфильтрация.
— Риск остается. Просто большая его часть переместится на тех, кто будет инфильтрироваться, как вы говорите.
— Разумеется. Поэтому нужна еще подготовка по рукопашному бою, верховой езде, фехтованию на этих… чем они там дерутся, братья наши старшие?
— Почему — старшие?
— Потому что на девять веков нас обогнали. По пути регресса. Что скажете по существу дела, сэр?
— Потребуется постоянная база на планете.
— Она потребуется в любом случае, — вмешался Мбойе. — Где-нибудь в малопосещаемых дебрях. Кажется, Станислава уже закончила проект. Только у нее не совсем база получилась.
— А что?
— Укрепленный античный город из местных материалов и в местных архитектурных традициях, но с канализацией и водопроводом. Конечно, предстоит еще привязка к ландшафту. Желательно иметь поблизости лес, месторождение строительного камня и реку.
Если Рыкофф и подивился его осведомленности, то виду не подал.
— Так как вам моя идея, сэр? — поинтересовался Реджинальд.
— Что ж, идея здравая. Хотя и отдает совсем другим.
— Запускаем в разработку?
— Ату!
Под эту идею Джошуа Скрэмбл и Джанкарло Мерконци, "инженерный мозг" проекта, получили задание на конструирование потаенных средств передвижения. Психологи, врачи и социологи готовили программу параллельного обучения и воспитания в двух вариантах — для взрослых и детей. Они предложили организовать вокруг основной базы несколько концентрических колец фильтрации для постепенного возведения террян ко все более высокому уровню цивилизованности. Предполагалось, что на территории каждой из зон будет действовать своя, особая конституция.
— Круги рая, — хмыкнул Кнорр.
Но яростной атаки с его стороны не последовало. К тому времени уже эффективно работало средство против раздражительности планетолога, вечного оппонента любой идеи с головой погрузили в исполнение прямых профессиональных обязанностей. И это очень помогало, поскольку работы у планетологов хватало выше головы. Они составляли детальные карты Терраниса, с помощью дистанционных методов искали месторождения полезных ископаемых, вели метеорологические наблюдения, собирали информацию о промышленности, транспортных коммуникациях террян, следили за перемещениями враждующих армий и флотов. Оказавшись при деле, Альфред настолько преобразился, что сам высказал идею. Он предложил не ограничиваться пассивными наблюдениями погоды, а приступить к мягкому регулированию климата, чтобы увеличить продуктивность сельского хозяйства и тем самым повысить общее благосостояние населения.
— Сытые подобрее будут, — убеждал он.
— Страшное дело — гуманист с пустым желудком, — согласился Сумитомо. — Это называется фанатик.
— Да уж, знаю, — сказал Кнорр, думая о чем-то своем.
И они разошлись, довольные друг другом. Но Сумитомо часто качал головой и сокрушался по поводу надвигающейся "эпохи миссионеров". Точнее, по поводу связанного с ней риска.
— Ох и грустное это занятие — осчастливливать.
— Трудно начинать, — успокаивал Рыкофф. — Потом приспособимся. Не забывай, контакты уже завязаны.
— Но ведь кто-нибудь погибнет, — сказала Шанталь. — Там, внизу.
— Мы хорошо подготовимся.
— Как бы хорошо ни готовились, всего не предусмотришь.
— К сожалению, это неизбежно. Что с вами?
— Нет, ничего.
* * *
После шести полновесных суток работы с перерывами только на сон и еду предварительный план самых неотложных дел был намечен.
— Разрешите объявить паузу, командор? — улыбаясь, спросил Серж.
— Ох, не помешало бы, — признала Маша.
Рыкофф и Сумитомо заговорщицки переглянулись.
— Предлагаем прогулку на Терранис, — еще больше улыбаясь, сказал капитан "Фантаска".
Маша со своим волнением почти справилась, но сказать ничего не сумела, только кивнула.
— Станислава вас ждет в пятом ангаре. Она приготовила свой флигер. Позвольте проводить? До трапа, так сказать. Капитанская традиция.
— Да, спасибо, будет кстати. Я все еще слабо ориентируюсь в ваших просторах.
— Что-нибудь с собой возьмете?
— Да… Нет, ничего не надо. Сейчас пойдем?
— Ну конечно, прямо сейчас. Сколько ж можно откладывать!
Флигер «Фантаска» был целиком выполнен из незнакомого Маше материала молочного цвета, упругого на ощупь. Из-за этой своей упругости, а также полного отсутствия ломаных линий, он больше походил на живое существо, чем на машину. Сходство усиливалось тем, что поверхность флигера могла меняться, словно под обшивкой у него напрягались мускулы. Воздушные рули, например, не изгибались под резко очерченным углом, они как-то оттопыривались в нужный момент.
— Прошу, — сказала Станислава.
На гладком дотоле крыле образовалась серая шершавая дорожка — чтобы ноги не скользили.
— Благодарю.
Привычные кресла в кабине отсутствовали. Вместо них имелись углубления в форме человеческого тела. Маша забралась в свою ямку. Лежать в ней оказалось на редкость удобно. Сразу захотелось вздремнуть.
— Кто же все-таки меня приглашает на Терранис? — спросила она только для того, чтобы отогнать сон. Она уже догадывалась, не могла не догадываться, но поверить боялась из суеверия.
— Думаю, вам будет приятно, — уклончиво сказала Станислава и пошевелила пальцами. От этого движения прозрачный фонарь кабины закрылся.
Снаружи капитан Рыкофф тоже опустил стекло своего шлема. Потом помахал рукой и отдал честь. Он улыбался. Но на этот раз улыбался грустно, словно вспомнив о чем-то давно прошедшем. Маше почудилось, что он ей завидует. Быть может, так оно и было. На протяжении всех последних шести суток, будучи обыкновенной женщиной, то есть существом любопытным, Маша старалась догадаться, есть ли у столь приятного Сержа подруга, а если есть, то кто она. Но так и не сумела. Зато поняла, что под внешностью свойского парня, весельчака и обаяшки, капитан «Фантаска» скрывал себя истинного — человека тонко чувствующего, ранимого, отзывчивого, немало пережившего, весьма ценящего дружбу. И еще она поняла, что все это дал ей понять сам Серж.
