Очутившись перед первой группой освобожденных, Эрик крикнул:
— Стойте! Стойте, здесь безопасно!
Он подхватил спотыкающегося от слабости старика и помог ему сесть на землю.
— Стойте! — вторил ему Роберт, пытаясь остановить женщину, бегущую в лес. Она испуганно закричала и вырвалась. — Драконы нас не тронут, если мы будем вместе! Солдат больше нет! — Он показал на Валиса. — Это секурнен! Он разговаривает с драконами!
Песня Валиса успокоила бывших узников. Роберт разглядел среди пленных Брина и дал знак Эрику. Тот пробился сквозь толпу и хлопнул гиганта по плечу.
К ним приблизилась Аланна. Рядом с ней шла женщина, немного на нее похожая. Не красавица, она была по-своему хороша. Солдаты обрили ей голову, но не сломили ее гордый дух. Это была Марис, сестра Аланны.
Роберт продолжал внимательно вглядываться в толпу, но все не находил старую Фрону. Неужели она умерла?..
Аланна подошла к Роберту, обвила его руками за шею и положила голову на грудь. Он поцеловал ее в макушку, пригладил шелковистые волосы, взял руки в свои. Ее запястья были покрыты липкой кровью. Он дотронулся до них губами. В душе кипели чувства, которые он не понимал и не хотел понять, и он снова обнял ее. Марис стояла рядом и смотрела на них.
Еще один раскат грохота заставил его поднять глаза. Звезда сокрушил последнюю стену лагеря.
— Как они тебя услышали? — шепнул он на ухо Аланне.
Она устало пожала плечами:
— Вот так и услышали. Это мой дар.
— Дар? Такой, как у Даниэля?
— Другой.
— Она может призывать драконов, — объяснил Даниэль. Роберт и не слышал, как он подошел. — Я могу вызывать Тень, Валис — Звезду. Но Аланна может призвать их всех. — Он показал на жалкие руины селения, над которыми вились теперь всего с полдюжины драконов. — Даже диких. У нее голос Матери-драконицы.
Роберт крепче прижал к себе Аланну и погладил ее по волосам. Она лишь тихо вздохнула, как полностью обессилевший человек.
— Так, — Эрик повернулся к Валису, — интересно, а какой дар у тебя?
— Боюсь, что вы скоро узнаете сами, — отозвалась за друга Аланна.
Даниэль взял Эрика за руку и посмотрел в сторону разрушенной деревни. В небе больше не было никакой черной дыры. Даже облака начали рассеиваться, и показалось солнце.
Роберт вспомнил о Пиетке, и частица духа маленького трактирщика шевельнулась в нем. «Интересно, — подумал он, — чувствует ли Эрик Сумеека?» Жители Калосы и Терреборна были теперь свободны. Пиетка и Сумеек могли покоиться в мире. Он посмотрел на стоящую рядом Марис, исполненную спокойного достоинства, и невольно почувствовал гордость.
— Давайте отведем всех к лодкам, — сказал он. — Пора домой.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Но они еще не могли вернуться.
— Валис говорит, старая Фрона умерла, — сказал Даниэль, копаясь в руинах очередного здания. С невероятной для его возраста силой мальчик поднял один конец деревянной балки, перекрывающей вход. Эрик помог ему. — Она мне нравилась.
Эрик молча кивнул. Брин уже сказал ему. Безумная старая женщина спрыгнула с лодки в воду. Очевидно, смерть сына окончательно лишила ее рассудка. Стражники не пытались спасти ее, да и течение было слишком быстрым.
— Вот они! — внезапно закричал Даниэль.
Он показал на три знакомых мешка, виднеющихся среди останков обвалившейся крыши. Эрик с облегчением вздохнул. В конце концов, там лежала его одежда — пусть, может, и попорченная, но все лучше, чем тряпка вокруг бедер. Он потянулся к ближайшему мешку, но Даниэль выхватил его прямо из рук Эрика.
— Я видел, как солдат принес их сюда.
— Да что же у тебя там такое?
С тех пор как они покинули Расул, мальчишка не выпускал этот несчастный мешок из виду. Впрочем, Даниэль не ответил, и пришлось порыться в другом тюке.
Эрик невольно сморщил нос. Мокрая кожа издавала резкий запах. С другой стороны, набедренная повязка была явно не в его стиле. Он оделся как можно быстрее. Даниэль ждал его на улице с мешком за плечами, оглядываясь по сторонам.
— Это моя вина, — сказал он, мрачно покачав головой и сдвинув брови. На миг Эрику показалось, что парнишка вот-вот расплачется, но он ошибся.
— Не глупи. — Эрик взъерошил ему волосы. Но выражение лица Даниэля не смягчилось.
— Если бы я не потерял посох в реке… — Он прикусил губу и сглотнул. — Солдат, которого мы отнесли в ров… ты же его тоже узнал — да, это тот рыбак, которого мы видели прошлой ночью. Он был шпион, понимаешь? Возможно, мой посох насторожил его, а уж найти отпечатки наших ног на берегу было и вовсе нетрудно.
Эрик смотрел вдаль. Изо рва близ руин лагеря шел дым. В соответствии с законами Владений Света они сложили вместе тела солдат и их жертв и предали огню.
— Ты же не можешь быть уверен, что солдат и рыбак — одно лицо? — Он старался говорить убедительно, но сам немного сомневался. И все же не хотелось, чтобы мальчика мучило чувство вины. — На реке было темно. Они могли обнаружить нас и как-то иначе. Может, нас вообще унюхали чиморг, а?
Даниэль вздохнул и крепче схватился за лямки своего драгоценного заплечного мешка.
Эрик снова посмотрел на огонь. Валис и Брин все еще были там, они подбрасывали в ров бревна, оставшиеся от разрушенного лагеря. Ветер доносил запах дыма и горелой плоти.
— К этому можно привыкнуть, — сказал Даниэль, проследив за взглядом Эрика.
Эрик пристально взглянул в лицо мальчика. На этот раз — бесстрастное, тверже стали. Эрик называл его иногда «малыш» — зря, наверно: это был солдат тысячелетней войны, переживший смерть родителей и завоевание своей родины, прошедший через три страны. Солдат, сколько бы лет ему ни было на самом деле.
— Иногда, — сказал Эрик почти шепотом, — ты меня по-настоящему пугаешь. — Он подождал ответа и, не дождавшись, хлопнул паренька по плечу. — Ты из Чуле, да?
Даниэль кивнул.
— Как на твоем языке называют младшего брата?
— Мью, — подозрительно глядя на Эрика, ответил Даниэль.
— Мью, — повторил Эрик. Он снова взъерошил волосы мальчика, и тот наконец улыбнулся.
Аланна устало брела по улице со стороны реки. Кто-то перевязал ее запястья кусками мягкой ткани. За поясом у нее был рог единорога, такой же, как у Роберта.
— Давай спросим, как идут приготовления к отплытию, — предложил Эрик Даниэлю, и они подошли к ней.
— Марис уже собрала почти всех калосанцев, — сказала Аланна, кладя одну руку на рог и отбрасывая другой прядь волос со лба. — Местные ушли в леса. Самые слабые направляются вдоль реки в деревню, которую мы видели, с припасами, найденными в руинах.
