– Добрый вечер, господа, у вас не найдётся зажигалки? Очень курить хочется. – Мария Игоревна перешла в наступление.
29.
Господа замолчали, возникла пауза, которая длилась дольше, чем положено. Все стояли, выпучив глаза на непрошеную гостью, а Мария
Игоревна пользовалась моментом, купаясь во внимании, она медленно обводила всех взглядом, пытаясь выяснить, кто из присутствующих Игорь.
Игорю необязательно быть записным красавцем, главное – душа, большая и нежная, а вот как в потёмках её разглядеть можно? Темнота – друг не только молодёжи, но и женщин бальзаковского возраста (между прочим, к ним себя относила и Мария Игоревна), она умело скрывает возраст, драпирует недостатки, добавляет таинственной привлекательности, в темноте главное не внешность, но голос. Мария
Игоревна хорошо знала это и любила мизансцены с тусклым светом, когда зрительское воображение дорисовывает то, что происходит в полутьме. Вот и сейчас она вложила в невинный вопрос столько скрытой чувственности, что мужички просто обязаны клюнуть. Или, по крайней мере, не прогнать её сразу.
Волнения не было, Мария Игоревна чувствовала себя королевой – словно бы весь мир вокруг – театр, и люди в нём актёры одного большого спектакля. Покопавшись в сумочке, она достала сигарету и замерла с кокетливо отставленным локтем. Кто-то подсуетился, вспыхнул огонёк,
Мария Игоревна смачно затянулась.
– Ты кто? – неожиданно произнёс самый маленький, плюгавенький мужичонка, на которого актриса и внимания никакого не обратила:
Игорь не мог быть таким.
Мария Игоревна выдержала паузу. Кровь хлынула к голове, будто её ткнули чем-то острым, грубости, амикошонства она на дух не переносила и не ожидала столкнуться с этим в компании изысканных джентльменов. Встреча на Эльбе с самого начала взяла не тот сценарий.
– Не переношу грубости и амикошонства, – обиженно сказала Мария
Игоревна, чувствуя себя профессиональной разведчицей (в одном из провинциальных театров она играла в инсценировке "Семнадцати мгновений весны"). – И никак не ожидала столкнуться с этим в компании изысканных джентльменов, отдыхающих на свежем воздухе.
– Видите ли, – начал парень, определённый Марией Игоревной как
"главный", – вы подошли столь неожиданно, что наш не совсем воспитанный друг так растерялся, что начал вам тыкать. Это его не красит. Он обязательно исправится, правда, Левпир ?
– Простите, мадам, с языка сорвалось, – начал оправдываться Левпир.
– Ничего-ничего. – Мария Игоревна торжествовала: первая победа одержана легко и изящно, она смогла поселить в них чувство вины. Так просто они от неё не отделаются. – Просто, проходя мимо, я вдруг услышала, что вы говорите про Аркаим, и это привлекло моё внимание.
Дело в том, что недавно я побывала в этом замечательном месте и там со мной произошла одна странная история, о которой я бы хотела рассказать вам немедленно…
Заговорщики молча переглянулись. Ситуацию вывел из равновесия всё тот же противный коротышка, прозванный Левпиром.
– Эта сука всё врёт: мы уже минут десять как не упоминали этого топонима, потому что обсудили всё связанное с фестивалем и двинули обсуждалово дальше. Я, между прочим, уже давно её заприметил, она шпионит за нами полчаса, не меньше, говори, сука, кто тебя подослал?!
30.
– Эту барышню заметил не только ты, Лёва, но зачем же так сразу же ругаться, можно ведь и напугать ненароком, – сказал главный.
Остальные продолжали молчать, молчать и пятиться, словно бы хотели раствориться в летней темноте, будто бы их тут и не стояло.
– Ох, как интересно, – Мария Игоревна снова решила проявить инициативу. Лучше бы она этого не делала. – Тоже мне, мировое правительство… Да знаете, в скольких заговорах мне пришлось участвовать?! Да, я всё слышала, но в моём лице вы найдёте верного друга, единомышленника, соратника по борьбе, я готова выполнять любые ваши поручения. Потому что вы мне глубоко симпатичны. Кроме этого, – Мария Игоревна кивнула на коротышку, – потного, с косичкой…
– И что же вы слышали? – спросил главный, между тем как все остальные заговорщики, стараясь не привлекать внимания, удалялись всё дальше и дальше.
Внимание отвлекает, помогая группе рассосаться, догадалась Мария
Игоревна. И ей стало весело и жарко оттого, что она всё понимает, как настоящая заговорщица.
– Всё, – громко ответила она.
– Ну, тогда нам придётся вас убить.
И они оба засмеялись этой невинной шутке.
31.
Она и не заметила, как они остались вдвоём. Главный был очень любезен, он сказал, что лицо Марии Игоревны ему знакомо, только сложно вспомнить обстоятельства, при которых они виделись. Может быть, в областной администрации?
– Ведь именно там обитает масса строгих, но очаровательных красоток… – решился Главный на комплимент, а Мария Игоревна подумала, что парень ей попался воспитанный и культурный, раз где-то видел, значит, ходит время от времени в театр.
И ещё она подумала, что, возможно, та, без которой нет жизни автору любовных посланий, вполне может работать где-нибудь во власти.
Тогда становится понятным её звериное равнодушие: боязнь огласки, скандала, ведь если связь эта вскроется, очень многим высокопоставленным чиновникам станет не по себе. Так уж она сейчас решила.
А главный (из-за слепой, летней темноты Мария Игоревна так и не разглядела как он выглядит, и слышала только его голос – спокойный, уверенный, властный) вёл её по аллейке в глубь парка, и было совершенно не страшно идти с ним в кромешную мглу, уж не знаю почему, не страшно, и всё тут.
Между тем Главный пытался вытянуть, откуда Мария Игоревна
"произошла", из предвыборного штаба конкурентов или, там, на власть работает, на силовые структуры (это актрисе польстило) или частным образом?
Она не стала рассказывать о себе правды, наплела чепухи, навела туману. Про театр не было сказано ни слова. Главный сам заговорил о предстоящей премьере, которая грозит стать главным событием завершившегося сезона – показывал свою воспитанность и осведомлённость, то есть всячески пытался произвести на спутницу хорошее впечатление.
32.
А потом и вовсе (очень кстати) предложил подвезти до дому, потому что метро уже закрылось, а все троллейбусы и трамваи, пустые и нервно дребезжащие перед предстоящей спячкой, косяком шли в депо.
Хотя Марии Игоревне хватило ума понять, что Главный (интересно, а как же его зовут?) просто хочет узнать, где она живёт, чтобы потом, в случае чего… встретиться?!
Он подвёл её к мерседесу, где его ждал шофёр, ручной, как пёс. Он и открыл даме дверь авто.
– А я сразу поняла, что именно вы и есть в этой компании самый главный, – сказала актриса, подбирая подол платья.
