С предложением насчет сериала Ворон с удовольствием
согласился и немедленно расправил крылья.
– Ну так чего, я полетел, что ли?
– Давай, давай, лети.
– А куда? Есть идеи?
Камень призадумался. В последний раз они смотрели про жизнь
какого-то египетского фараона, кажется, Эхнатона, а до этого у них в работе
была история белошвейки из французского Средневековья. Кого же выбрать теперь?
– Может, куда-нибудь в начало компьютерной
эпохи? – неуверенно проговорил он. – Там всегда интересно,
интеллектуальный конфликт поколений, и все такое.
– Чего там?! – Ворон вытаращил на приятеля круглые
блестящие глазки. – Какой конфликт?
– Интеллектуальный, – терпеливо пояснил
Камень. – Одно поколение выросло без компьютеров и без Интернета, а уже их
дети и внуки всем этим вовсю пользуются, соответственно, у них совершенно
разный темп жизни, менталитет, уклад. У них вообще все принципиально другое. В
общем, для тебя это сложно, не морочься, ты делай, как я говорю.
Камень был мыслителем, даже где-то философом. Он всю жизнь
лежал неподвижно на одном месте и видеть мог только то, что находилось в
непосредственной близости от него, посему всю мощь недюжинных мозгов направлял
исключительно на анализ информации, поступающей извне, ничем другим заниматься
он не мог по определению. Ворон же был попроще, зато мобильнее, летал, где
хотел, вел активную личную жизнь, много путешествовал и вообще всячески
развлекался, и на глубокомыслие у него не хватало ни времени, ни усидчивости.
– Тоже мне, нашел мальчика на побегушках, –
обидчиво заворчал Ворон, подбираясь и готовясь взлетать. – А может, я
против? Может, мне другое интересно? Я, может, середину двадцатого века люблю,
а ты меня в какую-то тмутаракань загоняешь.
– Ну и далась тебе эта середина двадцатого! –
Камень даже не пытался скрыть раздражение. – Чего ты к ней прилепился? По
каждому поводу туда лазишь. Медом тебе там намазано?
Ворон от возмущения аж подпрыгнул и чуть было не
поскользнулся.
– Да что ты понимаешь, старая развалина! Середина
двадцатого – это личности такого масштаба, что другим эпохам и не снилось!
Сталин, Броз Тито, Кастро, Че Гевара, генерал де Голль – и все одновременно!
Где ты еще такое найдешь? И потом, туда ходить удобно, там дырища – во! –
Он широко взмахнул крыльями, чтобы наглядно продемонстрировать Камню размер
прохода, и все-таки не удержал равновесия на скользкой поверхности, вынужденно
взлетел и уселся на нижней ветке дерева, стоящего рядом. – На одни только
похороны Сталина знаешь сколько желающих посмотреть? На март пятьдесят третьего
дыра самая большая, самая удобная.
– Не торгуйся, лети давай куда сказано. Если повезет,
может, вернешься в свои любимые пятидесятые, ты же знаешь, я истории люблю с
самого начала смотреть.
Ворон улетел искать героев, а Камень уже погрузился было в
привычную дрему, когда почувствовал легкое щекочущее прикосновение где-то в
самом низу, с левой стороны.
– Ты, что ли? – радостно встрепенулся Камень.
– Ну а кто же? – последовал едва слышный
ответ. – Как дела?
– Нормально. Ты надолго в наши края?
– Собираюсь надолго, а там как получится.
– Это хорошо, – обрадовался Камень. – А то мы
тут новый сериал затеваем, так я без тебя как без рук. И вообще, я по тебе
соскучился.
– Я по тебе тоже, – донесся снизу вздох. –
Вот ведь дожили, а? Живем целую вечность, а прячемся от твоей Трясогузки, как
пацаны нашкодившие. Да я все понимаю, тебе с Каркушей твоим ссориться нельзя,
он – твои глаза и уши, окно в мир, можно сказать. Мне-то что, я ползаю где
хочу, если что не по мне – мышцу напряг и свалил, а тебе тут лежать и лежать,
бедолаге.
Когда-то они дружили втроем – Ворон, Камень и Змей. Был в их
компании Вечных и четвертый – Ветер, но он со своим легкомыслием и
непостоянством так и не смог крепко вписаться в коллектив и до сих оставался на
положении просто приятеля, доброго знакомого, который то через день в гости
заглядывает, а то вдруг пропадает на долгие месяцы, не прощаясь, и вестей о
себе не подает.
Многие тысячелетия все шло у них хорошо, но в один отнюдь не
прекрасный момент начался разлад. Почему? Да из-за Ворона все, хотя сам Ворон
был свято уверен в том, что виновником конфликта являлся вовсе даже Змей.
Причиной же явилось сперва едва заметное соперничество, а впоследствии
яростная, жгучая ревность. Дело в том, что Змей обладал той же способностью,
что и Ворон, – находить дыры в пространственно-временном континууме,
однако если Ворон в целом неплохо находил место, но в желаемое время умел
попадать только приблизительно, плюс-минус неделя, то Змей мог оказаться в
нужном месте и в нужное время с точностью до секунды и миллиметра. Ворон
чувствовал себя ущербным, столь явного превосходства товарища стерпеть не смог
и начал потихоньку оттеснять Змея от Камня, страшно интриговал, даже ложь
пускал в ход и старался на пустом месте раздуть пусть мелкую, но ссору, дабы
выставить Змея перед Камнем в самом невыгодном свете. Философ и созерцатель
Камень видел происки старого друга насквозь и ужасно расстраивался, понимая,
что мирного исхода все равно не будет: Ворон старел и с годами становился все
более нетерпимым к чужим достоинствам. Он был очень привязан к Камню и хотел
владеть его вниманием единолично, для чего стремился сделать Камня зависимым от
себя. А добиться этого можно было, только убрав Змея с глаз долой. В итоге по
инициативе Ворона разгорелся конфликт, который поставил точку в существовании
тысячелетнего триумвирата. При этом суть конфликта никто вспомнить уже не мог,
в памяти остался лишь результат. Ворон поставил перед Камнем вопрос ребром:
– Выбирай, или я, или эта гадюка. Завтра прилечу за
ответом.
Змей проявил свойственную ему мудрость и готовность к
компромиссу.
– Скажи, что выбираешь его, – посоветовал он
Камню. – Пусть этот пернатый дурень успокоится. Он все равно подолгу на
одной ветке усидеть не может, будет мотаться по всему свету, а я буду к тебе
приползать, когда его нет.
– Что ж ты предлагаешь, прятаться, как школяры, которые
тайком курят в туалете? – возмутился тогда Камень.
– Ой, много ты школяров-то видел в своей жизни! –
рассмеялся Змей. – Особенно курящих в туалете. Ты хоть видел когда-нибудь,
как люди курят? Как это вообще выглядит? А в туалете бывал? Что такое унитаз,
знаешь?
– Ну, не видал, ну, не бывал, – ворчливо
согласился Камень. – Мне Ворон рассказывал. Он хорошо рассказывает, ты же
знаешь, я будто своими глазами все вижу.
– Вот, Камешек, мы и подошли к самому главному, –
свистящий шепот Змея стал серьезным. – Ты без Ворона – никуда. Пропадешь
ты без него. А от меня тебе пользы никакой, я хоть и умею поболе, чем этот
перистый лазутчик, но сериалами не увлекаюсь, да и рассказчик я хреновый, так
что скрасить твое одиночество не смогу. Скажи, что выбираешь его, а меня
прогнал, я не обижусь, буду к тебе заходить, как возможность представится.
