Девочка резала капусту на начинку для кулебяки, когда
послышался голос Тамары:
– Любань! А, Любань!
Ну вот, наконец-то! Тамара закончила читать и сейчас
спросит… Люба быстро обтерла руки о фартук и выскочила из кухни на веранду.
– Что, Томочка?
– Тебя тут спрашивают, – ответила сестра, не
поднимая головы от книги.
– Кто?
Люба повертела головой и увидела на крыльце Родика. Горло
перехватило, и ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла поздороваться.
– Привет, – безоблачно улыбнулся Родик. – Ты
занята?
– Нет… то есть да… немного… а что?
– Пошли с нами на озеро. Искупаемся, в волейбол поиграем.
Ребята картошку взяли, будем печь в костре. Пошли?
Люба растерянно оглянулась на дверь, ведущую в кухню.
Отпустит ли Бабаня? Ведь ей надо помочь, одна она не справится. Но пойти так
хотелось!
– Иди, Любаша, иди, – бабушка вышла из кухни и
приветливо посмотрела на Родика. – Здравствуйте, молодой человек. Меня
зовут Анной Серафимовной. А вы, наверное, и есть тот самый Родислав?
Родик молча кивнул.
– Спасибо, что забираете Любашу, а то она совсем дома
засиделась, у нее в поселке нет друзей, и она скучает. Идите погуляйте и
приходите к нам ужинать. Родислав, я вас приглашаю.
– Спасибо, – пробормотал паренек.
Люба пулей метнулась в кухню, скинула фартук, сполоснула
руки и выскочила из дома. Надо же, как интересно сбываются мечты! Она так
хотела, чтобы ее заметила та черноволосая красивая девочка, главная в
поселковой компании, а ее заметил самый лучший, самый умный и красивый мальчик
на свете. И сейчас она войдет в тот вожделенный круг избранных и начнет вместе
с ними жить настоящей дачной жизнью, наполненной приключениями и радостным
весельем.
К озеру они подошли последними, вся компания уже была в
сборе. Ребята, разделившись на две команды, играли в волейбол, и еще издалека
Люба заметила, что та черноволосая девочка играет лучше всех, выше всех прыгает
и точнее всех бьет по мячу. При их приближении игра остановилась, все
уставились на Любу как на чудо заморское.
– Это Люба с улицы Котовского, – уверенно произнес
Родик. – Моя соседка.
– В волейбол играешь? – спросила черноволосая
красавица.
Теперь Люба видела ее совсем близко, и оказалось, что
девочка старше, чем казалась издалека.
– Нет, – смешалась Люба. – То есть плохо.
– Тогда посиди. Родька, становись к нам, –
скомандовала девочка. – А то у Андрюхи рука болит.
Родик немедленно встал рядом с ней, а от группы играющих
отделился невысокий парнишка и подошел к Любе.
– Пошли в тень, – спокойно сказал он ей, будто
старой знакомой. – Мы тут на солнце совсем изжаримся.
Они отошли и уселись на траву в тени раскидистого дерева.
– У тебя правда рука болит? – сочувственно
спросила Люба.
– Конечно, правда. С велика навернулся, упал неудачно.
А ты откуда? Что-то я тебя раньше не видел.
– С улицы Котовского. А я тебя видела много раз. Я
часто сюда прихожу, смотрю, как вы играете.
– Чего ж не подошла? – удивился Андрей.
– Да так… Неудобно. У вас своя компания. Я вам никто.
– Люди все друг другу никто, пока не
познакомятся, – изрек он непонятную фразу. – А теперь мы знакомы. Я –
Андрей.
– А я – Люба.
– Да я уж слышал, – усмехнулся мальчик. – Ты
из Москвы или местная?
– Из Москвы. А ты?
– Тоже. Да мы тут все из Москвы, кроме Алки.
– Алка – это кто? – спросила Люба.
– А вон та, которая всеми командует, в полосатой
футболке, – Андрей показал на черноволосую девочку. – Вообще-то она
Аэлла, смотри не назови ее Аллой, а то обидится.
– Аэлла? – изумилась Люба. – Первый раз в
жизни такое имя слышу.
– Она из Греции, ее отец – греческий коммунист,
прогрессивный журналист, сторонник ДАГ, их семья бежала от монархистов и
эмигрировала в СССР. Они здесь, в поселке, постоянно живут.
Люба почти ничего не поняла из его слов, кроме того, что
девочку зовут как-то удивительно, что она живет здесь постоянно и обижается,
если назвать ее неправильным именем. Кто такие греческие коммунисты, кто такие
монархисты и сторонники таинственного ДАГа и почему надо было эмигрировать?
Кстати, что такое эмигрировать, она тоже не очень поняла, но догадалась, что
это вроде как уехать или сбежать.
– У вас дача своя или снимаете? – спросил мальчик.
– Снимаем. А у вас своя, да?
Люба почувствовала себя неуютно, словно ее уличили в том,
что она не такая, как все: у всех свои дачи, а у нее – нет. А вдруг ее из-за
этого не примут в компанию?
– Да ты что, у моих родителей дачи сроду не
было! – рассмеялся Андрей. – Я с Сашкой приехал, мы с ним в одном
классе учимся, вот его родители и берут меня на лето сюда. Сашка – вон тот,
который сейчас подает. Родьку давно знаешь?
Люба снова испугалась: вот сейчас она скажет, что только
вчера познакомилась с Родиком, и ее не возьмут играть и сидеть у костра. Вдруг
им не нужны такие, с которыми мало знакомы? Но солгать она побоялась.
– Со вчерашнего дня, – коротко ответила она.
– Тогда понятно, – кивнул Андрей, – а то я
смотрю, он тебя раньше не приводил. Ты что, правда в волейбол не играешь?
– Я плохо умею, – призналась девочка.
В школе на уроках физкультуры они, разумеется, играли и в
волейбол, и в баскетбол, и у Любы даже неплохо получалось, но, глядя на этих
ребят и особенно на Аэллу, она понимала, что с ними ей не тягаться, лучше и не
пробовать.
– А плавать умеешь?
– Конечно, – Люба радостно улыбнулась.
Уж в чем в чем, а в плавании она многим фору даст, тут она
была спокойна.
– А в шахматы играть?
– Ну… меня папа учил.
– Лады, завтра принесу доску, сыграем.
У Любы даже дыхание перехватило: завтра! Значит, ее и завтра
позовут сюда, значит, ее пока никто не выгоняет за то, что она не умеет играть
в волейбол. Да, но… Главная здесь – Аэлла, та красивая черненькая девочка, а
она пока своего слова не сказала. Или, может быть, все не так и главный здесь
Андрей?
– Ты сказал, Аэлла не любит, когда ее неправильно
называют, – осторожно заметила она. – А ты ее Алкой называешь.
Значит, никому нельзя, а тебе можно?
– Мне тоже нельзя, но я на это плюю, – спокойно
заявил мальчик.
– Как это?
