Никто в вагоне не проронил ни слова и даже не шевельнулся.
— Добро, — наконец вымолвила графиня. — Я принимаю ваши великодушные условия.
— Если ей позволено диктовать условия, — подал голос Джордан, — тогда и мне тоже.
Все уставились на него в полнейшем недоумении.
Джордан привлек к себе Эрин.
— Мы участвуем в этом вместе.
Судя по виду, Бернард был готов воспротивиться.
Христиан предстал лицом к лицу с кардиналом.
— Даже если Эрин и не Женщина Знания, знания ее все равно весьма обширны. Мы в ней нуждаемся. Я уж определенно никоим образом не фигурирую ни в каком прорицании, но это не означает, что я не могу послужить.
Эрин осознала, что он прав. Неважно, она ли предсказанная Женщина Знания или нет. Важно лишь то, что если она может помочь, то не преминет этого сделать. Тут дело не в гордыне, а в спасении мира.
Она открыто смерила Бернарда взглядом.
— Я хочу участвовать.
Сжав ей плечо покрепче, Джордан взглянул на кардинала.
— Вы ее слышали. Это обсуждению не подлежит. Или я ухожу. А я антипатии к солнечному свету не питаю.
Надия склонила голову в сторону Эрин.
— Я тоже поддерживаю. Доктор Грейнджер выказала свою преданность в сражении и деяниях. Что же до этой, — она дернула серебряную цепь графини, — то она доказала обратное.
Между бровями у кардинала залегла морщина.
— Но осуществление пророчества недвусмысленно в том, что…
Тут голову наконец поднял Рун, обернувшись к Бернарду.
— Кто вы, чтобы посягать на то, что вам известна Господня воля?
Эрин заморгала, удивленная поддержкой святого отца, возродившего Элисабету Батори, чтобы заменить ее.
Кардинал воздел руки с открытыми ладонями в примирительном жесте.
— Отлично. Уступаю. Было бы глупо с моей стороны отвергать знания и проницательный ум доктора Грейнджер. Я уверен, что она способна помочь графине Батори в исполнении роли Женщины Знания.
Эрин не могла решить, испытывать ли ей облегчение или ужас. И потому, прильнув к Джордану, предалась обоим чувствам сразу.
Глава 14
19 декабря, 11 часов 55 минут
по центральноевропейскому времени
К югу от Рима, Италия
Покачиваясь, поезд продолжал катить на юг к неведомой цели.
Глядя на проплывающие за окном холмы и деревья, Джордан положил подбородок на макушку Эрин. От нее пахло лавандой и кофе. Она прижималась к нему плечом и боком, и он пожалел, что стулья привинчены к полу и он не может привлечь ее поближе. Как было бы замечательно побыть с ней наедине, без святых отцов и пророчеств… Но в ближайшее время подобное попросту невозможно.
В идеале он бы предпочел, чтобы Эрин держалась как можно дальше от этого безобразия, от всех этих священников-сангвинистов и графинь-стригоев. Но и это невозможно. Он вступился за нее, потому что знал, как сильно ей хотелось отправиться в этот поход. Да сверх того, если бы Ватикан отправил ее домой, он не смог бы ее защитить.
Но смогу ли я защитить ее здесь?
После гибели Карен в бою время для него остановилось и стояло, пока Джордан не повстречал Эрин. Он никогда не забудет, что Карен умерла в одиночестве в сотнях миль от него. И больше никогда не позволит, чтобы такое случилось с той, кого он любит.
Той, которую он любит…
Он ни разу не произносил этого слова вслух, но оно звучало в его душе.
Он поцеловал Эрин в макушку, твердо решив оставаться рядом с ней, что бы ни случилось.
Эрин обняла его покрепче, но он видел, что взгляд ее неотрывно устремлен на Руна. Святой отец сидел, склонив голову в молитве и сложив костлявые ладони перед собой. Джордану не нравилось, как Эрин вела себя с тех самых пор, когда Рун ее укусил. Когда тот рядом, она почти не сводит с него глаз. Ее пальцы то и дело касаются двух точечных шрамов на шее, но не с ужасом, а с чем-то сродни вожделению. В этом туннеле что-то произошло, что-то такое, о чем она вслух еще не заговаривала. Джордан не знал, что это такое, но чувствовал, что она держит от него в секрете не только эти проклятые кровавые видения.
Но он ничего не может поделать, чтобы вытянуть ее на откровенность. То, что творится в ее душе, — дело сугубо личное, и отнимать эту свободу у нее он не станет. Пока что лучший план заключается в том, чтобы выполнить эту миссию, а затем увезти Эрин как можно дальше от Руна.
А для этого…
Джордан пошевелился, крепко обнимая Эрин одной рукой.
— Кто-нибудь хоть смутно представляет, где можно найти этого Первого Ангела? Или хотя бы начать поиски?
Эрин выпрямилась.
— Это зависит от того, кто такой этот Первый Ангел.
[12]
Сидящая за соседним столиком графиня приподняла руки, звеня наручниками.
— А нешто Библия не учит нас тому, что Первый Ангел — сиречь утренняя звезда, денница, сын зари?
— Вы говорите о Люцифере, — откликнулась Эрин. — Он выступает под этими именами, и он действительно был первым падшим ангелом. Но Библия упоминает о многих других ангелах до него. В Книге Бытия упоминается, что Первый Ангел пришел к служанке Агари, чтобы велеть ей возвратиться к своей госпоже и родить сына своего господина.
— Истинно так. — Более холодной улыбки, чем у графини, Джордан еще не видел. — И яко же нам уповать сыскать ангела, не ведая имени?
— Дельное замечание, — одобрила Эрин.
Батори склонила голову, принимая комплимент.
Джордан отметил, что и Рун, и Бернард внимательно следят за этим обменом репликами между обеими женщинами. Христиан тоже встретился взглядом с Джорданом, будто говоря: «Вот видите, я же говорил, что они сработаются».
В сумраке Элисабета прикрыла свои серебряные глаза, будто в размышлении. Длинные черные ресницы коснулись ее пепельно-бледных щек.
Эрин смотрела за окно, на проплывающие мимо залитые солнцем поля с раскиданными там и тут гигантскими тюками соломы.
Графиня снова открыла глаза.
— Может статься, нам более пристало сосредоточиться на поисках ангелов, наделенных именами. Первоангел, каковой упомянут в Библии по имени, — Гавриил, главный вестник Божий. He оный ли и есть Первый Ангел, коего мы разыскиваем?
