Боюсь, мне придется снова обратиться к Цулику. Вместе мы что-нибудь придумаем.
Прости, дорогая Соули, но с сегодняшнего дня я вынужден прервать нашу переписку. Знаю, ты не поймешь и обидишься, но иначе нельзя. Райлен из рода Даоров и так знает о тебе слишком много, я не хочу подливать масла в огонь его одержимости.
Надеюсь, вы никогда не встретитесь, но, если несчастье все-таки случится, знай – он не так благороден, как кажется. Не веришь? Спроси Милана».
Зеркало я все-таки выронила, дневник тоже.
Богиня, но ведь это… это просто не может быть правдой. Райлен не такой. Он не способен. Он…
Мир перед глазами поплыл, сердце отчего-то замедлилось или вовсе стучать перестало? К горлу подкатил ком, а глаза… нет, слезы не бывают настолько горючими, жгучими… Или бывают?
Богиня, милая моя покровительница, неужели это со мной?
Я зажмурилась в надежде прогнать дурноту. Вдохнула поглубже, выдохнула.
– Линар ошибается! – сказала и вздрогнула, не узнав собственный голос.
Нет, нет и нет! Это невозможно. Это ошибка. Это… недоразумение.
Недоразумение, и ничего больше!
– Соули, я дурак, да? – Милан сидел на нарах подле меня с покаянно опущенной головой. И даже дышать боялся.
Если бы этот разговор случился вчера, я бы не раздумывая сказала «да!». И еще пару забористых слов, слышанных от господина Вакирса, добавила. А так…
– Соули… – позвал Милан убито. – Соули, не молчи…
Головы брат так и не поднял, поэтому проступившие слезы вытерла не таясь.
– Соули, ну я же не думал, что все настолько серьезно. Я же… Понимаешь, я решил, что это изощренная игра, не больше.
Я опять промолчала. Просто в горле стоял ком, да и… не хотелось говорить. Ничего не хотелось. Зато Милан подумал, что жду пояснений и продолжил:
– Просто ты жизни совсем не видела. Ты даже вообразить не можешь, на что способны опьяненные желанием мужчины. Особенно те, за которыми могущественная родня и богатые земли. Эти золотые мальчики… – Брат явно сдерживался, но скрыть презрение не смог. – Они таких, как мы, вообще за людей не считают. Обычно.
В памяти мгновенно всплыли записи Линара, в которых единственный в нашем роду маг признавался – издевались, били.
– А девушки для них… – прошептал Милан, но тут же осекся и выдавил: – Извини. Я… Да, я помню. Ты – исключение.
Может, я и впрямь исключение, но сердце как тисками сдавило. Пришлось проглотить проклятый ком, сказать:
– Райлен. Что ты о нем знаешь?
В следующее мгновение меня грубо ухватили за подбородок и заставили смотреть в глаза.
– Ты плакала? – выдохнул Милан.
Да, было дело. Плакала и спать не ложилась, чтобы с Райленом не встретиться. Просто… Понимаешь, Милан, я же… я же после того, как дневник прочитала, все сопоставила. Знаешь, что он сказал, когда приехал, чтобы обезвредить умертвие, которого, по его мнению, не существовало? Он спросил: «Даже так?» И тон такой, словно… нет, это невозможно передать.
А как он поступил с господином Дандом? Бедняга напился с одного бокала, опозорился на весь Вайлес! И все почему? Потому что я обещала ему весь второй акт, а с Райленом танцевать отказалась. Конечно, потом Райлен господина Данда обелил, выдумал какую-то историю про чары влюбленной женщины, но… но факт остается фактом.
А знаешь, что он сделал, когда узнал, что я копчик ушибла? И вот странность – коленку он вылечить не мог, а копчик – запросто.
Добавь к этому похищение Рэйсом, амулет с условным названием «радость молодоженов» под моей (подчеркиваю – моей!) кроватью, алое платье, в котором меня так легко спутать с куртизанкой…
Но это все мелочи, Милан. Райлен издевался над нашим братом! Сперва на правах талантливого аспиранта, замещающего преподавателей, потом на правах сильнейшего. И что теперь с Линаром? Линар в бегах! И я не уверена, что мотивы его побега не связаны с наследником герцогства Даор.
– Соули? – рыкнул Милан нетерпеливо.
– Да, плакала, – вслух призналась я. – Еще… романы всю ночь читала. Тут спать страшно.
Почему не сказала правду? Потому что теперь точно знаю, на что способен наш старшенький. А еще знаю, чем за подобное самоволие расплачиваются. Мне пришлось написать очень длинное, очень убедительное письмо оборотням, чтобы выпросить помилование. Второго шанса помочь брату уже не будет. Я не позволю ему рисковать.
– Так что тебе известно про Райлена?
– То же, что и всем, – сказал Милан холодно. А подбородок не отпустил…
– Милан, не ври.
Брат шумно выдохнул, в его глазах мелькнуло сомнение.
– Милан, я должна знать.
А вот теперь на меня смотрели очень зло.
– Соули, детка, я всю ночь слушал истории о благородстве твоего… хм… жениха. Не береди раны, а? Тем более от свадьбы ему уже не отвертеться.
– На газеты намекаешь?
– На участие первого министра, – с неохотой признался Милан. – Его величество тоже слово сказал.
Король? Быть такого не может. По слухам, он в последний год даже с постели встать не в состоянии, не то что…
– Это из-за угроз оборотней?
Милан скривился.
– Не только. Рэйс добился встречи с его величеством, никто не знает, какие аргументы он привел, но король… В общем, король на стороне рода Даор.
Я дернулась и все-таки высвободилась из захвата. Новость о вмешательстве короля была неприятна, но отступать от намеченного плана я не собиралась.
– Так что с Райленом? Что такого особенного тебе известно? – Увы, вопрос прозвучал не так уверенно, как хотелось. К горлу снова подкатил ком.
– Кто тебе сказал?
До этого момента у меня оставалась надежда. Ведь тогда, в кабинете главы магического Ордена, Милан никак не выдал своего знакомства с Райленом. Выходит, брат притворялся?
– Просто скажи, – выдохнула я.
– Глупо… – пробормотал человек, столь похожий на северного медведя. – Глупо и противно.
Он отодвинулся, бросил косой взгляд на мой наряд. Лицо – все такое же побитое и помятое – озарила улыбка. Правда, она тут же превратилась в кривую усмешку, но…
– Просто скажи, – бессильно повторила я.
– Тогда, в кабинете Центруса… знаешь, мне показалось, что я уже слышал это имя. Жаль, не вспомнил. А когда добрался до картотеки Особого отдела…
– Милан!!!
– Я уже встречался с Райленом. Я тогда простым гвардейцем был. В одно из дежурств поступил сигнал о странном шуме в особняке рода Даор. Там кричала женщина. Да, жилище аристократов такого уровня неприкосновенно, но я принял решение о штурме. Впрочем, назвать штурмом выбивание пары стекол…
