Ребекка боялась опустить голову. Удостовериться, что мать, распростертая на полу у ее ног, не лишилась чувств.
Это Лилли проводила женщину в гостиную. Та назвалась подругой Ребекки и сказала, что приехала ее навестить. Лилли, возможно, посчитала, что ее визит развеселит дочь. Она подумать не могла, что впускает в дом ядовитую змею. Но можно ли ее винить? Ведь Мэри Пирсон, бывшая на сносях, выглядела как невинный ягненок… пока ее лицо не перечеркнула гримаса ненависти.
Ребекка вскочила, когда Мэри ударила ее мать пистолетом по голове, но не успела сделать и шага, как черный зрачок дула уперся ей в лицо. Лилли так и не встала. И не издала ни звука.
Ребекка не сомневалась, что Мэри говорит о Руперте, но сейчас боялась даже подумать о муже. Она с трудом выговорила:
— Пожалуйста, позвольте мне позаботиться о ней. Это моя мама. Вы ведь хотели бы, чтобы ваши дети заботились о вас в тяжелую минуту, верно?
Мэри согласно кивнула. В этот момент Ребекка поняла, что, возможно, нашла ключ к сердцу Мэри: ее природные материнские инстинкты. Опустившись на колени рядом с Лилли, Ребекка осторожно осмотрела ее голову. Крови не было. И, слава Богу, мать спокойно дышала. Только глаза были закрыты.
— Подушку. Пожалуйста, — попросила она, не поднимая глаз.
Как ни странно, Мэри отошла, чтобы снять с дивана тонкую подушку, и, вернувшись, отдала ее Ребекке. Та подложила подушку под голову матери и снова попытала удачи, сказав:
— Следует послать за ее доктором…
— Ни за что, — перебила Мэри. — С ней все будет хорошо… в отличие от тебя. Отвечай, где твой муж?
Ребекка встала. Пистолет вернулся в прежнее положение и почти упирался в лоб Ребекке. Все мысли снова вылетели у нее из головы. Что будет, если она попытается выбить оружие из рук Мэри? А вдруг выстрелит?
Мэри продолжила:
— Я хочу поскорее покончить с этим, чтобы спокойно вернуться домой к детям.
— Покончить с чем?
— Убить твоего мужа.
— Нет! — ахнула Ребекка.
— Я должна. Так велел Сэмюел. Он знал герб на дверцах кареты еще с тех пор, как жил в Лондоне…
— Невозможно!
— Знал! — настаивала Мэри. — Приказал мне найти в Лондоне Сент-Джона и убить, чтобы отомстить за его смерть. Отомстить за детей, потерявших любимого отца! Только после этого душа моего возлюбленного сможет обрести покой.
— Ваш муж умер? — пораженно спросила Ребекка. Холодный металл ткнулся ей в щеку.
— Не притворяйся, будто не знаешь! — пронзительно взвизгнула Мэри. — Ты была там, когда это случилось! И возможно, сама стреляла в него!
Вспомнив тот кошмарный день во Франции, побег от Пирсона и его родственников, свист пуль, Ребекка пробормотала:
— Я лежала на полу экипажа, прячась от выстрелов. И не знала, что кого-то ранили. Я просто защищала жизнь своего ребенка!
Мэри побледнела, но, взглянув на талию Ребекки, нахмурилась:
— По тебе ничего не заметно! Я не верю, что ты беременна!
Ребекка едва сдержала истерический смех. Она только что сумела немного похудеть, вернувшись к прежним размерам. На это ушло несколько дней, но поскольку здесь не было Руперта, она немного пришла в себя и перестала есть все подряд. Теперь у нее не было никаких доказательств! Пришлось честно признаться.
— Муж тоже не верит. Поэтому мы расстались. Он считает, что я обманом заманила его к алтарю, и не желает ждать признаков беременности. И чем дольше все это длится, тем сильнее я ненавижу его за то, что усомнился во мне.
Последнее было неправдой. Но Мэри, похоже, заинтересовали ее слова, поэтому она внимательно слушала, не пытаясь перебить Ребекку.
— Я вошла в его жизнь стремительно, а покинула едва ли не тайком. Но я думала, что он сейчас в Лондоне. Если его там нет, то я не знаю, куда он отправился. И мне все равно.
Последние слова она едва выдавила. К глазам подступили слезы. Но сейчас нельзя давать волю слабости!
— В таком случае я убью его за нас обеих, — объявила Мэри.
Но Ребекке не нужно было ее сочувствие! Она пыталась воззвать к здравому смыслу Мэри!
— Он повеса и распутник, но не заслуживает смерти. Не понимаю, почему вы горите жаждой мести, ведь ваш муж — преступник. Он поставлял индийским мятежникам винтовки, из которых убивали наших солдат! Его все равно повесили бы за государственную измену!
— Нет! Это была война, а на войне всегда убивают! Сэмюел ничего плохого не сделал, а эти глупцы оболгали его и выгнали из армии! Они нас погубили!
Ребекка придержала язык, сообразив, что Мэри, оказывается, была осведомлена о незаконной деятельности мужа. Значит, остался единственный способ урезонить ее — напомнить о большом выводке детей.
— Сожалею о вашей потере, Мэри. Но еще больше жалею ваших детей. Каковы бы ни были преступления Сэмюела, отец из него вышел прекрасный.
— Лучше не бывает! — со слезами воскликнула Мэри.
— О, это было очевидно даже мне. Ужасно потерять родителя, но еще ужаснее потерять обоих родителей. Кто вырастит их? Кто даст им любовь, в которой они так нуждаются, если вас не будет с ними?
— Глупости! Они никак не могут потерять меня!
— Это обязательно случится, если вы и дальше станете продолжать в том же духе! Или собираетесь убить всех нас и скрыться?
— Если придется, — прорычала Мэри.
— Я крайне сожалею, что она стоит на своем, — посетовала Лилли и, схватив Мэри за ноги, повалила ее на пол. Пистолет выстрелил, но, к счастью, никто не пострадал, пуля застряла в стене. Хотя пистолет скорее всего был однозарядным, Лилли схватилась с женщиной, пытаясь выбить оружие у нее из рук. Но Ребекка не смогла стать свидетельницей отчаянной храбрости матери. Она уставилась на Руперта, появившегося в дверях. Увидев, что происходит, он поспешил к катавшимся по полу женщинам.
Он здесь! Ребекка не сомневалась, что он не приедет, но Руперт… вот он и… что было бы, появись он минутой раньше?
Она побледнела при мысли о том, что он вошел бы в комнату, когда Мэри целилась в нее из пистолета. Несчастная обезумевшая женщина скорее всего выстрелила бы и убила его!
Уже через несколько секунд Руперт сумел благополучно отнять пистолет у Мэри и помогал обеим женщинам подняться. Мэри истерически рыдала. Кое-кто из слуг, услышав выстрел, прибежал на помощь, и Руперт велел лакею отвести Мэри в другую комнату и охранять, пока не прибудет местный судья.
Лилли, отряхивая юбки, сухо сказала:
— Немного поздновато, Сент-Джон, не находите?
Руперт широко улыбнулся:
