Книга Война кукол, страница 98. Автор книги Александр Белаш, Людмила Белаш

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Война кукол»

Cтраница 98

— Пальмер, все это чушь. Я обещаю, что когда это станет реальностью, я скажу тебе первому. Мало того, я возьму тебя с собой, куда бы я ни пошел. Теперь ты спокоен?

— Да, — Пальмер протянул руку для рукопожатия.

* * *

«Возвращаясь домой, я купила газеты — они более подробно говорят о том, что сегодня волнует централов, — записывала в дневнике Чара. — Среди скандальных новостей на первом месте — дерзость моей доченьки. Благодаря ей и Дорану понятие „война киборгов“ стало популярным и… даже каким-то обиходным. Уже отмечены десятки актов киборгофобии. Вот анонсы некоторых сообщений.

*** «Он запер киборга в кладовке, себя в гардеробной и кричал: „СПАСИТЕ!“

*** «Команда 101 — ТРУП НА КУХНЕ ОКАЗАЛСЯ КИБОРГОМ, ХОЗЯЙКА ДОСТАВЛЕНА В КЛИНИКУ С ОСТРЫМ ПСИХОЗОМ».

*** «Напился до зеленых ньягонцев — или до рогатых роботов? Алкоголик, час державший в напряжении отряд полиции, сдался властям. Его признание: „КИБЕР ВЕЛ СЕБЯ ВРАЖДЕБНО, И Я ПРИСТРЕЛИЛ ЕГО“.

*** «Никакой опасности нет, но МЫ СЕЙЧАС ВЫПОЛНЯЕМ СОТНИ СРОЧНЫХ ВЫЗОВОВ СВЫШЕ ОБЫЧНОГО, — говорит исполнительный директор „Роботеха“.

*** «Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ЭТО ПРОКЛЯТАЯ КУКЛА, — заявил мужчина, нанесший прохожему серьезные повреждения. — ОН ВЫГЛЯДЕЛ,. КАК НАСТОЯЩИЙ РОБОТ».

*** «Прошу защиты», — с этими словами обратился к патрулю домашний киборг. ЕМУ СЛОМАЛИ РУКУ И РАЗБИЛИ ГОЛОВУ; специалисты кибер-полиции уверены, что смогут опознать нападавших по памяти машины».

*** «Куклы дерутся на ринге до последнего издыхания, — признается содержатель аттракциона „Битвы машин“. — Главное — грамотно отдать приказ, и ОНИ РВУТ ДРУГ ДРУГА НА КУСКИ; ОДИН КИБОРГ ПРЕВРАЩАЕТ ДРУГОГО В ГРУДУ ОБЛОМКОВ. Билет на бой стоит 15 бассов, но свободных мест нет уже на неделю вперед! Читайте потрясающие подробности боев!»

*** «День открытых дверей в „Лабиринте Смерти“! Цены снижены, ОХОТА НА БАНШЕРОВ в одиночку и группами. ПОЛНАЯ ИЛЛЮЗИЯ НАСИЛИЯ И УБИЙСТВА! ОЩУТИ СЕБЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ!»

Горько, страшно читать об этом. Люди больны ненавистью к нам…»

Свет погас — и в доме, и на улице. Наверно, внеочередное отключение. «Надо отметить время, — подумала Чара, с трудом отвлекаясь от тягостных мыслей, — и потом вычесть срок обесточки из квартплаты…»

…Гаснут огни, закрываются двери. Напоследок вахтеры вдвоем проходят по коридорам, отслеживая, все ли сигнальные огоньки горят, и там, где коридор кончается, старший отодвигает щиток на стене, вводит код и нажимает кнопку. Квадратный тоннель с насечками дверей заполняется молчаливой тьмой и отгораживается решеткой; до утра лишь ряды крохотных алых звездочек и бледно-серебряные лучики лазеров-малюток будут беречь покой зоны С.

— Восьмой и седьмой этажи сдал.

— Принял.

Можно спуститься на третий этаж и заглянуть в комнату отдыха операторов Адана. Там бывают девушки — измотанные пребыванием в сетях, они подкрепляются сильным кофе и табельными стимуляторами. Пока они не влезли в шлемы и перчатки, с ними приятно поулыбаться, сделать комплимент их внешности; на стимуляторах они становятся как-то болезненно красивы — глаза сияют глубиной, мягко цветет слабый румянец на скулах, голоса то звенят, то становятся воркующими, а губы и руки обретают легкую, порхающую подвижность. Это призрачная, голографическая красота — кожа оператрисс холодна, а порывистые жесты сильны, но бесстрастны, и даже самая малозаметная, мгновенная ласка раздражает их, как брызги ледяной воды. Ими можно любоваться, с ними можно заигрывать, но трогать их неприятно — они словно принадлежат иному миру, и их живая, манящая плоть подчинена вечно бодрствующему хай-тэку в плоских кожухах системных блоков. Они сейчас — периферия поисковых машин, они — во власти технотронных чар, околдованы, интегрированы в великую Сеть на правах рабочих ячеек.

Им бы надеть веселые и яркие наряды, запеть, захохотать, побежать, расплескивая коленями высокую и сочную траву, или, тучей пузырьков взорвав голубую прозрачную воду, нырнуть по-русалочьи в тихую реку, или разнежиться на пляже, с грациозной ленцой подставляя лучам Стеллы то гибкую спину, то гладкий живот… Но нет, это не суждено. Лампы солярия, стерилизованная озоном жидкость бассейна, ящики с грунтом, где цветы замкнуты и ограничены стенками, — это в Городе выдается порциями за плату. Кое-кто пробует загорать на крышах — но там в жару слишком ядовито пахнет накаленным водостойким покрытием. А газоны Баканара для лежания в купальниках (а тем паче — без оных) не предназначены…

Вахтеры прощаются и удаляются, сожалея о несбыточном. Может, завтра или послезавтра девушки оттают от машинного оцепенения?..

— Шестой и пятый этажи сдал.

— Принял. Все в порядке?

— Кибер-шеф и Пальмер задержались, проверяли Кавалера.

— Ок, — на пульте загорается зеленый огонек.

Гаснут огни, закрываются двери. Здание засыпает до рассвета.

В обитаемой части Галактики — ее видно, если выйти из здания и вскинуть лицо к ночному небу — бывают и куда более долгие расставания с рабочим местом. Скажем, на Атларе, от сотворения лежащем «на боку» и впадающем то в бесконечный день, то в беспросветную ночь. С Яунге судьба обошлась еще жестче — миллионы лет назад удар блуждающего астероида сместил ось летящего по орбите сферического волчка, вмял вглубь литосферную плиту, ушиб биосферу сокрушительным шквалом и волной потопа, и мир окутался тяжелым паром в смеси с пеплом вулканов — магма, выплеснувшись из трещин пробитой коры, застыла Страной Тысячи Рифов, грозным частоколом базальтовых столпов, у подножия которых пенится бешеная вода, а на вершинах пляшут молнии.

Яунджи не увидели живыми тех, кто был до них разумным видом на планете. Города Предыдущих сохранились лишь в полярном круге, замороженные внезапно наступившей ночью, под толщей тысячелетнего льда. На них наткнулись много позже, в поисках полезных ископаемых на Севере. Южный полюс стал плавучим ледяным щитом, где зарождались айсберги.

Когда диск солнца прикасался к горизонту и терялся в нагромождении туч, несущих ураганные бураны, высокие широты Северной Тьянгалы — прародины Габара — превращались в мертвое безлюдье. Консервировались рудники и городки; рельсовые пути, пропустив на юг последние поезда, закрывались щитами от снежных заносов. «Зимняя стража», словно вахтеры в «Антикибере», объезжала погружающиеся в снег улицы, оповещая через мегафон, с трудом одолевающий вой ветра: «Город закрывается на зимовку! Всем пройти в центр выживания!» Беглые каторжане, что не сумели просочиться на спасительный Юг, выходили из укрытий с поднятыми руками — лучше новый срок и побои, чем зимовье при температуре, делающей металл хрупким, а дыхание — замерзающим у губ.

Заключенные составляли на Севере до 8/10 населения. Режим Генерала-Пресвитера Цанги, преемника военно-церковной династии Новоортодоксальных Масонов, не отступал от завета предков: «Еретиков-бунтовщиков карать без жалости!»

В столице Северной Тьянгалы, как и в Сэнтрал-Сити, воцарялась ночь. Но темнота — не повод отменять заседания высшего экономического совета. Восемь советников чинно восседали за строгим столом — твердые блинообразные береты, высокие воротники, подпирающие затылок, форменные оплечья с золотым шитьем сообразно званию, у поясов — короткие и вовсе не декоративные мечи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация