— Коо тама асасутак алет, ирэс ас кэмаигу.
— Господина Хаца мой вопрос так взволновал, что он перешел на родную речь. А вот комиссар Дерек — не заговорит ли и он по-ихэнски?.. Комиссар, правда ли, что здесь побывала группа киборгов из полиции Минфина? И кто конкретно был ранен в перестрелке?
— Нет, киборгов не было. Мафиозный андроид стрелял на запугивание. Ранена женщина; она сейчас в клинике, состояние ее внушает опасения. Никаких других комментариев, пропустите меня.
Вслед невозмутимому комиссару Доран запустил пачку таких занозистых сомнений, что всему Городу стало ясно — Дерек что-то скрывает и как бы Доран не оказался прав насчет войны киборгов, в которой люди — жертвы и пешки. Но пока зрители косились с подозрением на своих домашних кукол — у кого они были, — Фанк сидел у телевизора, не отрывая от экрана глаз и мелко, нервно перебирая тонкими пальцами. Киборги тоже умели сходить с ума на свой манер — и как раз к этому был близок Фанк, слыша такие ужасные слова, как «ранил женщину», «у один женщина рука завязан, сам женщина бледный, ему плохо», «она сейчас в клинике, состояние ее внушает опасения». Это было хуже, чем плохо! Киборг мафии — конечно, Маркет. Почему он открыл огонь?!. Какие это трое пришли к Хацу и зачем они рылись в документах?!. Но женщина, женщина ранена — пострадал человек! Это грозило сбоем мышления — Фанк понимал, что происшествие в театре связано с его побегом, а значит — по его вине… О, лучше было сдаться, чем допустить такое! Надо связаться с Хацем… Или не надо? Вдруг засада? Как узнать побольше о здоровье женщины? Как предупредить Хаца о… Фанк едва мог усидеть на месте, невнимательно слушая язвительные и глумливые намеки Дорана.
— Фанки, мне очень жаль… — Маска, поколебавшись, положила руку ему на плечо. — Мне кажется, что ты тут ни при чем, — ведь правда? Плюнь на них, а? Доран такой — если и скажет правду, все равно половину наврет. А Хац твой — видишь, дураком неграмотным прикинулся? Я и ему не верю… Ну, дядя Фанки, ты что — сгореть собрался?..
Фанк раздраженно тряхнул плечом:
— Маска, я не нуждаюсь в… Ты вообще ничего не понимаешь, детка. Иди вон, поиграй с Габаром.
Как кот, запущенный на счастье в новый дом (существовал даже ряд прокатных фирм, сдававших в аренду красивых котов-новоселов), полусонный Габар шастал по квартире, будто собрался носом все углы ощупать. Суматошное путешествие по коробам наружных трубопроводов — нередко на высоте седьмого этажа — с карабканьем по защитной сетке и марш-бросками по пожарным лестницам неожиданно закончилось в просторной, безлюдной, но более чем прилично меблированной квартире. С кем договаривался Фанк, кто ему дал ключи — все оставалось за кадром; сейчас Габар искал, где бы свалиться и поспать.
— Фанк злится, — кривя губы, полушепотом поделилась досадой Маска. — Кто-то стрелял в театре — говорят, киборг — и ранил человека. Ты его тоже не трогай, ладно?.. он у нас такой нежный и нервный, он раньше танцевал в шоу ангелов, а по оружию… Ну, ты слыхал. Во затычка! А я уйти хотела, погулять насчет вещичек… А может, слово с него взять, что он в театр не побежит? Он за театр переживает…
Слыша ее, Фанк не сдержал горькой усмешки. Чистый ребенок… Откуда ей, с ее наивной страстью потягаться с Министерством обороны, знать про шантаж и рэкет? Про то, что он вынужден был разрешить парням из Ровертауна прокачивать сквозь театр черные деньги и пересылать через него пакеты с неизвестно чем? А поневоле согласишься, когда тебе любезно говорят: «Мы знаем, кто вы, Фанк. Наш Маркет вас идентифицировал. У вас нет ни сердцебиения, ни дыхания… Вы киборг, баншер. Мы не будем мешать вам жить — но за молчание вы нам должны помогать. А если, упаси бог, вы вздумаете навести на нас легавых — мы сделаем так, что в театре случится пожар. Представляете — люди с ожогами, они кричат, им больно… Что это с вами?.. А, вам не хочется, чтоб такое случилось? Значит, мы договорились о сотрудничестве?»
Оставалось молиться, чтобы парни из Ровертауна не вообразили, что он бросил театр, труппу и весь свой налаженный бизнес на произвол судьбы, чтоб подставить их и уйти самому.
* * *
Ребятишки, что поспорили со Звоном на пять бассов, споткнулись по деньгам так чисто, что у них рожи вытянулись и оплыли — Звон, потряхивая отложной кокеткой, простучал мимо них ногами не один, а — завяжите уши! — вместе с одной из новеньких девчонок, этакой вздернутой оторвашкой в подземной куртке и с косой. Уже вдвоем! Как всегда так ходили!..
— Я пошел по делу, — небрежно бросил Звон, минуя их. — Ах, да! Коса, знакомься — Хруст, Валет и Таракан; это если их справа налево смотреть.
Названные молодые джентльмены глупо закивали вразнобой с дурацкими улыбками, отмечая про себя, что девочка очень ничего себе, но смотрит — будто на таблицу лотереи, в которой ее билет не выиграл.
— Всем хай, — снизошла Косичка.
Стик Рикэрдо жил через три дома отсюда; пока Звон вел Косичку мрачными закоулками, он успел отрекомендовать дружка наилучшим образом:
— Он — голова, одни мозги. Черный системщик, кочегарит на дому по-бешеному. Мы у него пишем всякую веселуху, а он ее с Сети срывает.
— Догадываюсь, — скупо и брезгливо молвила Косичка. — Файлы с девочками и про девочек. Ненавижу. Если ты вздумаешь с Лильен об этом говорить…
— Нееет, я — только о погоде, — как можно искренней заверил Звон, в знак клятвы хлопнув себя по груди и с почтительной неприязнью думая, что — вот же есть повернутые тинки, которым поперек горла уступать парням. Такие если упрутся на своем, их от ребят не отличишь, и они даже хлеще ребят, потому что ребята просто родились такие, а девчонки — те хотят такими быть, и хотят сильно, как миллион бассов. Нарвался, да? Зато пятерку заработал. И потом — Лильен… Звон не знал, какими словами передать ударившее по глазам видение — невероятно правильное тело с манящими изгибами, такое чистое-чистое среди окружающего хлама и так полотенцем прикрытое, что меркнут все любые файлы…
Если Хиллари Хармон внешне был сама опрятность, а системный хаос таился у него внутри, то Стик Рикэрдо был всклокочен со всех сторон. Одичавшими глазами он кое-как сосредоточился на пришедшей парочке, скалькулировал в уме все обстоятельства и выдал:
— Хай-хай, а вы куда, зачем? У меня Рыбак спит, койка занята.
— Это Косичка, — показал Звон на девчонку, выговаривая чуть не по слогам, чтоб до Стика надежней дошло. — Ей надо в базы данных, где нельзя гулять.
— Уточни, — Стик размазал ладонью по голове свои вихры, вроде как просыпаясь от наваждения многочасового контакта с машиной; Косичка тем временем аккуратно просканировала жилище юного алхимика от систем — кроме самой солидно навороченной машины, вместе с надставленными сверху и с боков доп-блоками (они красовались и на полках, и на стульях рядом), здесь присутствовал облупленный видеошлем и потертые сенсорные перчатки; на машине спал, свернувшись, ручной йонгер, стояла пара бутылок, пепельница и початый белковый брикет. Стены были сплошь улеплены плакатами и постерами фильмов — форские конники с мечами, орские жабы-людоеды с ножами, бинджи с пулеметами наперевес и танцующий Пророк Энрик на фоне мрака, в котором светились синие глаза Туанского Гостя — робота-мстителя. «Хороший парень, — с теплотой подумала Косичка о хозяине логова. — Он смотрит правильные фильмы. Про битвы, про месть и справедливость».
