Но все равно уже слишком поздно. Элеонор поняла, что сделала ошибку.
— Красиво, Элеонор, правда, очень красиво, а букет просто божественный, — ахнула Филиппа, с завистью добавив:
— Вообще все так шикарно. Пол невероятно хорош в смокинге.
Правда, Линда?
— Да, — согласилась Линда, расправляя шлейф. — Ну все, ты полное совершенство, Элеонор.
Они посмотрели на свое отражение в зеркале. Линда и Филиппа были в длинных, до пола, платьях пастельного розового цвета, с золотистыми нитями; из-под юбки выглядывали носки розовых шелковых туфель. В руках подружки держали букетики из мелких розочек и лилий, перевязанные ленточками из белоснежного бархата.
Элеонор Маршалл стояла между ними в фате с диадемой. Как королева. Зеркало уверяло ее, что она хороша. На ней было платье с кринолином; старинные кружева каскадом ниспадали поверх атласа цвета слоновой кости. Белые шелковые туфли вышиты серебряной нитью. Талия забрана в корсет из китового уса. Она влезла в него довольно легко, корсет приподнимал и соединял груди, выставляя их на обозрение. Спереди платье было украшено жемчугом и опалами, сиявшими в лучах дневного солнца. Светлые волосы забраны наверх, еще больше увеличивая лоб. Вуаль из тончайшего белого шифона прикреплена к короне. Выходя из комнаты, Элеонор собиралась опустить ее на лицо. А сзади очень плотно, но незаметно ее невероятно дорогой парикмахер прикрепил шлейф из каскада белых прусских кружев длиной двенадцать футов. Весь сложный головной убор увенчивала потрясающая диадема. Дизайнер свадебного наряда работал вместе с флористом, они хорошо изучили содержимое шкатулки с драгоценностями — нити жемчуга и бриллианты они соединили с живыми белыми лилиями и орхидеями. Цветущая сверкающая диадема вспыхивала бриллиантами, запрятанными среди лепестков, и они играли при малейшем повороте головы.
Специальный художник занимался ее макияжем два часа, так что сейчас голубые глаза Элеонор блестели, ресницы поражали длиной и густотой, щеки обрели здоровый румянец, а губы, обведенные светлым карандашом, напоминали персик — полные и мягкие. От утренней бледности невесты не осталось и следа.
— Элеонор выглядела красавицей. Нет, даже больше чем просто красавицей. Дух захватывало.
— Так мы идем? — спросила она.
Джейк Келлер в утреннем бирюзовом костюме, который довольно неудачно контрастировал с рыжеватыми волосами и обвисшей кожей, попивал не спеша розовое шампанское из хрустального фужера. Натренированным взглядом он шарил по хорошо одетой толпе. Он был не совсем доволен тем, что видел. Казалось, весь Лос-Анджелес пожелал явиться к этой выскочке. Вон Шерри Лансинг, глава «Парамаунт», единственная женщина в городе, равная по положению Элеонор Маршалл, элегантная, в брючном костюме на заказ от Армани, дружески болтала со Стивеном Спилбергом. Дэвид Джеффин беседовал с Джеффом Катценбергом и Барри Диллером. Были здесь и Майк Овитц, и Нора Эфрон, и Дон Стил с Джеффом Бергом…
Джейк отступил, чтобы увильнуть от любопытного белого павлина, бродившего по лужайкам. Здесь, пожалуй, собрались все, кто упомянут в справочнике «Кто есть Кто». Ну что ж, по крайней мере хоть одного лица нет, успокоил себя Келлер. Не смог прийти Сэм Кендрик. Ему пришлось выехать на съемочную площадку фильма ценой в девяносто пять миллионов долларов. Всего две недели идут съемки — и уже проблемы.
Джейк ухмыльнулся. Он никогда не любил настырного Флореску. Интересно будет увидеть его реакцию, когда события начнут разворачиваться по-настоящему. Уже… когда уже? Да пожалуй, через неделю. А как только все начнется…
Он надеялся, что сегодня Элеонор Маршалл хорошенько рассмотрит голливудскую толпу первых лиц, потому что потом ей долго не придется их видеть.
— Джейк, ты только взгляни на это, — громко прошептала Мелинда. Жена, низкорослая полная блондинка, толкнула мужа под ребро, указывая на свадебный торт высотой шесть футов с несметным числом ярусов, каждый из которых был украшен изящным орнаментом из сладостей. — Разве не удивительно?
— Да, очень здорово, — коротко ответил он.
Мелинда весь день пыталась подсчитать, сколько стоит свадьба. Это его раздражало. Элеонор Маршалл не хотела отступать от традиций? Он мог бы поклясться, что она пребывает в печальном настроении из-за ребенка Тома и Джордан. Но демонстрировать свое богатство и благополучие не очень скромно, не так ли?
Келлер оглядел сад, пытаясь найти Тома Голдмана. Если ему повезло, он сумел вложить в голову Роксаны Феликс все что надо. Дэвид Таубер сообщал, что на съемках царит ужасная атмосфера и даже появление Сэма не пошло на пользу. А разве не Элеонор Маршалл настояла, чтобы взять эту милую леди на роль?
— Джордан, Джордан, иди сюда! — зашептала Мелинда.
Джейк повернулся как раз вовремя и увидел Голдмана с женой — они шли к ним. Его начальник был в темном костюме и очень задумчив. Может, беспокоится насчет фильма «Увидеть свет»? Ему следовало бы, это точно. Джордан Голдман, о, простите, Кэбот Голдман была в чем-то чересчур обтягивающем. В шелковом кровавом мини-платье с низким вырезом, открывающем акры шикарных твердых молодых грудей и целые мили красивых ног, кончавшихся где-то очень высоко тонкими, словно гвоздики, каблуками туфелек из серебряной кожи.
Уже не в первый раз Келлер позавидовал боссу. Наверное, забавно иметь такую игрушку, как у него.
— Привет, Мелинда, привет Джейк, — защебетала Джордан. — Мелинда, какой милый костюмчик…
— Том, рад тебя видеть, — оживленно сказал Джейк.
Голдман рассеянно кивнул.
— Ты не говорил сегодня утром с Сэмом Кендриком? — спросил Келлер.
— А что, надо было? Сегодня суббота.
«Включайся, приятель, — сердито подумал Келлер. — Слушай меня, перестань пялиться перед собой с тупым видом, как наркоман».
— Я думал, может, тебе посылают каждый день отчеты о поведении Роксаны — оно становится все хуже. Том. В четверг она сорвала утреннюю съемку, и пока в отснятых материалах, которые мне переслал Флореску, ее нет.
— Может, мы заменим ее, — уклончиво ответил Голдман.
Джейк накинулся на него:
— Это после месяца съемок? Вряд ли. У нее в контракте есть пункт о неустойке. Дэвид Таубер сообразил. Хотя можно было по-разному оформить контракт. Но конечно, это все из-за Элеонор. В конце концов, именно она настояла на Роксане. Я пытался ее разубедить, но она и слушать не хотела. А теперь…
Наконец переведя взгляд на Джейка, Голдман тяжело уставился на него.
— Заткнись, Келлер, — сказал он. — Сегодня день свадьбы Элеонор Маршалл. Ты ее гость. Если я сегодня услышу еще хоть одно слово про нее, да поможет мне Бог. Я уволю тебя.
Келлер вспыхнул и вскинул руки.
— О'кей, о'кей, — торопливо проговорил он. — Все понял. Невероятно пышно, да? Работа с этим садом проделана просто замечательная.
