– Сторожи, – бросил солдат, один из тех, что стояли на часах снаружи. – Тут пленник важный, как говорить решит, стукнешь в дверь, дашь знать. К вечеру ужин принесут. Ежели облегчиться захочешь, места полно. Без дела нас не тревожь.
Постояв немного, чтобы глаза привыкли к полумраку, Эдвин снял с крюка тускло мерцавший фонарь и отправился в обход. Камеры здесь заменяли глубокие и подчас тесные ниши в стенах, забранные решетками; некоторые были настолько маленькими, что в них невозможно было лежать, они годились, лишь чтобы сидеть, подтянув колени к подбородку. В одной из них Эдвин заметил человеческий скелет в обрывках тряпок.
Пленника он нашел не сразу: коридоры тюрьмы сильно ветвились, От центрального прохода вправо и влево уходили боковые, которые, в свою очередь, иногда раздваивались и растраивались.
В одной из последних камер он увидел человека. Тот сидел, привалившись к стене и бессильно уронив голову на грудь. Эдвин вгляделся, подняв фонарь повыше. На заключенном была надета длинная, почти до щиколоток темно-фиолетовая ряса. Точно такая же, как на том монахе, образ которого запечатлелся в его памяти возле костра в Талейне.
Вопрошающий. Только у этого не две косички, а целых пять, длинных, свешивающихся на грудь почти до пояса.
Человек пошевелился и поднял голову. Уже старик, с лицом, изборожденным морщинами.
– Пить, – пробормотал он.
Посомневавшись долю мгновения, Эдвин отстегнул от пояса флягу с остатками пива и протянул ее через решетку. Кряхтя, старик поднялся и, взяв флягу, сделал пару глотков, потом отдал обратно.
– Пейте еще, – пожав плечами, сказал Эдвин, – там много.
Монах слабо улыбнулся.
– В моем возрасте излишества вредны. – Он вновь уселся на пол и поднял глаза. – Ты очень добр, юноша. Кто ты? Раньше я тебя не видел.
– Я здесь недавно. А кто вы? Мне сказали, что вы что-то должны сказать кому-то наверху?
Старик усмехнулся.
– Ты и правда здесь недавно. В Лонливене трудно найти человека, который не знает меня в лицо. Мое имя – Хэвейд.
Эдвин вздрогнул. И сделал шаг назад.
– Великий магистр?
– Бывший. – Монах внимательно глянул в его сторону. – Тебя что-то напугало?
Эдвин резко мотнул головой.
– Нет. Я жалею, что потратил на вас свое пиво.
– Хм. Если я чем-то обидел тебя, то, как видишь, уже расплачиваюсь за содеянное.
– Недостаточно.
– Возможно. – Старик устало кивнул. – Оставь меня. Мне нечего сказать тем людям наверху.
Он закрыл глаза. Эдвин, раздраженно потоптавшись на месте, направился обратно.
* * *
Эдвин едва заметно вздрагивал, слыша звуки, которые доносились из дальнего конца подземелья. Кусок не шел в горло.
Здесь было темно и тихо, он даже вздремнул немного, завернувшись в плащ, а вскоре ему принесли ужин: на этот раз кусок жареной свинины с бобами и новую флягу. Не успел он приняться за еду, как дверь открылась снова, и мимо него прошли несколько человек: здоровенный мужчина с холщовой сумкой на плече и факелом в руке, следом – тот самый альбинос, что приказал впустить их в Лонливен, и король Беорн. Эдвин едва успел вскочить и поклониться, но они не обратили на него никакого внимания.
А потом послышались стоны. Слов Эдвин разобрать не мог, мешало эхо, понял только, что речь шла о какой-то книге, но крики боли он различал явственно. Прошло, наверное, около часа, как та троица, молча и с хмурыми лицами, отправилась обратно.
Эдвин сидел на каменном полу, пытаясь привести мысли в порядок. Он знал, кто тот человек с длинными белыми волосами – Гвендилена рассказала. Ронан Альбрад, гонфалоньер Ордена вопрошающих; и именно он привез ее в замок Анг.
Ничего не сходилось. Если Ронан служит королю, то почему он передал его невесту в руки герцога Хильдеберта? Если он – высший сановник Ордена, то как получилось, что старика Хэвейда держат в тюрьме? И что сейчас с Гвендиленой? Эдвин дважды спрашивал солдат о девушке, которую прошлым вечером проводили к королю, но они ничего не знали.
И опять же: слишком часто в последнее время он слышал о какой-то книге.
Из Сидмона украли некую книгу, и эта история больно задела самого Эдвина.
У герцога Теодрика хранилась книга, которую должен был прочитать брат Мадауг, и что-то подсказывало Эдвину, что речь шла о той самой, пропавшей из монастыря.
Принц Элла очень заинтересовался историей о красной и синей книгах, и в том подземелье под скрипторием явно не хватало третьей.
И не с кем даже посоветоваться, поделиться мыслями. Вульфар еще ранним утром простился с Эдвином: они оба решили, что в этих обстоятельствах будет разумнее кому-то из них отправиться в Черные горы, чтобы доложить о случившемся Элле.
Эдвин решительно поднялся. Во всяком случае, ясно одно: сир Ронан – дурной человек, и то, что он делал, делалось явно не по приказу Великого магистра. Бывшего магистра, кстати – Хэвейд сам об этом сказал. И почти наверняка не с ведома покойного короля Сигеберта. Надо попробовать расспросить монаха, узнать, что здесь происходит.
Прихватив фонарь и плошку с едой, Эдвин направился вглубь подземелья.
Хэвейд сидел в той же позе, однако его правая рука была замотана окровавленной тряпкой. Старик еле заметно вздрагивал всем телом.
– Возьмите, – сказал Эдвин, протянув между прутьями решетки флягу. – Хотите есть?
Монах поднял голову.
– Чуть позже, добрый юноша. – Говорил он почти неслышно, с хрипотцой. – Я должен отдохнуть. На моей руке сейчас немного меньше пальцев, чем пару часов назад.
– За что они мучают вас?
– Тебе не нужно знать этого, юноша.
– Я услышал, речь идет о какой-то книге…
– Книге? Не знаю. Ты умеешь читать?
– Да. Расскажите мне, что тут происходит. Я должен знать.
Хэвейд устало взглянул на Эдвина.
– Зачем?
– Я привез в Лонливен Гвен… точнее, госпожу Этирне Тэлфрин, невесту короля. Я отвечаю за ее безопасность.
– Вот как? В таком случае я посоветовал бы тебе поскорее увезти ее обратно.
– Почему?
– Расскажи мне о себе, мальчик, и тогда, возможно, я отвечу на твой вопрос.
– Но…
– И сначала о том, чем я обидел тебя в прошлой жизни.
Эдвин вздохнул, собираясь с мыслями. Наверное, придется исповедоваться. Иначе с какой радости старику делиться секретами с первым встречным?
Усевшись рядом с камерой, он принялся рассказывать. О том, как погибла его мать, как он попал в Сидмонский монастырь – без особых подробностей – как бежал оттуда, скитаясь по королевству в поисках любимой девушки. О том, что госпожа Этирне и Гвендилена – одно и то же лицо, он говорить не стал. Упомянул лишь о том, что случайно попал на службу к барону Глоу, а тот и отрядил его гонцом на Север.
