Еще до революции он был знаком с очень красивой и весьма
светской особой – актрисой Юлией Марковной Венявской, много лет любил ее,
продолжал любить и пока состоял в браке со своей женой, и когда жена ушла от
него, и пока сидел в лагерях, и когда вышел. Такая вот случилась у него любовь
всей жизни. Юлия Марковна в романтическом плане на его чувства никогда не
отвечала, меняла мужей и любовников, но дружбу с Михаилом Михайловичем поддерживала
и очень дорожила ею. Эта самая Юлия Марковна Венявская, став старой и
беспомощной, перестала пользоваться своей большой дачей и стала сдавать ее на
лето семейству Головиных, которых знала уже давно, с тех самых пор, как Николай
Дмитриевич поймал воров, обокравших ее московскую квартиру, и вернул украденное
в целости и сохранности. Именно Юлия Марковна порекомендовала в свое время
Тамаре пользоваться библиотекой, где работал Бобневич: девочка растет
книгочеем, а Михаил Михайлович – человек образованный и всегда подскажет, какую
книгу выбрать и как ее найти.
Между прочим, именно актриса Венявская зародила в Тамаре
первые сомнения по поводу правильности позиции Анны Серафимовны и Зинаиды,
которые полагали, что для женщины главное – быть привлекательной для мужчин.
– Вот смотри, Тамарочка, – говорила она не
раз, – меня мужчины любили всю жизнь, я была такой красавицей – глаз не
оторвать! Поклонники, цветы, подарки, четыре мужа – ну и что толку? Я – старая,
одинокая, больная и не очень счастливая женщина.
И по поводу внешних данных Юлия Марковна высказывалась
весьма и весьма скептически:
– Мне в двадцать пять лет тоже казалось, что моя
красота и мой успех у мужчин будут вечно и никогда не пройдут и что внешность –
мое самое главное богатство, а сейчас я даже не могу вспомнить некоторые имена
и лица. Да, были мужчины, но где я с ними познакомилась, как это случилось, что
за отношения у нас были, как их зовут, чем они занимались – забыла. А ведь я
потратила на это большую часть своей жизни. В моей жизни были только романы и
работа, бесконечные романы и постоянная работа. Так вот работу я помню очень
хорошо. Как в первый раз вышла на сцену и играла Офелию, как я дрожала от
страха и волнения, какое платье на мне было, какой парик, в каком месте я
сбилась, как мне помогали партнеры на этом первом спектакле – все я помню до
мелочей. А мужчин – нет. Они слились в какую-то безликую череду. Да, мне было с
ними хорошо, мне повезло с поклонниками и любовниками, меня никто не обидел и
не оскорбил, но вспомнить каждого в отдельности я не могу. И сейчас я не могу
понять, почему тогда это было для меня так важно? Все ушло, осталась только
профессия, которая хоть что-то мне принесла и пока еще живет в моих
воспоминаниях.
И вот Тамара приехала в библиотеку, спросила Михаила Михайловича,
и ей указали на очень старого человека, худого, седого, морщинистого, который
напомнил ей Кощея Бессмертного. Тамара вежливо поздоровалась и сказала, что ее
прислала Юлия Марковна.
– А кем ты приходишься Юлии Марковне? –
неприветливо спросил Кощей.
– Мы ей помогаем… немножко… я с ней дружу.
– Я не понял, – Кощей строго посмотрел на
Тамару, – так ты с ней дружишь или помогаешь ей хлеб покупать и полы мыть?
Тамара задумалась и ответила, что она с Юлией Марковной все
же дружит. Вот бабушка и сестра Любаша – те старой актрисе помогают, а она,
Тамара, с ней дружит.
– Так и говори, – пробурчал Кощей, – что ж ты
тут темнишь, толком не объясняешь. Ну и зачем ты пришла ко мне, подруга Юлии
Марковны?
Тамара неуверенно пробормотала, что хочет книги, потому что
дома и в школьной библиотеке она уже все прочитала. Наверное, в школьной
библиотеке есть и еще интересные книги, но ей не дают, а дают про Тома Сойера и
Васькá Трубачева, но ей неинтересно.
– Ну а про что же ты хочешь почитать? – спросил
Кощей совсем другим тоном.
Тамара смело посмотрела ему прямо в глаза, полуприкрытые
морщинистыми темно-коричневыми веками, и твердо ответила:
– Я хочу про то, как человеку нужно жить. Я не знаю,
как мне жить. Я хочу быть мастером по прическам, парикмахером, это моя мечта,
самая заветная, а меня дома за это все ругают и говорят, что это не профессия,
что это стыдно – мыть грязные волосы в каморке при банно-прачечном комбинате,
что профессия должна быть красивой, достойной, чтобы ею можно было гордиться. А
я думаю, что если я стану настоящим художником по прическам, то я тоже смогу
своей работой гордиться. Папа сильно ругается и даже не разговаривает со мной
из-за этого. А мама говорит, если я буду парикмахером, то никогда не выйду
замуж, потому что я некрасивая, и профессия у меня будет совсем простая,
неинтересная, и в парикмахерских мужчин не бывает, и мне негде будет с ними
знакомиться. Мама считает, что я должна выбрать такую профессию, чтобы работать
там, где будет много мужчин, и тогда, может быть, кто-нибудь на мне женится.
– А ты хочешь, чтобы на тебе обязательно кто-нибудь
женился? – Узкие губы Михаила Михайловича тронула едва заметная улыбка, и
взгляд у него стал добрее и мягче.
– Больше всего на свете я хочу быть парикмахером, а про
то, чтобы выйти замуж, я вообще не думаю. Мне все равно.
– Ладно, так какую же книжку ты хочешь взять? Про
парикмахеров, что ли?
В его голосе Тамаре почудилась едва уловимая насмешка. Но
она твердо знала, зачем пришла, и отступать не собиралась.
– Я хочу книгу про человека, которому навязывают, как
он должен поступать, а он все равно делает по-своему, и чтобы в этой книжке
было написано: это правильно или нет – поступать по-своему?
– Ну хорошо, – согласился Михаил
Михайлович, – идем посмотрим, что я могу предложить.
Тамара пошла следом за ним между высокими стеллажами, вокруг
было столько книг – протягивай руку, снимай с полки и читай, и ей все время
хотелось остановиться, когда глаза натыкались на интересное название, но она
боялась отстать и потеряться. Михаил Михайлович выбрал для нее две книги.
– Попробуй прочесть вот это, – сказал он, –
может быть, тебе понравится. Если возникнут вопросы, можем их обсудить, когда
будешь книги сдавать.
Бобневич произвел на девочку двоякое впечатление: с одной
стороны, она все еще побаивалась его, но с другой, Кощей ей очень понравился,
он разговаривал с ней как со взрослой, не считая заведомо глупым маленьким
ребенком, хотя ей было тогда всего двенадцать лет.
Книги, которые выбрал Михаил Михайлович, Тамара прочитала с
интересом. Конечно, они не отвечали впрямую на поставленный ею вопрос, но это
было, по крайней мере, не про Тома Сойера, а про взрослую заграничную жизнь,
где герои попадали в трудную ситуацию и должны были делать выбор между
собственными убеждениями и желаниями окружающих. Она, конечно, не могла в то
время сформулировать это именно таким образом и про себя говорила, что это
выбор между тем, чтобы другим было хорошо и спокойно, и тем, чего самому
хочется. В первый момент, когда она только начала читать первую книгу, у нее
возникло ощущение, что Кощей над ней посмеялся и дал ей почитать совсем не про
то, про что она хотела. А когда дочитала обе книги, то поняла, что они все же
«про то». Они по-другому, но все-таки отвечали на вопросы, которые так
волновали Тамару, или хотя бы поднимали их.
