Он выпрямился и открыл рот, чтобы возразить мне, но слова застыли у него на губах, когда я провела ладонью по его щеке и улыбнулась. Он замер от моих прикосновений, и я подумала, что, может, я веду себя очень глупо, но я не могла остановиться. Мне нужно было ему сказать.
— Любовь означает полную капитуляцию, потому что… — Мои пальцы скользили по его щеке, по скулам, и я наслаждалась этим контактом. — Потому что в моих чувствах к тебе нет никакого баланса, Адам Конрад. Совсем никакого баланса. И это пугает меня, — мой голос надломился и задрожал, — очень. — По-прежнему никакого таяния. И никакой карамели в глазах. — То, что я чувствую к тебе… Это вся я. Я наконец-то поняла, в чем заключается мамино наследство, и я горжусь тем, что похожа на нее. Как и она, я могу целиком отдавать свое сердце. Без остатка. — Я поморщилась. — Правда, она сделала не слишком хороший выбор. В отличие от меня. Я нашла очень надежные руки для своего сердца.
В одно мгновение Адам оторвался от поручня и притянул меня к себе. Мы стояли прижимаясь друг к другу, и сердца бешено колотились.
— Я люблю тебя, Адам. Больше жизни.
Я поцеловала его, медленно, мягко и сладко, впервые с полным осознанием того, что я чувствую к нему и что эти чувства означают. Больше не надо прятаться и убегать. Сначала он не ответил, и я подумала, может, несмотря на его чувства, он никогда не сможет доверить мне свое сердце. Ведь по большому счету я его не заслуживала.
Я чуть отодвинулась и стала ждать, все еще обнимая его руками за шею. Казалось, мое сердце закрыло глаза и сосчитало до ста, прежде чем я увидела изменение в его лице.
Его глаза растаяли, и он положил руку поверх моей. Он убрал мои пальцы со своего лица и, повернув мою ладонь, поцеловал ее. Он открыл рот, но я прижала палец к его губам.
— Я еще не закончила, — сказала я.
Адам улыбнулся, его глаза горели, а губы принимали странные формы, когда он пытался говорить:
— Обожаю, когда ты начинаешь командовать.
— Я отдаю тебе все, потому что знаю — ты отдашь все женщине, которую любишь. — Я положила руку на его грудь и посмотрела на свои пальцы. — Это сердце сильное, доброе и честное, и я хочу знать, сможешь ли ты когда-нибудь настолько доверять мне, чтобы отдать его? — Я посмотрела на него и закончила дрожащим голосом: — Мне?
Адам внимательно посмотрел на меня и поцеловал.
— Оно всегда твое, — сказал он, и на его губах снова появилась улыбка, — всегда было твоим и всегда будет.
Это все, что мне нужно было знать. Я улыбнулась в ответ.
Его взгляд скользнул по мне.
— Вижу, та девушка еще не окончательно исчезла.
Я покачала головой.
— И не исчезнет. Жизнь будет скучна, если ее не будет поблизости, чтобы постоянно держать тебя в напряжении.
Он засмеялся:
— Видимо, над этим нам еще придется поработать. — Адам провел большим пальцем по моей нижней губе.
Я закрыла глаза и выдохнула.
— Вижу, красная помада остается, — сказал он.
Я откинула голову и приоткрыла губы, не обращая внимания на его комментарии и отвечая собственным приглашением. Когда он не ответил на него, я приоткрыла один глаз.
— Да. Она остается, — сказала я, улыбаясь. И снова закрыла глаза. — Но ты можешь стирать ее поцелуями в любое время.
