В центре комнаты на полу находилось изображение большого круга — такой же защитный знак, как на дверях, но более тщательно выполненный. Линии были проведены струйкой расплавленного золота. Внутри гексаграммы имелись разные другие знаки, все — незнакомые.
— Боже… — вырвалось у Эрика, когда он подошел к краю круга. Что-то удерживало его от желания шагнуть внутрь. Он смог лишь показать пальцем. По нарисованным на полу изображениям были разложены драгоценные камни — бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, такие крупные, каких ему никогда не доводилось видеть. Они переливались и мерцали в лучах светящегося шара Диеза.
Роберт медленно обернулся, почувствовав движение воздуха. Слева и справа от него, там, куда почти не проникало сияние шара, в стене бесшумно растворились узкие двери. Двенадцать фигур в белых одеяниях, с лицами, скрытыми под капюшонами, вышли практически беззвучно и встали в круг. Они не говорили ни слова и словно никого не замечали.
Слева пролился красный свет из стоящих рядом двух черных котлов на коротких когтистых лапах. Каждый котел украшала затейливая золотая кайма. Роберт мог бы поклясться, что раньше их там не было, но жара и дым, наполняющие комнату, исходили явно от них. Пламени не было видно. Роберт подался вперед, чтобы разглядеть их получше, но Аланна удержала его за руку и покачала головой.
— Что это вообще за место такое? — нервно пробормотал Эрик.
Аланна мягко заговорила, словно пытаясь успокоить их, но Роберту это не помогло. На его лбу выступил холодный пот. Одна капля поползла, как докучное насекомое, по виску и щеке. Руки непроизвольно напряглись, словно готовясь к удару.
Невероятно, но в комнате подул ветер. Дым заклубился, как живой. Свет рассеялся и померк, и темнота вокруг них сомкнулась, подобно чудовищной руке. По спине Роберта пробежала дрожь. Биение сердца ускорилось, и он едва не вскрикнул от ужасного воспоминания, полоснувшего мозг. Он отступил назад и почувствовал спиной ладонь Аланны. Это несколько успокоило его и придало силы.
— Не бойся, Роберто! — крикнул Диез, сузив глаза от ветра.
В центре гексаграммы клубы дыма стали складываться в какую-то фигуру. Она была все еще видна не вполне отчетливо, но на пришельцев уже уставились два горящих глаза. У Роберта подгибались колени. Существо прямо-таки излучало ярость, которую можно было почувствовать почти физически.
— Как вы убили единорога?
Голос разорвал сознание Роберта. Он схватился за левый висок и едва смог вдохнуть. Аланна была где-то у него за спиной. Она открыла один из своих тюков, достала все еще покрытый запекшейся кровью рог и положила на край золотого круга.
— Я тебя понимаю! — закричал Роберт, силясь побороть страх, и взглянул на Эрика. Тот кивнул: он тоже понял.
Вокруг рога заклубился дым, словно материализовавшаяся воля Флогиса, и поднял его на уровень глаз чудовища. Существо в центре круга не сделало ни единого движения, лишь пристально рассматривало вращающийся в воздухе рог.
— Я могу коснуться твоего мозга, сын Парадейна, мира, который вы именуете Землей.
— Почему бы и нет? — пробормотал Эрик, нервно ухмыляясь. — Это же все творится у меня в сознании.
Аланна что-то сказала Диезу, и старый врач закричал, перекрывая голосом ветер:
— Флогис! Полегче с ними! Они ведь ничего не понимают!
Но чудовище не обратило на старика ни малейшего внимания.
— Как вы убили того, кого убить невозможно?
— О чем ты? — нервно спросил Эрик.
— Чиморг может пасть только в бою с секойе. И все же вы убили его. Как вам это удалось?
Роберт с трудом подавил страх. Он обернулся и посмотрел на Аланну. В ее глазах горела неистовая решимость. На мгновение вспомнилось что-то темное и ужасное, но тут же исчезло из памяти. Он даже не смог бы сказать, что это было. Роберт чувствовал лишь гнев на себя за то, что поддался страху, а еще больше — на этого чертова Флогиса.
— Я просто отломал эту штуку! — воскликнул Эрик.
— А я пронзил его сердце, — добавил Роберт и схватил все еще парящий в воздухе рог. В конце концов, это был их с братом боевой трофей.
— И он умер?
По комнате опять загулял ветер. Дым клубился все сильнее, у Роберта щипало глаза, и ему снова стало очень не по себе.
— Прекрати! — заорал он, поднимая рог, как палицу. Ему откровенно не нравилось корчиться от страха и не нравились те, кто заставлял его это испытывать.
Ветер стих. Дым застыл в воздухе. Флогис пристально смотрел на них. Роберт чувствовал почти физическое давление на свой мозг. Потом существо переключило внимание на Эрика.
— Вы меня заинтриговали, сыны Парадейна. Вы сломали рог чиморг. Как?
Эрик пожал плечами, пытаясь казаться спокойным:
— Нам повезло.
Роберт почувствовал что-то вроде щекотки: очевидно, Флогису стало смешно.
— Я хочу спросить, что у вас было за оружие, Эрик Погловски.
Эрик покосился на брата.
— Руки, — сказал он. — Звучит малоправдоподобно и скорее в твоем стиле, да, Бобби?
Флогис молчал. Он явно не верил, и его ожидание застыло, словно молот, готовый нанести удар. Диез подошел к краю круга.
— Эти херманос
— искуснейшие воины, Флогис. Тебе не доводилось знать равных им. Так что, если парень говорит, что отломал рог голыми руками, соблаговоли ему верить.
Нависло тягостное молчание. Наконец Флогис заговорил, устремив суровый взгляд на Эрика.
— Я верю. Я вижу правду в уме этого человека.
Существо повернулось. Только тут Роберт осознал, что оно не касается пола, а парит в нескольких футах над ним. Его движения были мягкими, ведь оно полностью состояло из дыма. Оно протянуло руку и указало на котлы.
Дым тихо заколебался. Над каждым котлом начали постепенно вырисовываться фигуры.
— Пиетка! — закричал Диез.
Один из призраков поднял голову. В самом деле, он напоминал маленького трактирщика из Калосы.
— Твой друг Пиетка отмщен. И Сумеек тоже.
Второй призрак поднял руку в приветственном жесте. Это был седовласый старец.
Диез шагнул навстречу Пиетке.
— Старый друг…
— Не говори с ним. Он готовится к Ор-дхаму.
Диез остановился и, не отрывая взгляда от Пиетки, шагнул назад и встал рядом с Робертом.
— Я видел, как он погиб, — прошептал Роберт, беспокойно глядя на призрак Сумеека.
Родриго слабо пожал плечами.
— Это не тот мир, к которому ты привык.
Одного этого было достаточно, чтобы Роберт вновь занервничал. Он вспомнил, как старый врач сказал ему, что в Пейлноке привидения — это реальность. Роберт повернулся и с ужасом внезапного осознания уставился на Флогиса.
