— Я и чувствую себя маленькой девочкой. Иногда мы можем забывать, что я выросла.
— Согласен, — усмехнулся он. — Но Рамон превратился в красивого… мужчину, и думаю, ты удивишься этому превращению. Со времени твоего отъезда он вырос дюймов на шесть.
— А как его семья?
— Хорошо.
— Даже очень хорошо, — проворчала Мария. — У них нет таких проблем.
Хэмильтон кашлянул, прерывая ее.
— Ты не принесешь бренди, Мария?
— Каких проблем? — спросила Саманта.
— Никаких, — быстро ответил отец. — Несколько бродяг промышляют воровством у нас. Такое случалось и прежде.
Саманта увидела, что Мария, отправившаяся за бренди, качает головой. Что происходит? Цыплята… рудник… падеж скота… воровство. И недомолвки отца. Действительно, ничего не происходит или он не хочет ее беспокоить?
— Рамон, видимо, завтра приедет навестить тебя, — сказал Хэмильтон с усмешкой. — Он приезжает почти каждый день.
— Почему он проявляет такое нетерпение?
— Скучает. Он не женат, ты знаешь.
— Отец, ты говоришь, как сваха. — Саманта проказливо усмехнулась. — Тебе хочется, чтобы я вышла замуж за Рамона?
— Я думаю, он будет прекрасным мужем. Не сердись, Сэм, — добавил он. — Я не указываю, за кого тебе выходить замуж, ты последуешь велению своего сердца.
— Замужество — последняя вещь, о которой я сейчас думаю.
— Рад слышать это. Все-таки ты приехала ко мне, а я бы не хотел так быстро расставаться с тобой, querida.
— Не называй меня так! Хэмильтон посмотрел на нее, удивленный резкостью ответа.
— Я сказала, чтобы ты не называл меня так, — сухо повторила она и вздохнула. — Я не знаю, что на меня так нашло.
Саманта была в шоке. Она позволила, чтобы Хэнк Чавес напоминал о себе после приезда домой. Отец не поймет, почему она не хочет слышать это слово, и не должен понимать.
Что было бы с отцом, узнай он о том, что позволила Саманта с собой сделать? Именно позволила, со стыдом подумала она. Он ласкал ее и довел до такого состояния, что останавливаться было поздно.
— Должно быть, я устала и не знаю, что говорю. — Так Саманта постаралась извиниться за резкость. — Ночью я не сомкнула глаз, зная, что на следующий день буду дома.
Отец кивнул.
— А я тебя задерживаю. Иди спать, Сэмми.
— Иду. — Саманта подошла к отцу и поцеловала его в щеку. — Увидимся завтра.
Она ушла, сердясь на себя за то, что не сумела почувствовать полного счастья, оказавшись дома, что образ Хэнка Чавеса неотвязно преследует ее. Отец всегда называл ее querida, когда желал доброй ночи. А теперь из-за Хэнка он так никогда говорить не будет.
Глава 13
Саманта проснулась, когда Флориана Рамирес принесла свежей воды. Младшей дочери Марии исполнилось двадцать три года, она была не замужем, хотя мужчины увивались вокруг нее. Она ждала настоящего мужчину, «который возьмет ее на руки и унесет, как пушинку», как она вполне серьезно говорила Саманте.
— Он должен быть очень сильным и красивым, чтобы у меня захватывало дух от любви к нему.
Саманта посмеивалась над мечтами Флорианы, считая, что мальчишки нужны только для того, чтобы драться с ними. Она колотила Рамона и других, даже много старше себя. Теперь, повзрослев, она по-другому воспринимала мечты Флорианы.
Она лежала, слушая глупую болтовню. У живой, хорошенькой, с карими глазами, золотистой кожей и шелковистыми черными волосами Флорианы был единственный недостаток — она была болтлива.
— ..Больше не muchacha, а взрослая женщина. Мы обе женщины, — не умолкая, тараторила она.
Саманта подавила усмешку, спустила ноги с кровати и встала.
— Я тоже так думаю, — как можно серьезнее ответила она.
Саманта вспоминала, что Флориана всегда считала себя женщиной. Семья Марии приехала из Мексики за год до возвращения Саманты к отцу в Техас. Хэмильтон затем перебрался в Мексику — в Соединенных Штатах бушевала гражданская война. В Мексике тоже было неспокойно, здесь тогда шла революция, но отец держал нейтралитет и избежал связанных с военными действиями бед. Мария с мужем и детьми всюду следовала за Хэмильтонами.
— Ты уже не смеешься надо мной, когда я говорю о мужчинах, — продолжала Флориана, заправляя постель. — У тебя появился к ним интерес, да?
Саманта на цыпочках прошла в маленькую комнату, где стояла огромная ванна. Кувшин для умывания и полотенце лежали на туалетном столике.
— Не знаю, Лана, — не оборачиваясь, сказала Саманта. — Мужчины иногда бывают обманщиками. Думаю, что пока обойдусь без них.
— Ну уж, нет! — насмешливо произнесла Флориана.
— Я сказала, что думаю.
— А что ты будешь делать, когда молодой Рамон попросит у papasito твоей руки? Он обязательно попросит, ты ему нравишься давно.
Саманта сполоснула холодной водой лицо и вытерлась полотенцем, прежде чем ответить.
— Рамон может просить отца о чем угодно, но решать я буду сама. А что я отвечу, если не видела его три года.
— Он тебе понравится, увидишь, patrona.
— Patrona? — Саманта удивилась. — Лана, ты никогда не называла меня хозяйкой.
— Все изменилось, — объяснила Флориана. — Теперь ты — леди.
— Чушь, ты должна называть меня, как обычно.
— Si, Сам, — ухмыльнулась Флориана.
— Так лучше. А что касается Рамона, то какие бы изменения с ним ни произошли, все это не имеет значения, — сказала Саманта, подходя к шкафу. — Я говорила, что пока обойдусь без мужчин.
— Тебе не хочется видеть Рамона? Ни капельки?
— Конечно, нет. — Саманта засмеялась. — Я так рада, что вернулась домой и ни о чем другом думать не хочу.
— А история Эль Карнисеро тебя не интересует?
Саманта повернулась и с изумлением уставилась на Флориану.
— Эль Карнисеро? Мясник! Что это за имя?
— Говорят, он режет своих врагов на кусочки и скармливает их один за другим собакам. Отсюда и имя.
— Лана! Это отвратительно! Флориана пожала плечами.
— В это я не верю, но в другие дела, si. Говорят, что он mucho hombre. Говорят также, что он безобразен, но может добиться любой женщины, которую пожелает. Интересно…
— Подожди, Лана. При чем здесь вообще этот Карнисеро?
Флориана широко раскрыла глаза.
— Ты не знаешь? El patron не говорил тебе?
— Нет.
— Ой! — Флориана смутилась. — Mamacita побьет меня за то, что я сказала.
— Но ты сказала очень немного, — проговорила Саманта нетерпеливо. — Кто такой Эль Карнисеро?
