— Скажи сама, querrida, — ответил Хэнк обманчиво спокойным тоном. — Только объясни, что было и до, и после.
Саманта совсем пала духом. Все, что она могла сделать, так только смотреть на него с презрением. Она прекрасно понимала, на что он намекнул. Как она могла говорить об изнасиловании после того, как позволила ему делать с собой все, что он хотел. Во всей этой истории она отнюдь не выглядела невинной овечкой.
— Я не понимаю враждебного тона между вами, — прервал наконец затянувшееся молчание Лоренсо.
— Это не ваше дело, — резко сказала Саманта. Отчаянным усилием, качаясь, она поднялась на ноги. Хэнк и Лоренсо бросились ей на помощь, но она закричала:
— Не смейте прикасаться ко мне, вы оба! Хватаясь за поручень, Саманта попыталась подняться по ступенькам. Когда Хэнк бросился помогать ей, она из последних сил оттолкнула его.
— Скотина! — прошипела она. — Мне не нужно твоей помощи!
— Тем не менее вы получите ее, — мягко произнес Хэнк. Он подхватил ее на руки и внес в дом, не говоря больше ни слова.
Саманте навсегда запомнился этот вечер. Она вынуждена была принять заботу Хэнка, слишком слабая для того, чтобы бороться с ним. Он раздел ее догола, отнес к корыту с горячей водой и стал мыть. Измученная, она могла только плакать. Горячая вода обжигала раны, но он заставил ее сидеть в корыте, как ей показалось, несколько часов. Затем он перенес ее на кровать и стал вытирать, как ей показалось, слишком долго.
— У меня у самой есть руки, — запротестовала она.
, Но руки были истерзаны, и она не могла остановить его. Хэнк ухаживал за Самантой как заботливая няня. Он был предупредителен, внимателен и спокоен, но выражение лица его при этом было каким-то отчужденным. Прикладывая мазь к царапинам на груди и руках, он обращался с ней как совершенно посторонний человек. Закончив с мазью, Хэнк стал мягко массировать ее избитые о камни ноги. Саманта застонала от боли в мышцах.
Когда Хэнк закончил массаж, она, несмотря на терзающий ее стыд, повернулась и посмотрела на него. Выражение отчужденности исчезло, горящие серые глаза в упор смотрели на нее вовсе не с гневом. Он спокойно осмотрел все ее прекрасное открытое тело, как бы оценивая причиненный Саманте ущерб, затем взял одеяло и накрыл ее.
— Спи спокойно, малышка, — мягко прошептал Хэнк по-испански.
Слова все еще звенели у нее в ушах, когда он закрывал за собой дверь. Почему он так часто заговаривает по-испански? Ведь не Хэнк знает, что она все понимает. Надеется вызвать какой-то особый интерес к тому, что говорит? Господи, ну почему ей не удалось убежать отсюда и навсегда забыть о Хэнке?
Глава 24
— Почему вы всегда приходите без оружия, Хэнк? Саманта сидела на кровати, прислонившись к стене и подобрав под себя ноги, прикрытые широкой крестьянской юбкой. Весь вчерашний день она провела в кровати, хотя особой необходимости в этом не было. Она чувствовала себя намного лучше, но осталась в кровати, чтобы заставить Хэнка относиться к ней, как к больной.
Сегодня она чувствовала себя прекрасно, но была в плохом настроении. Саманта ничего не простила Хэнку.
— Боитесь, что отниму? — поддела она, не услышав ответа.
Хэнк поставил поднос с едой на сундук и скрестил руки на груди. Он был одет в легкие брюки и наполовину расстегнутую рубашку, под которой была видна загорелая грудь. Саманта присмотрелась, надеясь увидеть оставленные ею шрамы, но ничего не заметила, отчего ее раздражение усилилось.
— Чего мне здесь бояться, nina?
— Почему вы переворачиваете все с ног на голову? — спросила она обидчиво. — Не можете ответить на простой вопрос?
— Если вы спрашиваете вежливо, то я всегда отвечаю.
— Отлично! Скажите, долго мне еще оставаться здесь? Прошло почти две недели.
— Полторы.
— Я и сказала, что почти две. Не виляйте. Просто ответьте.
— Вам здесь не нравится, Сэм? Саманта посмотрела на искривленные усмешкой губы Хэнка.
— Я не в том настроении, чтобы позволять себя дразнить, Хэнк Чавес. Он пожал плечами.
— Пока ничего определенного сказать не могу. Она нахмурилась.
— Вы вернулись из поездки. Проверили, как отец выполняет ваши инструкции? Что вы нашли?
— Много интересного. Например, ваш отец думает, что сможет одурачить меня.
— Что вы имеете в виду? — Саманта поднялась с кровати, и теперь они стояли друг против друга. — Разве он не уехал?
— Да, он покинул Мексику.
— Тогда отправьте меня к нему, — потребовала она. — Чего вы ждете?
— Он уехал, Сэм, но собирается вернуться. А этого не должно быть.
— А вы ждали другого? — воскликнула она. — Я говорила, что он не сдастся.
— А я говорил, что он уступит, — с раздражением сказал он. — В противном случае он не увидит вас!
Глаза Саманты сверкнули, но она взяла себя в руки и спокойно спросила:
— Что вы собираетесь делать?
— Я послал еще одно письмо.
— Что в нем?
— Что я понял его игру, и либо он продаст землю, либо никогда не получит вас обратно. Саманта засмеялась.
— Не думаю, что это сработает. Мой отец не из тех, кого можно легко запугать.
— Тогда вам придется пробыть здесь очень долго. Хмурый вид Хэнка привел ее в восхищение.
— Допустим, отец продаст землю вашему кузену. Кажется, так вы планировали? Кузен сделает предложение, и мой отец его примет. Только вряд ли это сработает, Хэнк. Легче пролезть сквозь игольное ушко.
— У Антонио будет официальный документ о покупке земли.
— Этот документ аннулирует любой суд, — с издевкой сказала Саманта. — Он ни черта не будет стоить, потому что подписан под принуждением. А ваше письмо только подтвердит шантаж.
— Это ваша точка зрения. Но Антонио ни во что не впутан. Документы будут в полном порядке.
— Вы, мой друг, забыли про меня. — Саманта злорадно усмехнулась. — Я расскажу об этом.
— Я говорю, Антонио ничего не знает, — закричал Хэнк.
— Никто в это не поверит.
— Но это правда!
— Возможно. Но стоит только установить связь между вами и кузеном, и все прояснится само собой. А я так и сделаю.
Хэнк внезапно схватил ее за руку, и Саманта от неожиданности вскрикнула. В глазах у него плескалось бешенство. Саманта испугалась, проклиная себя за то, что сама раздразнила его.
— Ты ничего не сделаешь, потому что будешь мертва! — прошипел он.
Она побледнела, но быстро сообразила, что Хэнк блефует.
— Вы не убьете меня.
— Ты уверена?
