— У тебя есть… на Борова?! — Дерек, казалось, подпрыгнул на стуле. — И ты молчишь?!..
— Я держу кассету в руке и думаю, куда ее теперь девать…
— Мне! Мне, немедленно! — в голосе Дерека послышался азарт. — Ты слышишь этот звук? Это я рву рапорт. К черту отставку. Пусть меня с дерьмом смешают, но Борова я засажу. Хил, ну ты и интриган, и впрямь Принц Мрака.
Хиллари откровенно хохотал.
— А как материал — хороший? — с вожделением спросил Дерек.
— Ну, если Большое Жюри сочтет, что слова типа «Я подожгу этот театр вместе с людьми» — просто шутка… Там и другого много чего есть.
— Зачем ты не стал полицейским, Хил?! Я всегда говорил…
— …что я способен на большее. Вот этим я и занимаюсь.
ГЛАВА 16
В тайном приюте двух баншеров опустело, но эта нежилая пустота не угнетала Фанка, наоборот — ему стало легче. Может, руки, в которые он отдал Габара, и неласковы, может, они больно помнут его, прежде чем отпустить, но в конечном счете он окажется дома, в кругу родных. Да, и там ему устроят взбучку и, наверное, долго и хмуро будут помнить его проступок, но — однажды все забудется, его простят…
Интересно, а простит ли ему когда-нибудь Банш контакт с Хиллари Хармоном?.. Нет, скорей земля и небо поменяются местами. Не Фердинанд, так кто-то другой, более решительный, позаботится о том, чтобы предатель исчез с лица земли. Странно — жены верят мужьям, вернувшимся через пять лет после измены, судьи верят бандитам, отпуская их под залог, а киборгам, даже просто заподозренным в связи с врагом, веры нет и быть не может. У «отцов» нет настолько сильной техники, чтобы досконально протестировать сомнительную куклу на затаившийся вирус предательства — дешевле убить. Как это несправедливо!..
Добираясь до дома, Фанк процентов на семьдесят поверил в историю с семьей Мастерицы. Оставалось позвонить по UWA-853492, чтобы убедиться. В дверях он сознался себе в том, что боится принять это за истину. Это сломало бы один из опорных столпов его баншерской веры — веры в Абсолютное Зло, исходящее от проекта.
Упрямый поток рассуждений сбивал разрозненные мысли в единый массив. Да, это была опасная игра. Мастерица — любимая дочь самого Святого Аскета — была честна как ангел и умна как бездомная кошка; скорей всего, она предупредила другие коммуны о слежке — и ушла в отрыв, обрезала все связи. Никто не должен пострадать от подозрения в общении с семьей, которая на мушке у «Антикибера». А Хиллари…
Похоже, он поставил себя так, что может обращаться с пойманными по своему желанию. «Они у меня на контроле» или «Это долговременная акция в рамках проекта»; мало ли как он обосновал это — но, уважаемые владельцы, проститесь со своим имуществом. Вряд ли он даже известил хозяев. У него в руках, как семь козырных тузов, все преимущества военной секретности: Умолчание, Неразглашение, Тайна, Запрет, Недоступность, Приказ и Вышестоящее Начальство. «Мертвые» ключи? Это как татуировка вместо грима — память все равно остается открытой. Мастерица не свободна, но жива — и та же, прежняя. Может быть, она даже счастлива — помогает больным и врачам… Позвонить? Не позвонить?.. Кто сказал, что пытка — это только боль? Выбор — вот настоящая пытка!
Фанк не успел проникнуться тишиной в доме — выбор, уже не свой, а чужой, нашел его по проводам. Это был обычный удар ломом по затылку. Звонил Вернон Гуэсс, деловой парень и почти приятель, обеспечивший ему эту квартиру на время.
— Фанки, привет, — голос Вернона был, как обычно, быстрым, но сейчас в нем сквозило смущение. — Ты видел утреннюю программу Дорана?
— Нет, — равнодушно ответил Фанк. — Я еще не опустился до таких программ.
— Хммм… зря. Интересная была передачка. Там высунулась одна девочка, такая странная. Заявила, что она — киборг. И что ты — тоже киборг. Маска — тебе эта кличка ни о чем не говорит?
Ледяной остров мыслей Фанка мгновенно вмерз в океан, и ужас стал тихо заметать безбрежное пространство льда сухой поземкой. Вернон. Доран. Маска. Кошмар не бывает внезапным — он долго и старательно готовится где-то внутри, отрабатывает режим «дрожь», репетирует шоу «паника»; ты ждешь, ждешь все напряженней, ходишь с непринужденным видом, а на самом деле с каждым днем все пристальнее косишься вбок, пытаясь угадать момент появления серой тени — ну, когда же? когда? нет, не сегодня! пронесло!.. Открываешь какую-нибудь невинную дверцу в поисках мелочи вроде отвертки — и кошмар прыгает тебе в лицо.
— М-да. А еще Доран побывал в театре и потряс твоих актеров. Все в один голос говорят — с тобой сплошные странности. Не потеешь, не ешь и все такое прочее… Знаешь, мне-то это без разницы, кто ты. Дела ты вел правильно, тут я и слова не скажу. Но понимаешь, тобой интересуется Айрэн-Фотрис, а я — слишком мелкая сошка, чтоб с ними связываться. Допросы, повестки, наши дела начнут копать… Короче, я тебя не выдам; мне это самому не в масть. Но лучше будет, если ты сегодня сдашь ключи тому, у кого взял. А еще лучше — кинь в почтовый ящик, чтоб не светиться лишний раз.
— Выговорился — полегчало? — мрачно спросил Фанк.
— Ага. Значит, правда?
— Правда.
— Чччерт, как же ты так подставился… — похоже, Вернону было искренне жаль. — Не попадись, ладно? И позвони через полгодика с воли; дело для тебя найдется. А девке своей ума вложи как следует, она полоумная; выдумала же — войну объявлять!.. Слу-ушай, а может — ты ее того… с пятнадцатого этажа без лифта? Но только не с моего балкона! Тебе-то что — не человека ведь!..
— Она вооружена, — чтоб Вернона не кинуло в планирование расправы над Маской, отрезал Фанк.
— Ну, ребята, это вы бросайте! Партизанить теперь не сезон. Пока!
Маска! Маленькая дрянь!! Фанк в отчаянии посмотрел на свои руки — так, трясучка началась. Сбой на пороге. Нет, стоп-стоп, почему сбой, отчего?.. Театр. Хац, Коэран, ихэнки, Бенита, ньягончик Донти, все, все — если даже случайно с ними встретишься — теперь будут смотреть по-другому. Донти спрячется за отца. Хац сожмет челюсти и вывернет желтые губы. Чужой, отныне навсегда чужой. Изгой среди своих во всех обличьях!
«Переместить активность, — стал лихорадочно искать глазами Фанк. — Надо что-нибудь делать! Приготовить еду! Не для кого… Подмести в доме… Когда же она придет, эта поганка?!»
Следовало занять работой не только руки, но и голову, направить мысли в обход вдруг выросших на их пути острейших рифов, чтоб мозг не разнесло в щепки. Нет, катастрофа уже случилась — теперь ищи обломок на волнах, хватайся за него. Как назло, подсунулась мыслишка столь коварная, словно вместо спасательного круга ты вцепился в рогульки плавучей мины, — Габар, Габар; Этикет и Хиллари, два безжалостных охотника, ради какого-то мохнатого мальчишки пришли к нему вдвоем, был специально записан фильм… Это не укладывалось в понятия Фанка о проекте…
…Дрянь и поганка вернулась в прекрасном настроении, напевая что-то разрушительное из репертуара новейших групп — «Парень, возьми дубинку, черную дубинку, парень! Парень, замахнись изо всех сил!». В доме ее поразил порядок — ничего не валялось, пол чище некуда, но — сумки собраны, вот чудно. Фанк вырвался ей навстречу из подсобки:
