– Соули! – позвал Райлен, протянул руку.
– Со мной пойдет, – отрезал Цулик.
Миг, и рядом с иллюзорным некромантом возник еще один – такой же, неотличимый.
– Ладно, – прошипел брюнет. – Но если с ней хоть что-то случится…
– Уже слышал.
Одержимый шагнул ко мне, крепко схватил за локоть и, прежде, чем успела ахнуть, увлек в мерцающий круг. Мир изменился, вот только… переход этот показался бесконечно долгим.
Неужели так бывает? Неужели такое возможно? Человек – молодой, умный, сильный и привязан к миру живых одной-единственной ниточкой?
В том, что с семьей у Линара все сложно, я как никто другой знаю. Но осуждать родителей… нет, не могу.
Брату было восемь, мне шесть, а близняшкам почти шесть на двоих, когда Линар учиться уехал. В ту пору сестры сильно болели, родители возили их от лекаря к лекарю, изо всех сил вы́ходить пытались. О нас с Линаром тоже не забывали, но… когда тебе шесть или даже восемь, верить, что однажды все наладится, трудно. Не обижаться еще трудней.
И ладно я – мелкая, но в родных стенах, в компании няньки и гувернантки, а Линар? Даже Милану, который тоже в восемь из дому уехал, легче было – его навещали, и письма в кадетский корпус летали гораздо чаще, нежели в магическую академию.
Мы никогда не обсуждали, но я точно знаю: Линар не простил. Даже когда повзрослел и осознал, что на кону стояли жизни Милы и Лины, не оттаял. Но ведь семья – не единственное, что есть у человека.
У Линара всегда были друзья. Немного, но все-таки. Парочку из них я даже видела – они на каникулах в наш Вайлес приезжали. Мне они показались редкостными балбесами, но с Линаром парни ладили, причем отлично.
Девушки… ну, вообще-то девушки тоже присутствовали. Линар даже о свадьбе одно время подумывал, это на девятом курсе было, за год до окончания академии. Что именно не срослось, тоже знаю – планы на жизнь разными оказались. Линар мечтал о большом уютном доме, а она… ну, она магиня, что еще сказать?
Брат сам разорвал отношения, а когда приехал на каникулы, старательно делал вид, что ему все равно. Уж не помню, как вывела на чистую воду, но в ту ночь мы долго спорили. Кажется, я тогда совсем как госпожа Дюи рассуждала – мол, а чего ты хочешь от ветреной магини? Уютный дом и орава детишек – это не к ним, а к нам – простым, благовоспитанным, на этикете помешанным. И до того договорились, что наутро в Вайлес отправились, на девиц смотреть. Нам тогда еще госпожа Вайя встретилась, глазки Линару строила…
Ну и еще… у Линара всегда, сколько его помню, была тяга к исследованиям. Может, по части универсальной магии он не силен, но ведь для теоретических изысканий сила не очень-то и нужна. Нет-нет! Он не был мечтателем или неудачником! У него получалось! Ведь если бы не получалось, он бы не смог получить два патента на какие-то магические штучки.
Я могу предположить, что Линар растерял друзей и совсем разочаровался в девушках, но разве любимая работа к миру живых не привязывает?
Нет, не может такого быть, чтобы Линар только мной жил. Или я чего-то не понимаю, или Цулик… врет.
Глава 24
– Ну наконец-то! – раздался голос. Очень знакомый, очень рычащий.
Я подняла голову, пригляделась к косматому полуголому брюнету с желтыми радужками глаз и глухо выдохнула:
– Зрасте…
– Закон парных случаев, – хмыкнул появившийся из портала Рай.
Оборотень заметно скривился, сказал с присущей блохастому народу честностью:
– Фиговый закон.
– А мне нравится. – В голосе даорийца прозвучали теплые нотки.
Сказать, что контрабандист удивился – не сказать ничего. У сопровождавшей его четверки, сплошь желтоглазой, тоже лица вытянулись. Все это дополнил такой шквал эмоций, что я едва на ногах удержалась.
– Да ладно вам, – примиряюще протянул маг. После того как Цулик «избавил» черноглазого от амулетов, его эмоции тоже ясность обрели, но здесь, в седьмом мире, они чувствовались на порядок сильней. Райлен в самом деле был рад, что встретили нас те самые парни, которые с возвращением господина Хашшра помогали.
– А че так? – Оборотень кивнул на затухающий портал.
Я вопроса не поняла, но промолчала. Вот только желтоглазый тип мое недоумение почувствовал и решил просветить:
– Вы метку особой опасности использовали. Но страхом от вас не тянет.
Метка опасности? Это та красная загогулина, что ли?
– А чем тянет?
Я невольно вздрогнула. Просто по ту сторону портала Цулик ни слова нормальным тоном не сказал – одни издевательства, подколки и угрозы. А теперь… теперь я не тролля-приживалу, а именно брата услышала.
– От тебя? От тебя…
Оборотень состроил презрительную мину и отвернулся. Не знаю, чего такого он учуял, вот только озвучивать свои выводы явно не собирался. Лично я в эмоциях «брата» ничего, кроме спокойствия, не обнаружила.
Круг портала погас окончательно. Лишь теперь обратила внимание на важное – умертвия за нами не пошли, охраны у Цулика больше нет. Впрочем, при наших клятвах она и не нужна.
– Нам в шестой нужно, – сказал Рай. – Сможете переправить?
– Расценки знаешь, – буркнул вконец посмурневший контрабандист. И резко обернулся, уловив исходящее от брюнета неудовольствие. – Что не так?
– Почему «не так»? Все так. Я достаточно богат, я могу позволить себе это путешествие.
Голос мага звучал очень ровно, зато эмоции…
– Слышь, Отчаянный! Что за проблемы? – встрял в разговор еще один, самый потрепанный на вид контрабандист.
– Проблема в том, что мне в шестой мир нужно, – с нажимом сказал брюнет, а я… я почувствовала, как земля под ногами прогибается. В ушах почему-то загудело, лесная поляна, на которой мы очутились, стала как будто меньше, а небо… разве небо может быть таким тяжелым?
– Да вы ополоумели?! – возопил кто-то.
В следующее мгновение Линара от меня отпихнули, а чьи-то руки подхватили и аккуратно уложили на траву. Узнать косматого я не смогла, но это был явно не тот, кто переговоры с Раем вел.
Следом пришла волна паники. Она исходила от даорийца, точно знаю.
– Что с девчонкой? – рыкнул кто-то.
Еще миг, и дурнота отступила. Небо снова стало далеким и нормальным, лесная поняла широкой, земля ровной.
– Припадки у нее, – пояснил Линар. – С детства были. Сейчас обострение.
– Да, – это уже Рай. – А переходы между мирами припадки усугубляют.
Мир резко потускнел, а лицо замершего надо мной оборотня начало расплываться. Только это не дурнота была – слезы. Обычные, банальные слезы.
Брюнет нарочно отступил от клятвы. Он специально спровоцировал этот приступ! Ведь это оборотни, а я… О Богиня! Почему-то раньше известие о том, что я отношусь к роду Веймор, меня не трогало. Даже на балу, когда блохастый охранник заявил госпоже Ларре, что перед ней принцесса, я лишь ресницами похлопала. Это показалось настолько невероятным, что даже в памяти не задержалось, а теперь… Что должен сделать рядовой оборотень, если принцессе плохо? Да они даже простую оборотницу в беде не бросят!
