— Хиллари Хармон из «Антикибера» схватил Фосфора и утверждает, что тот — киборг, а профессор Машталер из BIC говорит, что он — человек-протез…
Энрик все больше напоминал существо из клипа, рожденное неизвестно на какой планете; с ледяным и бесстрастным лицом он напомнил:
— Я же просил не говорить об этом.
Пепс, сам не понимая, когда он перешел на экономичный и полужаргонный разговор централов, продолжил:
— Я бы рта не раскрыл, но после 13.00 собрался на экстренное совещание муниципальный совет Синего Города. И сам по себе заседает совет социальных комиссий парламента. У всех в повестке дня один вопрос: запретить ли тебе выступать на стадионе в связи с общественной опасностью и угрозой новых терактов.
— Сейчас сколько времени? — неожиданно спросил Энрик. Он часто задавал странные, не относящиеся к делу вопросы.
— 14.40.
— А во сколько все должно начаться?
— В 20.00.
— Надо лететь в «Форвард» немедленно. Буду гримироваться и одеваться там.
— Гостиница обложена репортерами и папарацци. Я попросил Крысолова организовать охрану поплотней, — тут Пепс ошалело развел руками, — а вместо полиции явился целый батальон какого-то спецназа!..
Энрик соизволил улыбнуться.
— Привыкай. Это самый большой город во Вселенной, тут все в преувеличенном масштабе и в искаженном виде. Прорываться будем с боем.
После того как с криком и с шокерами были расчищены центральный коридор и запасный выход и большой флаер-аэробус наконец-то поднялся в воздух в сопровождении черно-синих патрульных машин, а за ними хвостом увязались разномастные летные средства папарацци, Пепс, оторвавшись от созерцания всей этой камарильи, посмотрел на Энрика. Тот был в на редкость хорошем настроении, что, зная его характер, можно счесть за диво. Ему словно придала тонуса схватка в коридоре, когда они с Пепсом бежали между двумя рядами чудовищ под вопли: «Быстрее! На задней лестнице с верхнего этажа прорываются!»
— Обожаю ТуаТоу, — вдруг сказал Энрик, — знаешь, за что? — И сам же ответил: — За то, что она — монархия и все вопросы можно решить в одночасье волей одного человека, а дальше остается только безукоризненно повиноваться. Но Сэнтрал-Сити я люблю еще больше за его демократию. Пока они договорятся и придут к единому мнению — можно поесть, выспаться, начать и кончить звездную войну. Полная свобода.
— А может быть, — тяжело вздохнул Пепс, — надо было, как обычно, по графику и контракту, чем таким нахрапом, да с внештатными ситуациями?..
— Никакого плана, — Энрик сделал отталкивающее движение, — я что, свой мир не знаю?! Только блицкриг и натиск. Да предупреди мы их о турне за год, ты знаешь, к чему бы мы прилетели? Они бы собрались с силами и подготовили нам достойную встречу. На каждом столбе висели бы запрещения мне не только говорить, но и двигаться тоже. Тебе пришлось бы возить меня в инвалидной коляске, а каждый едва начавший говорить младенец знал бы, что я — туанский шпион, а в Городе шли бы затяжные позиционные бои сэйсидов с варлокерами с участием стратегической авиации. Главное — не давать им опомниться. Когда в Городе четыре независимые власти и девять видов полиции и полный бардак — это и есть свобода.
— Мне уже не по себе. Что-то дальше будет?.. — мрачно ответствовал Пепс.
— Это тебе не в стерильных коридорах на КонТуа жить. У нас национальный вид спорта — коммуникативные игры в экстремальных условиях. Как жить в обстановке полного хаоса. Победитель получает все.
* * *
Беглая семья Детей Сумерек понемногу располагалась на новом месте. Пустая неухоженная квартира наполнилась голосами и обычной при вселении суетой. В каждой комнате толкалось по двое, постоянно заглядывая друг к другу: «А ты не брал?.. Мне нужно… А кто помнит, куда дели?..» Раскладывали вещи, делились мнениями, строили планы. Анилин уже успел сцепиться с Керамиком, и их разогнал по разным комнатам Кристалл. Когда в дверь постучали условным сигналом, опять же Кристалл подошел и рывком открыл ее; а что сомневаться — отец вернулся. Но на пороге вместо долговязого Звездочета стоял подтянутый мулат в песочно-серой форме и пилотке. «По наводке от старых друзей, что ли?» — подумал Кристалл быстро, а вслух сказал, заслоняя проход:
— Офицер, у нас сегодня неприемный день, но если ты по важному делу…
— Дело государственной важности, — в тон ему ответил мулат, огибая Кристалла.
Кристалл крепко взял серого за плечо.
— Куда? К нам нельзя.
— Убери лапсы, гниль, — мулат внезапно перешел на жаргон и прибавил мерзкое ругательство. Но Кристалл не уступал:
— Неприкосновенность жилища…
— …На вас не распространяется, — продолжил мулат и, с силой развернувшись, вырвал руку и прошел по коридору.
— КЕРАМИК, КУПОРОС, — позвал вожак радаром.
— Правильно, — серый уже утвердился в самой большой комнате, — всех зови. Сейчас Президент выступит с обращением к нации.
Охра и Анилин бросили возиться с мебелью и уставились на чужака. Сюда же подошли и прочие с каменными лицами и решительным видом. Комната заполнилась киборгами, но офицер в сером не обращал внимания на численное превосходство противника. Двое плечистых парней приблизились вплотную.
— А теперь… — начал Кристалл.
— Заткнись, — сказал серый, — говорить теперь буду я, Чарлз Гедеон, шеф оперативного отдела проекта «Антикибер».
Наступила полная тишина. Чак дотронулся до левого уха, где стоял миниатюрный микрофон:
— Я слышу все ваши переговоры. Не пытайтесь менять волну — у меня хорошая внешняя поддержка. Всем стоять, не двигаться. Вы полностью окружены и блокированы, сопротивление бесполезно. Я требую сдаться без боя. Гарантирую всем сохранение личности и невредимость.
— Ложь, — Охра пометалась взглядом по своим, — это ложь. Я вам не верю!..
— Придется поверить, — Чак показал жетон, — посмотрите-ка в окно.
Говорил он четко, громко, отчеканивая слова. Двое, Цинк и Анилин, ближе всех стоящие к окну, осторожно выглянули — метрах в десяти по обе стороны у стены дома парило по темному силуэту; «тихая муха» куда тяжелее и медленней штатной, но летает беззвучно, как мыльный пузырь. Анилин отшатнулся, передав картинку всем, а Цинк с криком: «Аааа, пропади все пропадом!!.» — прыжком вскочил на подоконник и, тяжестью тела разбив стекло, бросился вниз. Слабо донесся тупой удар.
— Стоять!! — видя, как зыбко качнулись тела, закричал Чак, грохнув кулаком по столу. — Ни с места! Не включать «Взрыв»! ЭТО ПРИКАЗ! Вам некого защищать — вас сдал ваш «отец», Звездочет!
— Я не верю ему!.. — повторяла одну фразу Охра.
Чак сбросил пилотку, достал из-под воротника гибкий обруч с утолщениями микрофонов на концах и, закрепив его на голове, скомандовал:
