Линии ФСПС не в силах прослушать никто. Шифры ФСПС невозможно разгадать, как руны праяунгийской цивилизации Предыдущих. Операторы ФСПС будут смаковать кофе на посту, даже если поверхность планеты выгорит в кериленовом огне. Обойти такое заведение в цикле передач «Гаранты безопасности» было невозможно.
— Вот они — бессменные дежурные, чьи руки лежат на пульсе нашего беспокойного мира!.. Канал V — первый, которому разрешено вести съемку на сверхсекретном объекте ФСПС. Эти парни и девушки чувствуют себя превосходно, ведут себя раскованно, но они всегда готовы соединить первых лиц Федерации с Генштабом Айрэн-Фотрис и Комитетом стратегического командования, с любым нашим патрульным кораблем, как бы далеко он ни был.
Операторы улыбались — их так редко хвалили вслух!..
— Проверим их готовность, — Доран склонился к красотке афро-азиатского типа. — Ваше имя?
— Нэбьюла, номер девятьсот сорок.
— Простите, разве вы — киборг?..
— Так мы называем себя на посту, иначе не положено.
— Дисциплина во всем! А если я попрошу вас соединить меня с кем-либо, вы сначала…
— …запрошу разрешение старшего по смене.
— Итак! Свяжите меня… — Доран задержал дыхание на паузе; в голове его проскакало несколько имен, — с Хиллари Хармоном!
Он сам не понял, как это вырвалось, но другого шанса не было.
— Сэр? — Нэбьюла оглянулась на старшего; тот кивнул.
— Запрашиваю Баканар-один, — поясняла Нэбьюла свои манипуляции. — Есть коннект. Ввожу пароль… уберите камеру, Доран.
— Волк, объектив в пол.
— Говорит ФСПС-главная, Нэбьюла девятьсот сорок. Экстренная связь с Хиллари Хармоном, пожалуйста. Благодарю вас. Трубка или свободная акустика?
— Для всех!
— Извольте. Мистер Хармон?..
…Встав пораньше, Хиллари с утра наговорил главу «Основ робосоциологии» и отправился тиранить кукол. Легче всего было с Детьми Сумерек — они освоились в клетке, судачили о том, что их тревожило, и ехидно пошучивали, кто и как выглядел после «Блока», а еще — маялись от непривычного безделья. Хиллари велел им принести записывающее устройство с пачкой дисков: «Скачивайте свои биографии — чьи вы, откуда и когда сбежали. „Гарпуном“ в эту машинку не стрелять». — «А то и она удерет», — прибавил остряк Анилин, и все заржали. Охра хитренько пропела: «Что вы, господин начальник, у нас никаких „гарпунов“ нету». — «Ах, я забыл — в Банш кукол из чужих „семей“ крадут по-простому, врукопашную. Не забудьте и это списать для меня». — «Значит, вы кого-то читали… — Кристалл поглядел в потолок. — Косичку и Маску, которых вы однажды чуть не… интегрировали силой. Интересно знать — по приказу вы на них накинулись или…» — «Нет, сами. У „отцов“ зарок — не угонять друг у друга киборгов, это подлеж. За это из Банш выпнуть могут. Но бывает всякое…» — «Та-ак… и Звездочету вы бы не сказали, что приобрели рабыню, а ее подружку развинтили на запчасти?» — «Они нам чужие, — был ответ. — Другая, не наша „семья“. Звездочет медленно набирал новеньких, а нас чем больше, тем удобней зарабатывать и жить». — «Что не гарпунили? Это же проще». — «Гарпун» «гарпуном» не вышибешь; надо спецом затачивать, чтоб один другим вынесло… Как там наш Цинк?» — назвал Кристалл то, что заботило всех. «Поломки поправимые. Кино про вас ему показали. Ждите, скоро явится».
«Кибер-расизм в свободном братстве, — окончательно уверился Хиллари. — Нет, даже больше — племенная рознь! Наш тотем — летуница, ваш — шуршавчик; значит, вы не люди. Фанк уже поплатился за свою веру».
Идти уламывать Лильен? Нет, лучше почитать Фосфора или Цинка, пока они отключены от тел. В них, даже не тараня, можно накопать немало. А нужно собрать ой сколько!.. Следствие по «войне кукол» требует исчерпывающей информации, а следом и суд свои претензии предъявит.
И едва Хиллари собрался…
— Мистер Хармон? Говорит ФСПС-главная, Нэбьюла девятьсот сорок. Для вас — экстренная связь. Соединяю.
«ФСПС? Значит — Президент?.. Или министр обороны? Какая честь… но рано или поздно мне пришлось бы отвечать за все скандалы. Просуммируй, Хил, и содрогнись — киберы с поддельными жетонами в Фанк Амара, экипаж фургона „Архилук“, спектакль на „столбе“… Нажаловаться на тебя наверх мог кто угодно — от А'Райхала до „политички“. Съедят».
— Алло, Хиллари Хармон? — весело выкрикнула трубка. — С вами говорит Доран! Наконец-то я вас слышу!
— Приветствую, — Хиллари убедился, что связь исходит от ФСПС. Фантастика… — Доран, вы умеете добиваться своего. Потрудитесь изложить цель вашего звонка; я занят, и потому…
— Я ненадолго отвлеку вас, Хил. Все ждут, когда вы правдиво расскажете Городу о «войне кукол» — накопилась масса вопросов. Вся надежда на вас! Канал V и авторская аналитическая программа «NOW» готовы дать вам эфирное время на любых ваших условиях! Назовите цену интервью и…
— Пятьсот тысяч, — ляпнул Хиллари наобум и тут же понял: «Ни томпаком меньше!»
— Да ты что, виском об угол трах… — выдохнул Доран, но осекся, — я согласен. Я согласен!! Сайлас, не корчи рожи, это не твои деньги!.. Но, Хил, за такие бутки я тебя как перчатку выверну. Я тебя выпотрошу. Полмиллиона! Так ты готов на интервью?!
— Присылай адвокатов, — ответил Хиллари, — и черновик сценария.
— Я предусмотрю в нем уйму импровизаций!.. Это мое право!
— Мы договорились, Доран. До свидания, — прежде чем отключиться от линии ФСПС, Хиллари успел уловить: «Централы, вы все слышали, что…». «Ах, подонок, — он это транслировал!.. Тем лучше, не сможет отпереться».
— Только сейчас. При вас. В режиме on-line. Было назначено самое дорогое интервью в истории, — чеканил Доран, глядя прямо в глаза каждому зрителю. — И оно выйдет в эфир, чего бы это мне ни стоило.
* * *
Когда Хиллари зашел к Фердинанду, тот лежал на подстилке, прикрывшись спальником, как одеялом, и делал вид, что спит.
— Фердинанд, — заговорил Хиллари, усаживаясь на стул, — я знаю, что вы притворяетесь. Может быть, вы откроете глаза и мы немного побеседуем?
— Просто я не знаю…
Само то, что Конрад Стюарт отозвался, обрадовало Хиллари. Арестант мог опять начать ругаться или угрожать голодовкой или выдумать еще что-нибудь, чтобы и дальше портить Сиду кровь своим непрекращающимся сопротивлением. Хорошо, что Конрад идет на контакт, а не вопит день и ночь, зажав уши и закрыв глаза, о своих попранных правах. Некоторые в этом доходят до умоисступления.
— Не знаю, как еще от вас отделаться. Я уже второй день по шесть часов выкладываюсь перед вашим следователем. Исключительно тупой у вас сотрудник; то ли он мне не верит, то ли совершенно не разбирается в сетях. Я измучился объяснять ему простейшие вещи. И едва я прилег отдохнуть, как являетесь вы и начинается второй раунд, с новым противником. До этого, наверное, была разминка. А не пошли бы вы к черту, мистер Хармон? По закону мне полагается шесть часов допроса в день, и я эту квоту выбрал. И точка.
