Кейт вздохнула:
— Мама обвиняла его в смерти Фрэн и была готова поверить чему угодно, но дедушка в глубине души знал, что это не правда.
— Дедушка подозревал папу в том, что он изменяет маме?
— Если и подозревал, то ничего об этом не говорил.
Впрочем, ты сама знаешь, как начинаются кабинетные слухи.
— Значит, он не обращался в суд, чтобы Отнять меня у отца?
Кейт изумилась:
— Разумеется, нет! Кем бы ни был твой папа, он обожал тебя. Он был хорошим отцом, во всяком случае, старался, и мы отлично знали об этом, даже мама.
Джейм глубоко вздохнула.
— Ты оправдываешь его потому, что когда-то была в него влюблена?
— Я оправдываю Джима, потому что всегда была влюблена в него, — мягко отозвалась Кейт. — Не пойми меня превратно, Джейм. Я люблю Крейга, он прекрасный муж, и мы счастливы вдвоем. Но твой отец был искателем приключений в духе Индианы Джонса, и в его облике всегда угадывалось что-то безумно романтичное. Думаю, какой-то уголок моей души навсегда останется верен ему, я до конца дней своих буду немножко в него влюблена. Джим был героем войны, очень ярким человеком. Ходили слухи, что он был причастен к деятельности правительственных спецслужб, которые подготавливали высадку союзных войск в Нормандии.
Лью привел его в клуб и представил нам как своего боевого товарища. Они вместе служили во Франции.
— Франция! — Это слово всколыхнуло мысли Джейм.
«Отец исчез в Париже. Нет ли здесь какой-нибудь связи?» — подумала она. — Этот человек, который познакомил вас… как его зовут?
— Лью. Льюис Болдуин.
— Где он сейчас?
— Понятия не имею, — отозвалась Кейт, глядя себе под ноги. — Я потеряла его из виду много лет назад.
Когда я слышала о нем в последний раз, он жил в Виргинии, где-то неподалеку от Лэнгли. — Кейт с подозрением взглянула на Джейм. — Похоже, ты приехала ко мне с какой-то целью, — заметила она.
Джейм помедлила, потом кивнула.
— С какой же?
Джейм остановилась.
— Я хочу узнать правду, Кейт, — просто сказала она. — Долгие годы меня окружали ложь и вопросы, на которые не было ответов. Я хочу выяснить, куда уехал отец и почему он не возвратился. Хочу вернуть ему доброе имя, если, конечно, сумею.
Кейт на мгновение задумалась, словно собираясь дать племяннице полезный совет.
— Ты встречалась с Гарри? — спросила она.
— С каким еще Гарри?
— С дядей твоего отца, Гарри Уорнером. Я видела его лишь однажды — это было на свадьбе, — но мне показалось, они с Джимом очень близки, — припомнила Кейт.
Джейм страдальчески закатила глаза.
— Для человека, у которого не было семьи, мой отец уж очень быстро обрастает родственниками, — посетовала она. — Я не верю слухам, Кейт. И никогда не поверю, пока мне не представят веских доказательств его вины.
Кейт обняла ее одной рукой.
— Я тоже не верю, — мягко произнесла она. — Как я уже говорила, твой отец мог быть кем угодно, только не мошенником.
Ту ночь Кейт Колби Пирсон провела без сна, свернувшись калачиком в большом кресле у окна своей спальни и погрузившись в воспоминания, которые расшевелили в ней расспросы Джейм, — воспоминания юной девушки, страстно, но тайно влюбленной в мужа своей сестры. Она помнила слезы, душившие ее ночью накануне свадьбы. Она не забыла, какие муки перенесла, глядя на то, как сестру венчают с ее любимым мужчиной. Она любила его намного сильнее, чем показывала окружающим, особенно родителям и Фрэн. Они чувствовали, что с ней творится неладное, но так и не догадались, что именно. Она объяснила свое дурное настроение скукой и сказала, что собирается путешествовать.
«Многого ли я этим добилась?» — спрашивала она себя сейчас. Поездки нимало не изменили ее чувств к Джиму. Всякий раз после возвращения в Штаты зависть к сестре вспыхивала с новой силой. Измученная, Кейт уезжала в очередное путешествие, и это повторялось вновь и вновь. Она была готова на все, лишь бы не сидеть дома, созерцая счастье молодоженов. Господи, она души не чаяла в сестре и любила ее мужа куда сильнее, чем следовало, но видеть их вместе было выше ее сил.
Потом она встретила Крейга.
Крейг Пирсон занимал пост помощника сенатора из Виргинии. Протекцию ему составил отец Кейт. Крейг был хорош собой, образован, происходил из известной семьи политиков, чем-то напоминавшей семейство Кеннеди. И подобно Джеку Кеннеди, Крейг обладал притягательной силой, собиравшей вокруг него избирателей как женского, так и мужского пола. Он настойчиво ухаживал за Кейт с первой минуты их знакомства. Кейт вышла за него, понимая, что в ее душе он навсегда останется на втором месте, но рассудив, что быть замужем лучше, чем оставаться одной.
Она любила мужа, хотя и не с той скрываемой годами страстью и самозабвением, которые она чувствовала к Джиму, но все-таки любила. Их жизнь сложилась так, что в последнее время Кейт нечасто видела Крейга. Она продолжала путешествовать, принимая участие в деятельности ряда благотворительных учреждений и обществ, а Крейг работал то в одной сенатской комиссии, то в другой — он не любил рассказывать о своей карьере даже жене, — и в последние месяцы подолгу находился на Ближнем Востоке. Это беспокоило Кейт, но она понимала, что споры тут бессильны. Крейг очень ответственно относился к своим обязанностям. После каждой зарубежной поездки он проводил добрых полдня — а то и больше — на закрытых совещаниях в Лэнгли.
«Лэнгли… Там находится штаб-квартира ЦРУ», — вдруг подумала Кейт.
Джейм лежала в темной спальне в другой половине дома и тоже не могла уснуть. Ей не давали покоя слова Кейт.
— Почему вы не забрали меня к себе ? — спросила Джейм за обедом. — Наверное, твой муж не одобрил…
— Вовсе нет, — заверила ее Кейт. — Ему… нам показалось, что это не пойдет тебе на пользу. Ты была такая маленькая, а мы постоянно находились в разъездах. Тебе пришлось бы то и дело перебираться из одного пансиона в другой.
Джейм ни на секунду не поверила ей. Она достаточно хорошо знала тетку, чтобы понимать, что Кейт с радостью взяла бы ее к себе в дом. Джейм была уверена, что отказ исходил от Крейга, а Кейт попросту покрывает его.
Джейм задумалась о другом. Крейг Пирсон, американский сенатор, занимался ближневосточными проблемами. «Может быть, ему что-то известно? — подумала Джейм. — Может быть, его тоже заставили держать рот на замке? А может, у меня начинается мания преследования?»
Гарри Уорнер сидел у себя в кабинете и читал бюллетень Совета национальной безопасности, когда на столе зажужжал интерком.
— Звонок по первой линии, сэр, — сообщила девушка из приемной.
