Небольшой дворик оказался засажен разнообразными цветами, и даже кусочек земли нашелся для декоративного деревца. Грохнуло позади – некромант вынес заднюю дверь аналогично входу в лавку. А я грустно осмотрел монументальный забор. Да, фаерболом такую махину не одолеть. Вздохнув, я прижался спиной к стене, сложив руки в простенький замок. Анни-Лея сразу сообразила, быстро воспользовалась ступенькой и легко перемахнула через стену. Зацепившись руками за верх забора и елозя ботинками, с трудом забрался. Спрыгнул в соседний двор. Вот почему у гоблина такой надежной забор – соседи отгородились. Девчонка застыла уже у противоположной стены, и, горестно вздохнув, я двинул следом.
Где-то на пятом дворе я сдался – сколько можно? Не мартышка – сигать по таким заборам! Плюнув, решительно схватил упирающуюся девчонку за руку, подбежал к выходу на тыловую улицу и, вцепившись в ручку, резко распахнул дверь.
Какие люди! За порогом оказался тип в балахоне, со слетевшим с головы капюшоном, но при этом лицо оказалось закрыто полумаской, оставляющей на виду глаза. Судя по застывшему в них удивлению и приоткрытому рту, данный субъект оказался не готов к такой встрече, но отреагировал все равно правильно: стал заносить руку, явно собираясь применить магическую пакость. «На такой дистанции и колдовать?» – мысленно подивился я решению наемника и воспользовался своим верным ботинком, нанеся подлый, нечестный, но очень эффективный удар в причинное место. Падший согнулся, издав совершенно не мелодичный писк. «Не петь тебе в опере», – подумал я, обегая застывшего наемника, и даже задержался на миг, дабы придать ускорение неприятелю. Верным ботинком, разумеется.
Повезло – больше Падших в округе не оказалось, и вдвойне повезло – прямо по курсу выход на Кривую. Ошибся господин маг третьей категории!
Мы бойко рванули через улицу, причем девчонка с легкостью меня обогнала, и я, в роли отстающего, своей тушкой «прикрыл зады». Уже повернув на Кривую, я услышал два громких треска, и из стены ближайшего дома выбило два пылевых фонтанчика. Гномьи пистоли! А, вот оно, значит, как… Держитесь, гады, чтоб вас тролли сожрали…
На самом деле тяжело осваивать нелегкое магическое ремесло практически в одиночку. В Академии огромный выбор книг, разрешенных для выноса за пределы библиотеки, но в основном их все можно свести в три категории: хлам, жизнеописания магов или путевые заметки, научные труды. Первые даже недостойны упоминания, третьи – выглядят чистой абракадаброй, не хватает элементарной базы знаний. И крупицы реальных знаний пока доступны только в огромных, многотомных записках магов. Такое впечатление, что в путешествия каждый брал с собой два или три летописца…
Это все лирика, но однажды я наткнулся на интересное описание рун. Что такое руна? Дурацкий, зачастую совершенно без логики написания, иероглиф. Но у досточтимого Вакра в «Жизнеописаниях» упомянут и иной взгляд: руна – трехмерный рисунок связей управляющего, контролирующего и энергообеспечивающего контура. К сожалению, детальных пояснений не было, так что пришлось экспериментировать. Но ни разу я не решился напитать силой полученную конструкцию.
Прикинув, что Падшим надо пробежать десяток шагов и мы окажемся в очень опасном секторе обстрела, я, без сомнений, представил руну, напитал заклинание силой и направил его себе за спину. Огненная стена (курсовая работа прошлого семестра) и придуманный модификатор сработали так, что я порадовался собственному благоразумию. Жутко грохнуло, завыл ветер, дыхнуло в спину жаром и одновременно засвистели по всей улице выбитые из мостовой камни. Оглянувшись, удивился масштабу удара – весь выход на Кривую будто вскопан, мостовая и стены покраснели, и все заволокло темным и густым дымом.
– Сворачивай! – закричал я бегущей впереди девушке, заметив на пути узкий отнорок. Как приказал мастер-некромант: «Прячьтесь!»
Минут через десять мы окончательно заблудились в хитросплетениях этих улочек. Анни-Лея, заметив, что я нещадно отстаю, сбросила скорость. Забежав за очередной поворот, я остановился.
– Уф-ф-ф! Оторвались! – проинформировал девушку и, еле сдерживая желание вывалить язык и хорошо отдышаться, внимательно оглядел окружающие дворы. Громко сказано – на самом деле просто посмотрел на высоченные заборы. Похоже, тут дороги вьются вокруг каждого дома, ну а участки в седой древности нарезал неподъемный архитектор. Слепые арахны наверняка его носили…
Девушка вопросительно на меня посмотрела. Странная, между прочим: ни тебе криков, слез или других подобных проявлений истерики. Спокойная, собранная, будто с Падшими по пять раз на дню пересекается.
– На задворках, – не покривив душой, честно признался я.
Анни-Лея поморщилась и застыла в ожидании. Я задумался. Назад совершенно не хочется, а буквально через двор дорога снова раздваивается. Да тут и гоблин заблудится!
– Вперед! – принял я решение, не уточнив, в общем-то, куда именно. По ходу дела разберемся.
Что за нравы! В среднем в такое время, под вечер, невозможно пройти и пару метров, чтобы с кем-нибудь не столкнуться, извиниться перед горожанином или обругать слепую троллеподобную обезьяну. А здесь – ни души. Хозяева по домам или на выезде, прислуга поутру побегала по делам, и даже ни одного заблудшего извозчика. А где мальчишки, вечно орущие и внимательно отслеживающие малейшую возможность обокрасть нерадивого прохожего, молящиеся и кающиеся попрошайки, гадалки, молчаливые типы в неброских костюмах? Так и хочется крикнуть: «Люди-и-и! Где вы?»
Последнюю фразу я, похоже, не только подумал, но и произнес, потому как удостоился очень странного взгляда от Анни-Леи.
Плюнув, я решил вот после этого поворота постучаться в ближайшую калитку. Схорониться в любом доме можно, да и разузнать лучшую дорогу у местных. Кстати, в высоком я знаю только Академию, Гильдию, Южное управление и, собственно, мэрию. Куда направиться?
За очередным поворотом не нашлось калитки. Высоченный монолитный забор, явно сложенный в давние времена гномьими мастерами. Огромные дикие валуны, без следов раствора, плотно притертые друг к другу, обросшие десятком слоев мха, лишайника и всякой пакости.
– Хрэшиппэ нэсс! – любимое ругательство гномов-стражей с моей управы, как и все негативное, запоминаются выражения даже на совершенно незнакомом языке. – Кладбище!
– Спрячемся до темноты! – обрадовал девушку, и, схватив ее за руку, потянул за собой по узкой дорожке, бегущей под забором. Раз Смотрители готовы отвечать на вопросы за мелкое вознаграждение, то, может, пустят до темноты посидеть в часовню за пару серебряных?
Калитка отыскалась быстро, но, в отличие от уже виденных мною, оказалась такой массивной, что сразу взяло сомнение: открывается ли? Я заглянул через маленькое окошко на кладбище и рассмотрел буквально в шаге за преградой высокую фигуру в плотном балахоне.
– Я из стражи, – показал Смотрителю правую руку с кольцом, – нужна помощь, уважаемый.
– Какие дела, заботы, проблемы…
– Убежище до темноты, два серебряных, – не стал мелочиться.
