Наблюдатель ещё раз помассировал виски. От чистого воздуха Баканара слегка ломило голову. Ему не терпелось перейти к служебным делам, хоть немного отвлечься от быта с его пошлостью.
– Побывал в Городе.
– Ну и как там? – закончив обход, Джомар взялся листать бумаги.
– Серо, грязно, манхло, все спешат. Ничего не изменилось. У Гийома рассказывали – когда централов анатомируют в прозекторской, лёгкие у них чёрные и скрипят под ножом.
Шесть опаловых кабошонов величиной с детский мячик покоились в гнёздах, утопленные в глубину мощных контейнерных оболочек, золотясь едва заметным пухом волосков-связей. Прочность, помноженная на гибкость. На таком волоске можно вешаться – не лопнет, шею перережет. Обманчиво прозрачные, субстраты-кабошоны при смене угла зрения то затмевались молочной мутью, то вдруг из глубины упруго подступал выпуклый свет – так солнце светит сквозь туман. Наблюдателю порой казалось, что внутри мыслящих камней кто-то бьётся. Немые, безглазые субстраты походили на волшебные талисманы – соберёшь нужное число, и тебе откроется запретный мир.
– В целом… да… пожалуй, все годятся, – бормотал Джомар, бегая глазами по строчкам. – Будь проклят случайный отбор… А разве есть иной путь? То-то и оно, что нет. Это новинка? – отвлёкся он, едва в пальцах безопасника мелькнула пластинка носителя. – Включите вслух. У вас хороший вкус, я вам доверяю. Опять альтернативная музыка?
– Можно сказать, что да. Гельвеция Грисволд, этнические зонги.
– Ааа, завывания. Мило! Ч-чёрт, над каждой новой партией мозгов меня озноб пробирает…
«Да неужели?» – изумился Наблюдатель.
– Эта… альтер-музыка входит у вас в перечень задач? Анализ метатекста, метасмысла – или что-то в этом роде?
– Нет, зачем же. Просто люблю неформалов.
– О!.. Не боитесь за свою служебную характеристику?
– Я застрахован от ухода в андеграунд.
– Подскажите как. Мне тоже не помешает.
– Пью таблетки. Табельное средство.
Джомар расхохотался. Тем временем плеер Наблюдателя запел бойким девичьим голосом под звон неведомых Джомару струнных и ударных инструментов, между которыми гармонично вплеталась флейта.
На празднике духов танцуют дикари.
Вновь говорю я: «Цивилизация, прости!»
На празднике духов бесятся костры.
Я заклинаю: «Цивилизация, приди!»
Где-то в полкилометре от города
У телеги отвалилось колесо.
Мы впряжём в неё двух-трех одров,
Ну а сами пройдёмся пешком.
На душу Наблюдателя тихо-тихо, босиком, розовыми пятками по струнам снизошла благодать в образе Гельвеции. Эта жилистая смуглая деваха с её гитарой, яркими глазами и певучим горлом лесной птицы повергала его ниц. Порой он жалел, что не пошёл служить в политическую полицию. Оттуда командируют следить за студентами и богемой – среди поднадзорных столько творческих, незаурядных личностей, столько красивых женщин!..
Ему было слегка неловко, что Мошковиц слышит её голос. Словно шеф проекта подглядывал за ней. «Завывания». Мнение свиньи об апельсинах. Но ссориться с главой «Сефарда» не входило в планы Наблюдателя.
– Пытаюсь угадать, кто из них кто. – От бумаг взгляд Джомара то и дело перескакивал на субстраты. – Должности, дипломы – ничего не говорят. В людях есть нечто потаённое, его не выразить словами. На кого нарвёшься?.. Да, сделайте мне сводку по образцу П. Подробно, насколько возможно.
Гельвеция сочувствовала безопаснику. Она поддерживала его взгляд на ядовитый Город.
О, как надоело мне дышать свежим воздухом!
О, как захотелось мне кислородный баллон!
О, как надоело мне ездить на лошади!
О, как захотелось мне всепролазный вездеход!
О, как надоели мне в лесах злые звери!
О, как захотелось мне в город под землёй!
И живу сейчас – вы не поверите! —
Ем синтетику, дышу кислотой!
– У нас разобщены сферы слежения, – с холодком молвил Наблюдатель. – Вы работаете с ними в реале, я – по записям и досье. Эти половинки яблока не совпадают. Что конкретно вас интересует?
– Помыслы. – Глаза Джомара неожиданно стали острыми, как шипы. – Внутренний мир. Мне с этим некогда возиться, без того забот хватает, а вам – и карты в руки. Одного святого праведника спросили – что ему неподвластно? люди, хищники, стихии? Нет, ответил он – помыслы. Они неодолимы. Вот бы что взять под контроль, на мониторинг… А то всегда остаётся ощущение, что ты чего-то не узнал, упустил.
Где-то в полкилометре от города
У вездехода отвалилось колесо.
Мы впряжём в него полсотни роботов,
Ну а сами пройдёмся пешком.
– Он вызывает подозрения?.. какие именно? – Голос Наблюдателя звучал профессионально – мягко, глубоко и точно, словно доискиваясь до истины рукой в тонкой гладкой перчатке.
– Наладчик, а лексикон указывает на интеллект выше среднего. Выясните, где он этого набрался. Возможно, его знания поверхностные… В ангельской иерархии есть забавная, но высокая должность – Противоречащий, Сатан. Он проверяет души на соответствие стандарту качества. Сдаётся мне, это ваша должность! – и вновь Джомар заулыбался.
На празднике духов барабаны гремят.
Кошмар прошёл – и я очень рад!
На празднике духов бесятся костры,
Я и мои братья танцуем до зари.
[2]
– Разумеется, я изучу его. – Наблюдатель был задет и улыбкой, и сравнением. – Но кое-что могу сказать сразу.
– Говорите, мне интересно.
– Для образцов открыта часть сетевых ресурсов. Трафик проверяется. Можно сравнивать, вникать.
– Это очень кстати. Друг мой, я особо отражу в недельном рапорте ваше участие, а то вас в проекте не заметно. Дьявол бы жрал эти рапорты… но я отражу. Какие-то обобщения вы уже сделали?
– Некоторые. Скажем, образец II интересуется религией.
– Хм, совсем неплохо! Я ожидал худшего. Религия – самое то, что надо парню с проблемами. Вы не представляете, как благотворно она действует на ум!
– По-разному. Одних умиротворяет, других будоражит. Кроме того, образец II регулярно смотрит канал «Полиция amp; Юстиция». Новости из зала суда и прочее в том же роде…
– Вот оно, сознание миллионов. Чтоб пощекотать нервы – криминальный репортаж, а чтобы их пригладить – церковь. Как ты ни прокачивай умишко, простонародная закваска выдаст себя в полный рост. – Джомар сосредоточился на субстратах, заново привлечённый пушистым сиянием волосков. – Начнём-ка мы эту серию с женщины. В честь приезда моей мадам. Может, хоть тут нам повезёт.
Она с ужасом осматривала свои руки. Вокруг и внутри всё было иллюзорным, как во сне – чужие пропорции, чужой язык во рту, потерявшем чувствительность. В голове теснились, смешивались чьи-то голоса, детское пение, мелодии, а стены полупрозрачно мерцали.
