А теперь в моих.
Леопольд поднес камень к фонарику, глядя, как тьма внутри съеживается, чураясь света. Но едва отвел луч, как клякса внутри разрослась, переливаясь ужасающей силой.
Это порождение тьмы.
Как и я.
Об этом камне поговаривали, что он якобы содержит единственную каплю Люциферовой крови. Леопольд не ведал, правда ли это. Знал лишь, что ему приказано сделать с этим камнем.
Но достанет ли мне силы свершить это?
В последние дни он сносил тьму и боль, питался, чтобы поддержать себя, мало-помалу набираясь сил, уповая, что мощи мышц и костей достанет, чтобы исполнить последнюю задачу, порученную Окаянным. Тот не раскрыл, зачем это нужно, но Леопольд понимал, что надо попытаться сейчас, потому что дальше будет капля по капле становиться слабее, медленно испуская во тьме дух от голода.
Он повернул камень, чтобы разглядеть странную гравировку на одной стороне, тонкими линиями врезанную в хрусталь.
Что-то вроде кубка, а может, чаши. Но это не потир, из которого Леопольд столько раз вкушал кровь Христову. Он понимал, что изображенная здесь чаша куда старше Самого Христа, что этот камень — лишь осколочек великой тайны, ключ к ее истине.
Подняв камень повыше, он из последних сил метнул руку вниз, сокрушая кристалл о каменный пол. Ему удалось отколоть кусочек, но и только.
Господи, прошу, дай мне сил.
Леопольд гвоздил камень снова и снова, всхлипывая от отчаяния. Допустить провал опять уже никак нельзя. Он замахнулся и обрушил руку снова. И на сей раз ощутил, как кристалл разломился в ладони на две неравные половинки.
Благодарю…
Чуть приподнял голову, чтобы видеть. Повернул ладонь. Трещина прошла через сердцевину кристалла. Черная маслянистая жидкость, сочась по изумрудному стеклу, достигла его кожи.
Он возопил от ее прикосновения.
Не от боли, а от безмерного, полнейшего ликования.
И в этот восхитительный момент постиг, что слухи были правдивы.
Он видел, как капля Люциферовой крови впиталась в его плоть, захватывая его, пожирая его своей тьмой целиком и полностью, оставляя по себе лишь предназначение.
И новое имя.
Он встал, исполнившись ужасающей силы, и его бледная кожа стала черной, как гагат. Воздел лик и воем возгласил миру свое новое имя, сокрушая окружающий камень одной лишь мощью голоса.
Имя мне Легион, разрушитель миров.
