Книга Оборотни космоса, страница 91. Автор книги Людмила Белаш, Александр Белаш

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Оборотни космоса»

Cтраница 91

— Он! — Папа ладонью хлопнул себе по колену. — Что ж, Дука Подвальный, ты награду заслужил. Сполна получишь.

— Благодарствую, Папа. — Косолапый степенно, но довольно низко поклонился. — Моё старание — к твоим услугам. Рад, что ты отметил Кабельную Ветвь своей признательностью.

— Да, ты вожак первостатейный, и удальцы у тебя резвые, на всё горазды. Это я учту. Отошли-ка их, Дука; здесь несут охрану только мои.

— Будь с ним осторожней, Папа. — Дука жестом велел отрядным удалиться, и те, кланяясь, попятились к дверям. — Он едва не утёк от меня. Миг недоглядеть — уйдёт через камень. Полковник учит их всяким нечистым штучкам...

— Ничего, моя резиденция заклята от демонских проделок, — успокоил Дуку Мусултын. — Ещё сам Шуламанга... ox, Pax, и натворил ты дел! много счетов тебе предъявят!

— И Окурки не смолчат, — сурово молвил Маджух. — Ты и свой клан обидел смертно! Или забыл?..

— Освежим ему память, — Папа поддержал Маджуха. -Эй, там! мальчики! принесите головы!.. Что стоишь, сынок? присаживайся, ты у себя дома. Дука, избавь его от железок.

С большой опаской, ожидая страшного удара наповал, Дука разомкнул наручники, а быстрый кой из комнатной прислуги положил плетёнку для Бесследного и заодно, в сторонке, для Дуки.

«Головы. — Форт с нарастающей тревогой поглядывал сканером на входную дверь. — Чьи головы? Скольких тут Pax ухайдакал?.. а ещё пенял мне убитым туанцем, холера!..»

Мальчики вошли торжественной и скорбной вереницей, каждый с подносом, а на тех подносах — пять ньягонских голов, порядком высохших, с запавшими, будто бы сморщившимися глазами, кое-где в кристаллах соли. Очевидно, их засолили как раз для эпохальной сцены «Pax перед судом Мусултына».

— Узнаёшь? твоя работа!

Форт слегка пожал плечами — мол, что за пустяки вы мне показываете? — а в душе шелохнулось иное: «Эти цанцы [2] меня преследуют. Едва убрался с Планеты Монстров, где моя лайгитская родня по религиозным праздникам обвешивалась головами, как на Ньяго — опять цанцы! В котором тысячелетии мы живём? По космосу запросто летаем, планеты пополам пилим, можем солнце погасить — а рядом цанцы, кандалы, хлысты! где прогресс-то, о котором нам все уши прожужжали? зачем нам кериленовый движок, если в наших мозгах — понятия и мысли троглодитов? Весь хай-тэк употребим, чтоб хлыст выбрасывался и бил раба током. Это не прогресс, а техническое извращение пещерного ума!»

— Ты их убил, ты! убил и обезглавил! И Шуламангу, и Лу Дархана!

— Ну да, всех я убил. Давай, вали на меня — и Буфина...

— И Буфина!

— И Зенона...

— Не надо, не бери себе лишнего, — почти дружески сказал Дука. — Зенона я убил.

— Сам? — Форт наградил его скептическим взглядом.

— Зачем? забойщика послал.

— А приказал ему — я, — закончил Папа. — Разве ты этим делом занимался? не полиция?

— Я слышал о деле случайно. — Форт вернулся в позу лотоса. — Полиция не разобралась с мотивами.

— Куда им с грыжей! они дальше носа не видят. Предложили этому оленю поработать на меня; я бы выкупил его кораблик. Но представляешь, дурень полез в амбицию — дескать, он честный.

— Ага! — хохотнул Дука. — Честный контрабандист, новинка на рынке! Чтоб случайно моего недоросля не раскрыл, пришлось убрать... Нет глупоты хуже честности! Честным надо быть только со своими, как я с Папой.

Едва Форт пообещал себе донести эту историю до ушей Раха и устыдить напарника, как Папа продолжил:

— И Фортуната Кермака, альтийца, ты убил. Видишь, я сижу в своей норе, но всё знаю. Убил, чтоб под его личиной въехать сюда и легально получить прописку.

Форт не нашёл, чем и как возразить. Уже второй раз его обвиняли в убийстве самого себя! Лучше согласиться.

— Да, я придушил его полотенцем. Труп спустил в сточную систему.

Дверь раскрылась, скорым шагом вошёл разгорячённый Зурек.

— Добрая ночь, Папа! — заговорил он ещё на ходу. — Мотаси Маджух, Дука — привет! Pax здесь? отлично! и головы предъявлены! Он сознался?

— Я бы на его месте отпирался, а не откликался, — заметил Дука. — Добрая ночь, Зурек! Хотя в его положении это бы ничего не изменило.

— Папа, — Зурек встал у помоста, — я в курсе, что Дука пришёл за наградой. Отдай ему, что обещал, и пусть уматывает. И продай Раха мне, — сверкнул он очами на Форта. — За те же сорок, чтоб не говорили, что ты нажился на сыне. Я-то знаю, как с ним поступить!

— Зурек, одумайся, что ты несёшь? — попытался урезонить его Папа. — Я могу наградить за возвращение сынка, но продать его — бесчестие! Сойдёмся на том, что я твоих слов не слышал.

Подали плетёнку; по уровню родства Зурек сел на помосте.

— Хорошо, я скажу иначе. Этот монстр, — с вывертом кисти, как-то особенно гадко согнув пальцы, указал он на Форта, — убил троих со стороны твоей сестры, моей матери. Не миновать ему расплаты! Я хочу крови. Наболело, сил нет. Поступи как мудрец, Папа! Отрекись от него! Не нужен тебе такой сын, а мне — брат! Из-за него на нас одни беды неисчислимые сыплются! а сколько позора мы приняли!

— Не отрекусь, он мне сын, — набычился Мусултын.

— Отрекись! И дай мне позволение стрелять в твоих покоях! Я не сдержу сердца, здесь его и порешу!

«Вот это я понимаю, истинная братская любовь! — восхитился Форт. — А Папа крепок в заблуждениях, надо его поддержать, иначе пристрелят. То есть не пристрелят — но как мне одному отсюда выбраться?»

— Отрекись, отрекись! — настаивал Зурек, а следом и Маджух заладил:

— Отрекись, Папа; зачем тебе с сестрой ссориться?

— Не стану отрекаться.

— Может, уступишь? — вкрадчиво спросил Форт. — Наверное, не чужие люди просят.

— Ты-то куда встреваешь?! — рыкнул Папа. — Умолкни, отщепенец! Ишь, лёгкой смерти захотел!

— Взял бы и отрёкся. При свидетелях расторг бы со мной родственные отношения. А то представь, сколько придётся по счетам платить. За мной много числится битой посуды...

Зурек воззрился на Форта не испепеляюще, как можно было ожидать, а с удивлением и даже с некоторой толикой приязни.

— Гляди, Папа, и он тебе дело советует. Сознаёт, что ему надо умереть. Внутри-то он наш, три года с твоей руки кормился, а потом полковник и Унгела его спортили. Мучается он от этого, пойми, умереть хочет. Не мешай ему. Все «за», один ты упёрся!

— Думать буду, — изрёк Мусултын, уткнув кулак костяшками в доски помоста в знак решимости развязать сложный семейный конфликт.

— Преосвященный Бо Арангак настоятельно просит допустить его до Папы! — возгласил охранник у дверей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация