И растерзали бы. В смысле, оставили бы без копейки, зайди к ним покупатель, переступи он только через порог магазина. Но покупатели в наше время пошли опытные, пугливые, осторожные.
Правда, был один потенциальный Покупатель. Один на весь этаж. Он заходил в каждый бутик на четвертом и кое-где даже что-то купил. В руках он нес сумки, и продавщицы бутиков начинали волноваться, поправлять бэджики и улыбаться широко и гостеприимно. Многие даже выкатили в проход вешалки с вещами, в надежде, что Покупатель заметит их товар. Покупатель вполне осознавал свою исключительность и шел по этажу с таким лицом, словно только что прилетел из космоса и ему трудно смотреть на окружающих иначе как свысока. Он и вправду размышлял, какой магазин осчастливить своим визитом, но через секунду уже прыгал на одной ножке. Потому что Рома, проехав мимо на карте, отдавил ему ногу черным колесом, оставив на желтом остроносом ботинке жирный резиновый след.
Следом за картом пробежали охранники и усатый инструктор. Инструктор несся, закусив ус, щеки его дрожали. Он пробежал по пакетам, лежащим на земле. В одном пакете что-то жалобно хрустнуло. Покупатель, услышав этот звук, протяжно вскрикнул, на секунду забыв про отдавленную ногу.
Рома гнал свой карт, почти ничего не видя вокруг себя, отражение низкой черной машины мелькало в стеклах магазинов. Мотор трещал оглушительно, словно вокруг потерявшего чувство реальности Ромы постоянно рвалась материя. Рвалась и никак не могла порваться. Со всех сторон кричали люди. Паника волной бежала по галерее. Граждане прыгали в стороны от несущегося карта.
Рома ужасно боялся разбить стекло витрины. Он живо представлял себе, как его погребет под его осколками. Этого ему хотелось меньше всего. Рома отчаянно жал на газ. Он хотел, но боялся остановиться. Он боялся, что если затормозит, его тут же схватят, а что с ним после этого сделают, об этом Рома даже думать не хотел.
Возле одного из бутиков на третьем этаже стояли две продавщицы: блондинка и брюнетка. Курить в торговом комплексе запрещали, и девушки вяло спорили, кто первой пойдет на перекур.
– Ты ходила, теперь я пойду, – сказала брюнетка, лениво перекатывая во рту увесистый комок жвачки.
– Ты последняя ходила, – возразила блондинка, – теперь я.
– Нет, моя очередь, – сказала брюнетка.
Девушки замолчали. Блондинка проследила глазами за мухой, которая медленно ползла по витрине бутика.
– Я вообще курить не хочу, – сказала блондинка.
– Я тоже, – ответила брюнетка.
– Какая тоска, – вздохнула блондинка, взглянув на пару скучающих молодых людей, бредущих мимо. – Каждый день одно и то же…
Но через секунду девушки перестали тосковать. Они увидели, как прямо на них несется низкая, с толстыми колесами машина. Поворачивать ей было негде, а тормозить или снижать скорость она, судя по всему, не планировала. Девушки дружно, как по команде, заорали и бросились бежать. Они обогнали скучающую пару, которая убегала от карта, высоко поднимая колени.
Сквозь шум мотора Рома слышал нарастающие крики за своей спиной. Кричали также и впереди него (что было вполне естественно). Рома успел подумать, что бы сделал Толя Маленький, окажись он на его месте? Ведь Толя профессиональный шофер. Наверняка остановился бы. Уж точно не стал бы гонять между витрин.
В этот момент какая-то девушка метнула в Рому мороженым. Шарик шлепнулся Роме на колено и, соскользнув, сгинул, провалившись сквозь несуществующее днище.
– Извините, извините, извините, извините… – не переставая, твердил Рома. Но его, конечно, никто не слышал.
Выехав на круг, отделенный от бездонного, круглого пролета всего лишь стеклянной загородкой, Рома затормозил, мотор заглох, и Рома сразу явно услышал топот ног и крики:
– Где он? Где он, гад?!
Рома, не оборачиваясь, нажал на газ и сразу врезался в длинную вешалку из блестящих алюминиевых трубок. Цветные платья на легких плечиках шуршащим ворохом упали на Рому. Не выпуская из рук руля, он попытался скинуть платья, но машину в результате его бессмысленных телодвижений повело в сторону, и она во что-то уткнулась. Рома попытался выбраться из карта и упал, запутавшись в платьях.
– Вон он! Вон! – страшно вопили за его спиной.
Рома резво вскочил. Сделал несколько шагов и снова рухнул, поскользнувшись на шелковой юбке…
Юрик погони не видел. Он спустился на нижний этаж не через провал, как предпочитают делать некоторые несознательные водители картов, а на лифте, как все остальные. На пятый этаж, туда где находилось кафе, охранники никого не пустили, защищая собой проход с такой важностью, словно в торговом зале высадились пришельцы. Единственное, что Юрик смог разглядеть, это черные следы от шин.
Поехал все-таки, понял Юрик. Но тут же подумал о том, что далеко Рома не уедет. Наверняка его уже схватили и сейчас, возможно, мучают и даже пытают. Потому что все в наше время могут простить, но только не порчу имущества.
Размышляя о горькой судьбе своего друга, Юрик вышел на улицу через стеклянные крутящиеся двери. Он решил позвонить Роминому отцу. Только тот, по мнению Юрика, мог вызволить Рому из беды. За ним деньги, а значит, сила, это Юрик хорошо понимал.
Проблема была в том, что телефона у Юрика сроду не водилось.
– Тетя, дайте телефон позвонить, – сказал он, не раздумывая, даме, которая только что выбежала на улицу и стояла к нему спиной, копошась в складках цветного платья.
– Какая я тебе тетя?! Дядя, тоже мне! – сказала дама Роминым голосом. У Юрика от удивления сам собой открылся рот, как крышка чемодана со сломанным замком. Перед ним стоял Рома в женском платье. Вернее, он всеми силами пытался платье с себя снять.
– Чего стоишь, помоги! – сказал он Юрику.
Юрик задавать лишних вопросов не стал, бросился на помощь. Платье общими усилиями сняли, Рома быстро привязал его к ручке крутящейся двери и кинулся бежать. Юрик припустил за ним.
Отдышаться остановились в метро. На платформе разговаривать было неудобно. Прибывающие с двух сторон поезда заполняли пространство оглушительным шумом, и тарахтение карта на этом фоне казалось тихим жужжанием электробритвы. Говорить было тяжело. Приходилось делать паузы. Пережидать.
Рома рассказал о гонке по этажу и о том, как после аварии он успел выпрыгнуть из карта и побежать сломя голову, спасаясь от преследований с цветным платьем, в которое случайно попал рукой и которое развевалось за ним на бегу, как флаг неизвестной страны.
Он прятался несколько раз, но везде его находили.
– И тут я понял – камеры! – громко сказал Рома. – Камеры! Камеры везде! Они за мной по камерам следили.
И тогда Роме пришлось надеть платье. Рома рассказал, как он прошел мимо охранников, стоящих плотной цепью на первом этаже, и как те даже не обратили на него внимания.
– А зачем ты у выхода тормознул, зачем платье там начал снимать? – не понял Юрик. – Отбежал бы подальше и снял.
