Никакой реакции.
Эрин задумчиво нахмурила брови.
Джордан вздохнул.
— Значит, мальчишкина кровь не повредит никому. Правду говоря, возможно, она спасла мне жизнь.
— Возможно? — переспросила Эрин. — Да уж наверняка.
Игнорируя палящую боль в плече, растекающуюся по спине и груди, Джордан заметил:
— Так или иначе, но парнишка и Иуда крайне несхожи, несмотря на обоюдное бессмертие.
— И к чему же это нас подводит? — осведомился Рун.
— А к тому, что мы с Эрин должны перехватывать инициативу, как только поблизости объявятся эти мотыльки. И не только мотыльки. Надо с подозрением относиться ко всему, что ползает, скачет или летает. Я также предложил бы вам надеть более толстые доспехи, оставляющие как можно меньше открытой кожи. Может, даже что-то вроде шляп, как у пасечников, для защиты лиц.
Рун кивнул.
— Я поделюсь этими сведениями с кардиналом, чтобы предупредить всех сангвинистов в поле приготовить подобное снаряжение для любых грядущих боев.
Джордан снова сосредоточил внимание на останках мотылька.
— Далее — его функциональный аппарат. Этот внутренний механизм очень замысловат. Подозреваю, что любое загрязнение извне может быть очень пагубным, шестерни может заклинить. Мелкая пыль, песок, масло…
— Я попрошу кардинала позаботиться и об этом.
Джордан поглядел на Руна.
— И ради всех нас было бы недурно получать упреждение о подобном нападении по возможности загодя. Там, в ледяном лабиринте, вы были в состоянии расслышать мотыльков, когда они летели по воздуху?
Должен же механизм издавать какой-нибудь звук.
— Помню тихое жужжание, куда тише сердцебиения. Но я бы узнал его, если бы услышал снова.
— Значит, отправная точка есть, — подытожил Джордан.
Но будет ли этого довольно?
Глава 34
20 декабря, 03 часа 13 минут
по центральноевропейскому времени
Средиземное море
Как только массивные двери клетки лифта распахнулись, выпуская их в огромное помещение, Томми разинул рот.
После того как судно на подводных крыльях пристало к одной из массивных опор платформы, вся группа вошла в промышленный грузовой лифт. Он выглядел старым и потрепанным — напоминание о днях, когда платформа действительно выкачивала нефть со дна Средиземного моря. Невзрачная стальная клетка унесла их в надстройку высящейся наверху платформы.
Искариот вышел первым вместе со своими амбалами по бокам. Томми и Элисабета — следом за ними.
Мальчик ожидал увидеть здесь тот же потрепанный промышленный вид. Даже снизу сооружение наверху выглядело точь-в-точь как стальная баковая надстройка старинного парусного корабля. Но теперь, ступив в помещение, Томми почувствовал себя как на мостике «Наутилуса» капитана Немо. Интерьер являл собой утонченное смешение стали и дерева, стекла и бронзы — мужественное, но элегантное.
Прямо напротив лифта находились высокие окна, сходящиеся наверху к остриям, как в готических церквях. Крайние даже были витражными, изображающими сцены рыбной ловли — людей, вытаскивающих сети, и лодочки с белыми парусами. Из остальных окон открывался впечатляющий вид на море. Лунный свет сиял на черных волнах, увенчанных белыми гребешками пены, и тонких серебристых облаках.
Отвести глаза от этой красоты было не так-то просто. Толстый красный ковер под ногами не доходил до стен лишь самую малость, открывая взгляду глянцевый паркет. Стальные балки над головой были покрашены в черный цвет, заклепки — в золотой. Между ними раскинулись потолочные окна, тоже витражные, изображающие морских птиц в полете — чаек, пеликанов, цапель. Однако в центре парил белый голубь с изумрудными глазами.
Томми запнулся, вдруг вспомнив раненого голубя, которого хотел спасти в Масаде. Искариот подхватил его за руку, не дав упасть, и поглядел вверх, на то же окно, после чего снова обратил на Томми взгляд серебристо-голубых глаз, сверкнувших любопытством.
— У тебя холодные руки, — заметил он. — Я велел развести к нашему прибытию огонь.
Томми кивнул, но заставить свои ноги тронуться дальше ему было нелегко. Остальное пространство украшали кожаные кресла и мягкие диваны, поблескивающие медными обойными гвоздиками. Здесь же находился целый ассортимент застекленных шкафов и столов, демонстрирующих латунные секстанты, старинные подзорные трубы, большой стальной колокол. Перед центральным окном стоял массивный корабельный штурвал из дерева и бронзы, явно настоящий антиквариат. На стене над тем же окном висел древний якорь, позеленевший от ярь-медянки.
Должно быть, этот тип любит половить рыбку, подумал Томми.
Он искоса бросил взгляд на Искариота.
Это Иуда, напомнил он себе, вопреки невозможности этого. Но после всего случившегося с ним за последнее время, почему бы и нет, черт возьми?
— Ты дрожишь, — тронула его за руку Элисабета. — Давай устроим тебя перед огнем.
Томми позволил отвести себя к креслам перед массивным очагом. По обе стороны от него от пола до потолка высились книжные шкафы — настолько высокие, что взбираться к верхним полкам требовалось по стремянке на колесиках. Его матери понравилась бы эта комната, теплая и уютная, полная книг для чтения.
— Садись, — велела Элисабета, как только они подошли к мягкому глубокому креслу, подвигая его поближе к огню, выказав, насколько сильна.
Томми скользнул в него, глядя на огонь, на черную подставку для дров в форме дельфинов, танцующих на хвостах. Все помещение пропахло древесным дымом, внезапно напомнив ему катание на лыжах с родителями до того, как он заболел.
Над камином висел триптих из трех карт. Томми подался поближе, потирая руки перед потрескивающими в очаге дровами. Средняя карта показывала современный мир, но была исполнена в старинном стиле с бисерными надписями. Карта слева выглядела совсем древней, многих частей света на ней попросту не было. Карта справа, датированная 1502 годом, показывала край Северной Америки, окрашенной в зеленый цвет, и чуточку Южной.
Элисабета пригляделась к этой карте, и голос ее смягчился.
— Вот как выглядел мир, когда я была в тех же летах, что и ты ныне.
Ее реплика застала Томми врасплох, внезапно напомнив ему, что ей больше четырехсот лет.
Томми указал на центральную карту.
— Вот как мир выглядит сейчас. Мы даже фотографируем его из космоса.
— Космоса? — переспросила она, оглядываясь, словно желая убедиться, что он не шутит.
— У нас огромные спутники. Машины. Кружащиеся очень высоко, вроде как на полпути к Луне.
Взор ее серых глаз стал пасмурным.
