«Таможня не возражала?» – осторожно спросил Форт.
«Таможня не видела. Трубки, затвор, сосуды сгорания – всё ехало врозь, разными багажами. Мы умные».
Узнав от грузчика, как лайгито добывают метан, не выезжая из Купер-Порта, Форт окончательно понял, зачем им компрессор, который он видел у мужей Лучезарной.
Джифаренге повёл плечами, чтобы старый мундир получше сидел на нём. На глаз Форта, парадная форма биндских десантников смотрелась ничего себе – свободная бурая куртка с алой нитью по швам, на липких застёжках, с рукавами-баллонами, и столь же просторные брюки; всё в карманах. А вот головной убор не стильный – обтягивающий чепец горшком, с дырами для ушей. На груди рядком висели на плетёных золотых шнурках игрушечные позолоченные цанцы, семь штук. Вообще-то по уставу не полагалось украшать себя отрезанными головами противников, но демобилизованным эту вольность прощали. Джифаренге нарочно нацепил цанцы – пусть консул видит, что перед ним бывалый воин.
– Лично я не стал бы лезть прямиком к консулу. Пожалуй, парой слов ты с ним обменяешься, но вряд ли он возьмётся в Пассаже решать дело о твоём паспорте.
– Я попытаюсь! Если он патриот – должен обратить на меня внимание.
Стоило Джифаренге представить, что он с капитаном опять измеряет шагами километры грязи от Купер-Порта до G-120 – и перспектива пробиться к консулу Ритиру диль Торону после пресс-конференции не казалась ему особо трудным предприятием. Ведь всё равно ремонтом бытовых приборов не заработаешь на аренду флаера или хотя бы вездехода (арендовать официально – предъяви документ; левым доступом – втрое дороже), а для выступлений на арене Джифаренге ещё недостаточно окреп.
Не только экипаж «Центуриона» собирался к 22.00 на презентацию в Пассаже. Обдумывала свой костюм и Руна, у которой было готово досье на Мориса Мийо, добытое всепроникающим, как керосин, Френкелем. Наряжался дородный корпусный генерал Хория Гарсан, командующий войсками юго-восточной зоны ПМ, одновременно читая лекцию адъютанту, который затягивал на нём корсет:
– Бинджи ввозят на альтийскую планету сложный технологический объект, а военных ставят в известность в последнюю очередь. Черубини совсем зазнался. Я бы запретил импорт Буш-2 по соображениям безопасности, но тут позвонил Уго и сообщил, что для меня готово кресло в президиуме, а после протокольных речей будет банкет. Тушёные калькаритки в соусе из голубых квакш – ммм, прямо слюнки текут! Суп из защёчных желёз копьехвоста. И белая лока тройной очистки. Не так туго! еда не влезет… Но я всё-таки напущу на дорожный департамент своих барбосов из разведки. Совсем развинтились от безделья. Я зашёл – а они в щелбаны играют!.. Я долго служу и имею понятие о стадиях деградации штабных офицеров. Оставь дело на самотёк – они татуировками и пирсингом начнут заниматься, а это конец всему! Пусть выясняют, кто был изобретателем Буш-2…
Башня Пассажа высоко вырывалась над единой крышей Купер-Порта, у её подножия кишело скопище гостей и любопытных. По обе стороны портала висели грандиозные плакаты – уже намозолившее глаза рукопожатие префекта и консула, а справа – новинка: Аделаида Черубини в убийственном свадебном платье с декольте до пупа, под броским лозунгом «Я ЛЮБЛЮ КУПЕР-ПОРТ!» Замуж Аделаида вышла на Пасифиде, на папину планету она ни ногой – ещё чего! ей не пристало париться и жариться во вредном климате Планеты Монстров. Её сметанно-белые плечи здешнее солнце никогда не облизывало. По префектуре ползали завистливые сплетни о том, что Аделаида укоротила нос, удлинила ноги и устраивает кутежи и дебоши, но, похоже, ничто не могло нарушить её сон и аппетит – ряха дочурки префекта с трудом помещалась на плакат. Чтобы папан – если вдруг грянет суд – случайно не утратил честно нажитое состояние, вся его собственность (включая пару рудников) была записана на Аделаиду и жену. Щелкопёры-газетчики пронюхали и обнародовали это, больно обидев префекта в лучших отцовских чувствах. Репортёры-гадюки вынесли на обсуждение улиц и то, что каждый плакат с ликом сиятельной невесты обошёлся казне в 2600 Е – аккурат жалованье Руны за квартал.
У портала Пассажа говорили в основном о Буш-2 и о том, сколько Уго наварит на контракте с биндэйю, а проститутки, забыв о промысле, со знанием дела обсуждали каждый локон в причёске Аделаиды.
Партер, амфитеатр, ложи – все места большого зала были заполнены; на углублённом в зал триумфальном подиуме красовался макет Буш-2 в 1/35 натуральной величины. Форт постарался припомнить, где он мог прежде видеть что-либо подобное, и память предложила древнюю гравюру из курса «История техники», пройденного в колледже – «Колёсный пароход на Миссисипи». Там трёхэтажное сооружение с высокими трубами плыло по вод ной глади, загребая громадными боковыми колёсами в полукруглых кожухах. Макет, торчащий на подиуме, походил именно на тот пароход – трубы, два огромных колеса-катка по бокам средней секции…
Руна, очень стройная и красивая в муарово-зелёной длинной блузе и жемчужно-серых бриджах, глядела на Буш-2 и шептала с плохо скрываемым негодованием:
– Вы только взгляните, Кермак!.. Компания Калвича на Яунге производит передвижные лесозаводы, которые не уродуют лес и дают уйму полезной продукции – а они, вместо того, чтоб поддержать потенциального союзника, заказали у ЛаБинды сжигатель, превращающий лес в пепел! Калвич мигом продал заводы в Федерацию, они смонтированы на Аркадии и уже приносят прибыль. А наши долбоклюи? озолотили биндэйю и сделали подарок Федерации, осчастливили двух врагов разом!.. Ой, извините – вы ведь федерал…
– Ничего, говорите дальше. Мне приятно слышать похвалы Федерации. Хоть на сколько-то у нас меньше дебилизма – и то радость.
На сцене, возвышавшейся над подиумом, под аплодисменты появились важные должностные лица – префект, верзила-консул, глава дорожного департамента, зачем-то генерал в мундире с медалями, небольшая свора серо-синих из биндского консульства и сильно уступавшие им в росте подручные Черубини и шефа дорожников – те, кто не глядя управляет Планетой Монстров из кондиционированных кабинетов.
Форт поразился толщине префекта и отчего-то представил его на вертеле, вроде цекулы: «Семь ведёр сала можно вытопить!..»
– С удовольствием запустила бы в него пакетом с краской. Какая жалость, что сейчас я занята другим…
Префект, пыхтя, вместился в трибуну; микрофоны разнесли по залу состояние его ноздрей. Улыбаясь, он сплющил лицо между бычьим лбом и выдающейся неандертальской челюстью.
– …и представить вам моего друга Ритора диль Турона!
Аплодисменты. Консул сделал вид, что его имя-фамилию произнесли правильно.
– …предоставили нам современный лесопроходческий агрегат!
– Старьё, бочка с дымом, – углом рта заметил Джифаренге. – Развалина сто лет была на консервации в Гезе. Я всё разведал у ребят, которые её здесь собирали. Эту самоходку завезли на Хэйру, когда огнепальная добыча кончилась и перешли к карьерным разработкам. Увезти её не было денег, так и стояла, гнила потихоньку. Половину запчастей с неё украли. Таких теперь не производят. Заменяли чем придётся, на скорую руку…
