– По́лно, госпожа Соули! – воскликнул коротышка. – Ваш жених расстроится куда сильней, если найдет вас упавшей в обморок от духоты.
Это что, угроза?
– Я не склонна к обморокам, господин Форан. – Я все еще пыталась улыбаться. – Вы же знаете, я выросла в провинции, а там…
– Госпожа Соули, я настаиваю.
Коротышка подставил локоть и отчетливо скрипнул зубами. О Богиня!
В миг, когда моя ладошка легла на локоть первого министра, в зале появились слуги с подносами. Напитки, закуски и маленькие пирожные, выпеченные личным поваром его величества, увлекли гостей настолько, что наш уход мало кто заметил. Совпадение показалось неслучайным, но я постаралась не подавать виду.
Ушли мы недалеко – на балкон, скрытый за роскошной золотой гардиной. Тот факт, что в столь приятный летний вечер никого из гостей на балконе не обнаружилось, не удивил, в отличие от полного безмолвия. Ведь в городе торжества, а народ всегда ведет себя шумно, да и в бальном зале отнюдь не тихая музыка играет.
– Полог, госпожа Соули, – пояснил Форан. И добавил едва слышно: – Хоть какая-то польза от этой магии.
О том, что магию и магов господин первый министр недолюбливает, я знала – прочла в альбоме Рэйса. Странным такое отношение не казалось, его единственная дочь – магиня с сильнейшим даром в защитной магии.
По слухам, господин Форан категорически отказался отдавать наследницу в академию, а она, наоборот, учиться хотела. Да так сильно, что додумалась явиться в резиденцию Ордена и потребовать оградить от нападок отца и позволить сдать вступительные экзамены. Девочке на тот момент семь было… Вот теперь она учится, а господин Форан бессильно скрипит зубами. Ну и счет неоплаченный к магам имеет.
Я отпустила локоть господина первого министра и отошла к парапету. В темном небе расцветали разноцветные фейерверки, легкий теплый ветерок ласкал кожу. Хотелось притвориться, будто наслаждаюсь этими прикосновениями, но риск переиграть был слишком велик.
Говорить тоже не спешила, так что начинать беседу пришлось Форану:
– Госпожа Соули, я бы хотел услышать пояснения по седьмому миру.
– Простите? – Нет, я действительно не поняла вопроса.
– Как так получилось, что вы стали нареченной Веймор? – уточнил коротышка.
Веймор… А ведь я так и не разобралась, чем род от стаи отличается. Возможно, в представлении жителей седьмого мира это одно и то же? Впрочем, не важно. Сейчас не важно.
– Оборотни учуяли во мне родственницу.
– Неужели? И как такое возможно?
Лгать было бессмысленно – родители не скрывали близняшек от лекарей, значит, при должном желании Форан сможет установить причастность моей семьи к седьмому миру. К тому же разглядеть в Миле с Линой след оборотней любой маг способен, а они, хоть и молчуны, на прямые вопросы столь высокопоставленной шишки отвечать обязаны.
– Дело в том, что моего деда оборотень покусал. Вот мне и передалось что-то… особенное.
– «Покусал»? – искренне удивился министр. Теперь он стоял рядом – пришлось повернулся и выдержать сверлящий взгляд.
– Да, господин Форан. Понимаете, в Вайлесе… – Я замялась. Нет, родной городок не жалую, всегда считала его диким захолустьем, но говорить плохо о малой родине не хотелось. – В Вайлесе все иначе. У нас нет посольства седьмого мира, и вообще… там мало кто о других мирах помнит. Появление оборотня никого не насторожило. Ну и о том, что зверь разумен, никто даже не задумался.
– А штатный маг?
Ох, не знаю, каков был штатный маг во времена деда, а из тех, которые мне помнились, один только Райлен по-настоящему в магии разбирался.
– У нас магический фон спокойный, – повторила я. – Происшествия, требующие особого вмешательства, редки. Мы привыкли разбираться сами. Возможно, штатный маг про оборотня даже не узнал.
– Ну… допустим. И что дальше? Тот оборотень, как понимаю, из стаи Кровавых был, из рода Вейморов?
– Я о таких тонкостях не знаю. Просто когда оборотни меня увидели – сразу приняли.
– Что, даже метки не поставили?
Я стыдливо опустила глаза. С двумя золотыми кругляшами, которыми одарили Жнец и Стремительный, уже смирилась, но приличная девица просто не может выказывать радость по поводу испорченной кожи.
– Отчего же? – пролепетала я. – Поставили.
– Покажете? – огорошил Форан.
Вот теперь вспыхнула по-настоящему.
– Извините, но у оборотней так не принято, а я законы стаи нарушать не вправе.
Да, ложь. Но не объяснять же министру, что метки сейчас на животе.
– Никогда не замечал, чтобы представители седьмого мира скрывали метки.
– Мужчины не скрывают, – нашлась я. – Для женщин закон другой.
Собеседник хмыкнул и отстал. Тут ведь действительно противопоставить нечего – своих женщин оборотни иномирцам показывают редко. Сомневаюсь, что министр когда-либо удостаивался чести видеть хотя бы одну из них.
– А зачем вы ходили к оборотням, госпожа Соули?
О Богиня! А тут-то о чем врать? Говорить про намерение Рэйса продать души и заполучить особые привилегии для рода Даор точно нельзя.
– Я сопровождала господина Рэйслина.
– А он? Что забыл у блоха… э… оборотней?
Я поморщилась, давая понять, что оговорка неприятна. Ведь Форан нарочно эту оплошность допустил.
– Не знаю. Господин Рэйс не сказал. А когда перешли в седьмой мир, слова ему не дали, потому что… ну потому, что меня заметили.
– А как получилось, что вы остались в седьмом мире в одиночестве?
– Я не одна была, а с господином Быстрым…
– Не придирайтесь к словам, – перебил министр. – Почему Рэйслин вернулся, а вы нет? Почему он вас оставил?
– Господин Быстрый поклялся, что зла мне не причинят. А я… ну… – Опять потупилась и даже покраснеть умудрилась. – Просто меня любопытство пробрало, господин Форан. Я же впервые в чужой мир попала.
Тихое сопение явственно намекало – Форану мои ответы не нравятся. Кажется, он жаждал скандальных подробностей и страха. Еще неделю назад я бы непременно оправдала надежды, но… я слишком долго общалась с Рэйсом. В сравнении с властителем Даора господин первый министр – душка. Противостоять ему легче легкого.
– Стало быть, вы – авантюристка? – выдержав ну очень долгую паузу, усмехнулся Форан.
Снова потупилась – приличной девушке на подобные слова положено отвечать либо пощечиной, либо обмороком. Ведь авантюристки только среди магинь и куртизанок встречаются.
И опять пауза, но на сей раз короткая и какая-то… злая, что ли.
– Что ж, госпожа Соули, я вас понял.
Отступив на шаг, присела в глубоком реверансе.
