— Немножко, — фыркнула она. — Мне померещилось.
— Что?
— Что я личинка. Для роста ума играла в треугольники.
[«Берегитесь» — чего? кто вы???]
[Кэн Мерфанд] — майлер передал сообщение, как нечто само собой разумеющееся.
[Вы мёртвый?] — ничего умнее Форт спросить не смог.
[Да]
[Ну и как там?] — игра в письма уводила далеко, туда, откуда выводят под руки мускулистые санитары.
[Кто этот «он»???]
[Он. Внешность оболочка. Ядро нет. Ядро разделение. Соединять нет нет нет нет. Нельзя]
— Сейчас я поверю в то, чего не бывает, — предупредил Форт штурмана, словно этот момент был особенно опасным. — У нас на борту говорящий мертвец и облако, которое взламывает память.
— Вы предполагали — сотни мертвецов.
— И одного хватит, чтобы рехнуться.
Спохватившись, Эш открыла себе оконце майлера, но увидела только последнее письмо.
— Капитан, вы держите связь с пострадавшим? Мне не всё ясно в ваших переговорах.
— Не отвлекайся. У нас спиритический сеанс, коннект с загробьем. Далан свидетель, что не вру.
— Вы серьёзно?.. — Недоверие сквозило в каждой нотке её голоса.
— Если почта правдива, с нами говорит владелец багажа из отсека 14. Смутные речи он ведёт! Но убедительные. Возможно, то, что в стволе, действует на наши мозги. Как тогда тебе.
— А может... он не мёртвый? — усомнилась Эш. Религия религией, но после академии поневоле станешь в чём-то вольнодумной. — В каком-нибудь особом состоянии?
— В гибернации люди не общаются. И модуль 80-2 — не гибернатор, а стандартный гроб. Тара для перевозки умерших по космосу.
— Немыслимо, — голос Эш встрепенулся, как пламя, лизнувшее спирта. — О, это... чудо! Значит, потусторонняя жизнь есть?!..
[Вы близко к ней. Ближе чем хотите]
[Вы в курсе того, что у нас происходит?]
[Целиком. И моё участие плюс]
Форт услышал шаги из облака, обрывки разговоров, кашель, смешки. Шли операторы дальнобойных орудий — смена покидала пост управления дегейторами, посылающими разрушительные пучки сквозь пространство скачка. Он сразу понял, что сверхчуткие уши Далан не воспринимают ни одного из этих звуков — они предназначались для него, даже больше того — рождались в нём. Он вспомнил эпизод из своей второй жизни.
«Отстрелялись, хватит. Завтра будет приказ — вернуться на базу».
«Ты-то откуда знаешь?»
«Ха, я всё знаю. Мне шепнули».
«Связисточка? И далеко ты с ней продвинулся?.. »
«Не твоя забота, Локарт. Возвращаемся, и точка».
ВОЗВРАЩАЕМСЯ. ВОЗВРАЩАЕМСЯ!!!
— Стравить газ. Посадка, — наплыв памяти не удержался в Далан, прорвавшись речью. — Оооо, какие впечатления! Меня крючит от галлюцинаций.
«Но собой мы пока владеем», — осмелел Форт, загнав ярчайший клок воспоминаний внутрь и закрыв его накрепко.
[Значит, Кэн, вас не надо спасать?]
[Учитель Кэн. Так]
[Учитель, есть рекомендации?]
[Лететь дальше. Похороны обязательно]
«Кажется, все сговорились против нас — и живые, и мёртвые», — Форту захотелось прикоснуться к чему-нибудь шершавому, чтобы импульсом тактильных ощущений снять подступившее безрадостное чувство. Сенсорный голод — один из мучительнейших недостатков людей-машин; на что только не пойдёшь, чтобы выбраться из плена пресности и монотонности жизни!
Облако прянуло вперёд, но молнии остановили его порыв — и тотчас набросились новые волны памяти, прямо обвал ощущений: вкус сочного жареного мяса, поцелуй и дыхание девушки в темноте, запах её духов, долгое зовущее прикосновение — а имя? имя? Прис, Присцилла — да! Вино, терпким богатым букетом скользит по языку, обволакивает его. Не вымышленное, настоящее вино — сто пятьдесят бассов бутылка! «Без консервантов. Использован сок красного винограда».
«Иди ко мне».
Далан издала ноющий звук, попятилась, сгибаясь.
«КО МНЕ!» — зов нарастал, ломал волю.
«Так будет всегда... всегда... Скажи мне то, чего я жду. Скажи сейчас... »
«Соглашайся, парень. Собери кубики, — улыбка Прис надорвалась пламенной трещиной, из глаз заструился огонь. — Собери ядро. Отсек 14, — голоса и буквы смешались узором мозаики. — Сорок пять — по рукам? — и вновь аромат вина, влага губ, мерцание смеющихся глаз. — Сегодня всё будет твоё... »
— Далан, стой, — Форт не узнал своего голоса. — Справа. Ящик. Красный ящик!
Красный! Куб раскалённого рубина! Ларец с карминовым сокровищем! Камни греют ладони. Какие они приятные для осязания!.. Снять слой стеклопластика. Сложить осколки вместе — они слипнутся. Они жаждут соединиться, помоги им! И получишь океан ощущений, водопады вкуса, неиссякаемые фонтаны запахов.
Далан со стоном сорвала пломбы, дверца отскочила. Форт выхватил из ниши верхний огнетушитель, бегло проверил — заряжен. «Убедитесь, что в точке прицеливания и в радиусе 30 м от неё нет людей. Защита респираторами обязательна». Он вскинул оружие к плечу.
Граната с шорохом ушла в ствол и разорвалась внутри облака тугим комком пыли с высокой теплоёмкостью. Облако содрогнулось, вздуваясь, но в магазине было ещё четыре выстрела; нажимая спусковой рычаг, Форт страстно желал, чтобы удары давления оказались достаточно сильными для облачной туши.
— Возьми второй! целься в потолок и стены!..
Откинув опустошённый гранатомёт, он подхватил на лету другой, который бросила сообразительная Далан.
— ...или ставь упреждение — сто семьдесят метров! — добавил он, упирая гаситель отдачи в плечо.
Раздёрганное взрывами облако таяло, рассыпаясь на чёрные клочки, крутящиеся, как палые листья в водовороте ветра; молнии и бело-голубые смерчи искали и добивали их, летающие в дымке дисперсионных частиц.
— Один-ноль в нашу пользу, — Форт опустил дуло к полу. — Учитель, вы на связи?
[Да]
— Оно... то есть он — вернётся?
[Да]
— Но мы не слабо его потрепали, согласитесь.
[Слабо. Его сила больше. Ест у вас]
— Погодите. Энергия? Он питается от наших ёмкостей?
[Да]
— Эш, третий торнак! и смежные, второй-четвёртый. Есть потери?
— Секундочку... третий — перерасход 3,2% свыше нормы. Два-четыре — утечки нет.
— Начинай перелив с третьего. На скачок прервёмся, потом снова. Тут не кормушка для чертей; пускай поголодает.
