Еще один рухнул от не менее мощного удара, прежде чем остальные четверо опомнились и насели на Джеймса. Дрю умудрился подставить двоим подножку, Биксли подкатился им под ноги, ловко свалив на траву. Джеймс уже успел расправиться с третьим, да с такой яростью, что несчастный пролетел несколько футов, прежде чем с ужасающим грохотом врезаться в дерево. Последний запаниковал и попытался сбежать. Дрю навалился на него, но поскольку руки по-прежнему были связаны, толку оказалось немного. Джеймс не спешил прийти к нему на помощь и сначала разделался с пиратом, которого удерживал Биксли. Но Дрю был достаточно рассержен, чтобы ударить пирата головой в лицо. Не слишком честный прием, но он сработал.
Повернувшись, Дрю увидел, что все шестеро больше не двигаются. Вся драка заняла меньше минуты. Впрочем, Джеймс Мэлори всегда славился быстротой натиска и тяжестью кулаков.
— Хорошая работа, Джеймс, — кивнул Дрю, — но ты мог хотя бы предупредить меня.
— А разве я не предупредил? — удивился зять. — Думал, что ты все сообразишь, когда я сломал Морту челюсть.
— Развяжи меня! — нетерпеливо потребовал Дрю. Теперь, когда ситуация изменилась он не хотел тратить и лишней секунды, чтобы поскорее добраться до Габриелы.
Джеймс взял кинжал одного из пиратов, перерезал веревки и с сочувствием, которое редко проявлял к кому-то, кроме жены, заверил:
— Все обойдется, Дрю, вот увидишь. И с Габриелой все будет в порядке.
— Знаю. Иначе и быть не может. Но я хотел бы увидеть это собственными глазами.
Он не добавил: «Пока не будет слишком поздно», — хотя думал только о том, что может претерпеть девушка в лапах Пьера Лакросса. И поэтому как можно скорее помчался к форту.
Глава 50
— Если он прикоснется к тебе, считай себя мертвой.
Габриела поняла, что не одна в комнате, когда к горлу прижалось лезвие кинжала. Неужели опять? Вероятно, все друзья Пьера такие же головорезы, как он сам. И этому не терпится разделаться с ней.
Габриела лежала на кровати, как приказал Пьер. Вот только не смогла заставить себя раздеться.
Открыв глаза, она увидела женщину, опершуюся коленом о кровать, и сразу сообразила, кто она. Ярко-рыжие волосы были слишком красноречивой приметой.
До этой минуты она никогда не видела и не встречала Ред и удивилась, обнаружив, что та очень красива. Слишком красива для такой швали, как Пьер. Правда, левую щеку уродовали несколько шрамов, но не слишком широких и уже успевших побледнеть. На вид женщине было лет тридцать пять. Мужской костюм прекрасно на ней сидел. Сорочка была расстегнута едва ли не до талии, оставляя на виду упругие груди. Голова была повязана узким черным шарфом, не дававшим буйной гриве вьющихся волос падать на лицо. В ушах позванивали золотые серьги-обручи.
Габриела нашла ее заявление по меньшей мере странным. Ред должна была знать, что она тут ни при чем и все это проделки Пьера.
— Почему бы тебе не убить его? В этом хотя бы есть смысл, — заметила Габриела.
— Убить? Но я люблю этого ублюдка!
— Тогда помоги нам сбежать, — с надеждой предложила Габриела.
Ред, немного поразмыслив, покачала головой:
— Ну уж нет, у меня на уме совсем другое. Я либо тебя прирежу, либо изукрашу твое личико. Вот и решай, что лучше.
Габриеле показалось, что женщина очень обозлена и потому бравирует, а на самом деле вовсе не собирается расправиться с ней. Проигнорировав угрозу, она с любопытством спросила:
— Как тебе удалось незаметно пробраться сюда?
— Он за мной не следит. Я просто подождала, пока он не выйдет облегчиться.
— Если не собираешься мне помочь, тогда убей. Человек, которого я люблю… Господи, даже неизвестно, жив ли он, — расплакалась Габриела.
Ред поднялась и, презрительно фыркнув, объявила:
— Какая мелодрама! Можно подумать, я клюну на твои рыдания! И не волнуйся за отца. Обожаю старого стервятника! И позабочусь о том, чтобы его отпустили.
Немного сочувствия в кровавой трагедии? Но Габриела почему-то была уверена, что Ред не настолько кровожадна, какой хочет казаться, и это немного ее утешило.
— Спасибо, но я говорила не об отце.
— О ком же в таком…
Но тут в коридоре послышались шаги. Кто-то шел сюда. Ред, испугавшись, перескочила через кровать и скорчилась по другую сторону. Габриела испытывала не просто панику. Она уже прощалась с этим светом. Короткая передышка кончилась.
Дверь открылась. На пороге, покачиваясь, стоял Пьер. От неосторожного движения он едва не упал и с трудом сохранил равновесие. Глаза казались стеклянными: видимо, он успел напиться. Но по голосу этого ни за что нельзя было сказать. Говорил он вполне трезво и даже насмешливо:
— Плохо выполняешь приказы, милая! Но ты научишься. Прости, что заставил ждать, но не мог устоять от искушения немного насладиться триумфом. Слишком долго я тебя хотел. И слишком долго считал, что ты недосягаема. Но теперь все изменилось, верно?
Когда Пьер сказал, что хочет ее, кто-то тихо охнул. Кто-то. Не она, Габриела. Представить трудно, что ощутила Ред, услышав такое… если действительно любила его. Но чего она ожидала? Или смотрела сквозь пальцы на замыслы Пьера, словно не подозревала, каким будет исход? Надеялась, что все каким-то образом уладится само собой? Или была также бессильна сделать что-то, как сама Габриела?
Габриела ничего не ответила, страх и отвращение сжали горло. Пьер медленно приблизился к кровати, но замер, услышав во дворе пистолетные выстрелы.
— Что там затеяли эти дурни? — проворчал он и, выругавшись по-французски, пошел обратно.
Габриела поняла, что получила последний шанс сбежать, и, спрыгнув с кровати, метнулась к двери, но почти сразу же вспомнила, что Ред может попытаться ее остановить. Пиратка уже успела встать. Вид у нее был разъяренный, но, как оказалось, причиной тому была не Габриела.
— Ну же, убирайся! — рявкнула она. — Проваливай, пока он не явился.
Габриела поколебалась.
— А что ты ему скажешь?
— Скажу? После всего, что я тут наслушалась, повезет, если я его не прирежу! Между нами все кончено!
Габриела, Не тратя времени, выскочила за дверь. Зал внизу был пуст: видимо, что-то действительно стряслось, иначе пираты не побежали бы наружу. Перестрелка продолжалась. Габриела осторожно выглянула во двор. Там творился настоящий ад. Матросы с кораблей Джеймса и Дрю! Они были повсюду! Сражались с пиратами тем оружием, которое смогли найти, а некоторые так просто голыми руками. Она увидела Охра, слава Богу, он не утонул! Должно быть, именно он освободил обе команды.
Но она лихорадочно искала глазами единственного человека в толпе. Самого высокого. Самого сильного. О, она бы наверняка заметила его днем, но сейчас, в лунном свете, понадобилось несколько минут, прежде чем он обнаружился в самой гуще схватки. От облегчения у Габриелы подогнулись ноги.
