– Привет!
Она ничего не ответила, только улыбнулась.
– Тебя как зовут?
Она молча смотрела на него и ничего не отвечала. А потом, словно через силу, вымолвила еле слышно:
– Пелагея.
И тут он понял, что очень хочет рассказать Пелагее о своем путешествии по Грузии – как они летали на разных самолетах, как он потерялся в Тбилиси и как они выступали перед грузинами, а потом ехали в электричке и пели хором, и про цыганенка… И расспросить ее о том, как живут староверы, – ходит ли она в школу, занимается ли спортом, какие книги читает. Но ничего этого Кирилл не успел.
Появился молчаливый отец Пелагеи, а за ним и вся их странная компания с мешками, корзинами и даже с гусями. Мать молча надела на Пелагею довольно большой самодельный рюкзак. Пароход причаливал к пристани, на которой большими буквами было написано «ЯРЦЕВО».
Бросили сходни, и вся компания спустилась на берег. Пелагеи не было видно за широкими спинами мужчин, только уже на берегу Кирилл снова ее разглядел. Она смотрела в другую сторону, и Кирилл подумал с неожиданной грустью: никогда больше он ее не встретит. И загадал: если она обернется, они еще когда-нибудь увидятся. В ту же секунду она обернулась и помахала ему рукой.
Пелагею снова загородили спины, и по сходням на корабль вошли несколько стариков с окладистыми бородами, с такими же мешками и корзинами. Теперь Кирилл сразу догадался: тоже староверы.
Глава 9
Превратности поджидают нас везде
Часа через четыре корабль подошел к Ворогово. Уже с кормы музыканты издали увидели веселых встречающих с гармошкой. Юрий Александрович узнал в толпе двоюродного брата Витю. Музыкантов «аж из самой столицы» уже ждали, удивлялись и не верили их приезду.
Юрий Александрович заторопился, спрыгнул со сходней: ему, понятное дело, хотелось быть первым, да так неудачно приземлился, что упал. Сначала все засмеялись, Юрий Александрович попытался встать, но не смог – дикая боль. Витя, который было раскрыл объятия, помог кузену допрыгать до машины. Первым делом Юрий Александрович затребовал рентгена.
Больницы в Ворогово не было – только медпункт с пожилой фельдшерицей. Нога распухала на глазах. Фельдшерица пощупала голень, и Юрий Александрович взвыл от боли.
– Может, перелома и нет, но трещина точно имеется. Без рентгена никто не скажет, – заключила фельдшерица.
– Вот и сделайте, – раздраженно ответил Юрий Александрович.
Оказалось, что ближайшая рентгеновская установка находится в Ярцево. А следующий пароход на Ярцево – через сутки.
– Может, попробуем санитарный вертолет вызвать? – неуверенно сказала фельдшерица.
– Какой вертолет! – возмутился Юрий Александрович. – Нам сегодня вечером на свадьбе играть!
Музыканты переглянулись: ну, да, так и есть, профессиональная честь музыканта обязывает играть.
– Я вам укольчик обезболивающий поставлю. – И женщина загремела железной коробочкой со шприцем и иглами.
– Каменный век! – заорал Юрий Александрович. – У вас одноразовых шприцев нет?
– Кончились, – смутилась фельдшерица. – Я заказ сделала, но пока не прислали.
И она поставила кипятить на плитку свою железную коробочку.
– Смотри, Кирилл, такое теперь редко встретишь! – шепнул Фил. – Только в странах третьего мира.
Наконец сделали укол, и Юрий Александрович сразу повеселел.
Кирилла доставили вместе с Юрием Александровичем в избу какого-то родственника. Фил с ребятами побежал в клуб устанавливать звук, а Кириллу велел ухаживать за больным.
Ох Кириллу и досталось! Каждые пять минут Юрий Александрович требовал мелких услуг – то чаю принести, то сигарету, то включить радио, то выключить, и ворчал, что чай нехорош, а сигареты отсырели. Кирилл и не подозревал, что взрослые люди бывают такими капризными и требовательными.
Потом пришел хозяин дома, который уже давно жил в другом городе, а в Ворогово приехал на свадьбу, и Кирилл тотчас заснул и спал, пока не прибежал Фил и не сообщил, что все готово, столы накрыты, звук налажен, машина у порога и пора идти на свадьбу.
Кряхтя и стеная, Юрий Александрович надел белую рубашку, галстук-бабочку и мятый черный пиджак. Фил одной рукой подхватил бас-гитару, другой – Юрия Александровича и поволок их к машине. Кириллу велели идти в клуб пешком.
Музыканты наяривали так, что гости есть-пить не успевали – плясали до утра. Под конец жених попросился немного поиграть на ударной установке, Фил дал ему щетки и палочки, и никто даже не заметил, что жених бил мимо барабана. Юрий Александрович, весь взмокший, со съехавшей на ухо бабочкой, лупил по гитаре и выглядел героем – никто и не догадался, что перед ними раненый инвалид со сломанной ногой и дурным характером.
Наутро вся музыкальная компания в полном составе, не спав ни минуты, сидела на пристани в ожидании парохода, а свадьба продолжала петь и плясать в сельском клубе, не замечая пропажи дорогих гостей. Про музыкантов забыли. Нога у Юрия Александровича болела все сильнее, но еще сильнее болело его самолюбие. И разочарованию его не было предела.
– Да, Витька, да, братан, не приеду я к тебе больше, даже и не зови… – обратился он вслух к отсутствующему родственнику, словно брат мог его услышать.
– Вообще-то они нам дорогу оплатить обещали – вспомнил Кирилл, пока Фил помогал Антипову забраться на деревянное крыльцо причала.
– Ну их, с их деньгами, – брюзжал Юрий Александрович. – Не нужны нам их деньги, правильно говорит пословица – вот вам Бог, а вот порог… Только о себе думают.
– Ну тебе же костыль выделили, – попытался оправдать сибиряков Филипп.
– Это они просто от меня откупились, – горестно произнес Антипов, – от меня и от моей боли…
И путешественники поплыли обратно в Красноярск. Только дорога больше не радовала. То ли Кирилл не видел ничего нового, то ли просто настроение у всех было невеселое.
Кирилл уже и выспаться успел как следует, а река все не кончалась. Он опять поспал немного и решил, что настало время написать Дауту длинное письмо. Он сел в каюте за стол, положил перед собой лист бумаги и задумался. Да какой смысл писать, если все равно скоро будет дома?
Скоро, да не скоро. Скоро только сказка сказывается. В Красноярске на вокзале стали выяснять, сколько осталось денег. На купе не хватало, взяли дешевые места в плацкарте.
Честно говоря, на общий вагон тоже не хватало, и пришлось взять четыре билета на пятерых. Сели и стали ждать свирепого контролера, который придет и высадит лишнего где-нибудь на пустом полустанке. Нет, не годится. Решили, что будут прятать Кирилла на верхней полке, как самого мелкого.
