Затем спустили и закрепили по кругу решётки. Как бы случайно забыли девицу – в последний момент под всеобщий взволнованный гам и вопли «Беги, сплюха!» ей дали уйти на четвереньках через лаз. Тем временем по сцене шныряла, разевая пасть, голодная мортифера. Жак ловко управлял ею.
Выпустили Джифаренге, вооружённого дубиной. Размахивая своим оружием, он не подпускал чудовище близко и кружил по арене, чтобы монстр не зашёл со спины или сбоку. Наконец Жак исхитрился и схватил дубину зубами. Эмоциональный отклик зала потряс купол; зрители вскакивали с мест, наперебой вопя что есть сил: «Ешь его! Врежь ей! Ногой её, ногой! Жри обезьяну!»
Робот вырвал дубину из рук Джифаренге! безоружный, он заметался, начал трясти решётку двери, но его отгоняли, тыча в живот шестами. Перекусив дубину пополам, робот с урчанием приближался – Джифаренге высоко вспрыгнул на ограду, и Жак едва-едва не впился ему в ступню. Свист презрения и разочарования провожал трусливого бинджи, карабкавшегося по ограде в недосягаемости для хищных зубов; в него попали двумя порциями мороженого. Соскочив наземь со стороны зрителей, он поспешно удрал с глаз долой.
– Феррум! пускайте Феррума! – заголосил распорядитель арены; зал подхватил:
– Феррум! Феррум!
Форт вошёл в раскрывшийся на миг дверной проём и встал, показывая всем свой клинок. Взбудораженная публика встретила его воем и страстными возгласами: «Мочи её! кишки наружу!»
Жак зарычал и начал надвигаться, прижимаясь мордой и брюхом к опилкам. Бесспорно, в кривом недоноске пропадал настоящий хищник! Форт прянул навстречу; Жак встал на дыбы и растопырил когтистые лапы – взмах ножа не достал его. Жак оттолкнулся хвостом, гибко кидаясь на Форта… и подмял под себя! Что творилось в зале – не опишешь! Слёзы, истерика, девки царапали своих парней, парни ревели и плевались, а клубок из «голубой стали» и бьющейся мортиферы катался по арене, снопами вздымая опилки.
– Режь! Нож! Феррум, Феррум!!
– Она его загрызёт, аааа!!
«Кажется, пора», – Форт навёл радар на эффектор беспроводного управления мортиферой; как бы ни вертелся пилотируемый Жаком зверь, радар стабилизирован и строго нацелен.
«Раз, два – начали!»
Жак потерял мортиферу. Она выскользнула из пальцев, её зрение по всем полям закрылось; вместо колеблющегося изображения арены в зрачки Жаку спроецировался клип дуэта «Мармеладки» – с бантиками, юбочками и гольфиками. Жак замер, затем лихорадочно перебрал пальцами всю доску виртуальной клавиатуры – где, где она? где зверюшка? Бесполезно – всё было забито «Мармеладками».
Мортифера отпустила бездыханное окровавленное тело Феррума и с рычанием повела пастью, роняя вишнёвые капли.
«Вперёд, – послал её Форт на решётку. – Покажи им, как оно бывает в гилее».
Какое-то мгновение публика была в шоковом оцепенении. Проворно взбираясь по решётке, мортифера очень быстро оказалась на самом верху. Перенести брюхо, толкнуться задними лапами – вот он, обед, хоть объешься. Зверюга издала крик победы, с аппетитом озирая доступные ряды свежих мясных блюд.
Вирджил стремительно сообразил, что происходит нечто непредусмотренное. «Мсье Илиеску, я её не контролирую!.. кто-то её перехватил!» – верещал Жак. Феррум, чтоб его, лежал пластом, а робот вот-вот спрыгнет в зал!
Судорога страха прошла по рядам, подняв первых паникёров вместе с ослепляющим призывом: «Бежим!!»
– Быстрей, быстрей, остолопы! – толкал и пинал Вирджил униформистов. – Держите её! волоките назад! все, все на арену, живо!
И они высыпали туда – с брандспойтами, с баграми, кто с чем. Появление этого воинства сдержало толпу, поневоле обратившуюся лицом к арене. Здесь зрители заметили, что начал вставать Феррум, а возвращение стального супергероя – это подмога с гарантией. Когда он распихал глупо сгрудившихся униформистов, которые пытались поймать качающийся хвост чудовища, и сам ухватился за него, раздались аплодисменты.
– Браво! Феррум, давай! Тащи её!
– Взяли, дёрнули, – командовал Форт. – И – ррраз! и ещё – ррраз!
Мортифера противилась и плохо поддавалась их усилиям – Форт регулировал хватку её лап и наблюдал, когда гримасы испуга у публики сменятся довольными ухмылками. Картина «тянем-потянем» быстро привела зрителей в смешливое настроение, под плеск ладоней на арену полетели монеты. Позволив мортифере шмякнуться и убедившись – для всех, наглядно! – что зверина не желает драться, Феррум живописно развёл руками, взвалил хвост на плечо и поволок мортиферу с арены; та скребла когтями и порой вяло щёлкала челюстями. Рыжий клоун догадался (артист, есть чутьё!) сесть на волочащееся чудище и уехать за кулисы, помахивая всем на прощание.
– Найду, кто в неё включился – уничтожу! Шутники-затейники! сволота! – свирепо вращал глазами Вирджил. – Но… эта шваль довольна! Феррум, бегом на арену, покажись, тебя требуют. Лузи, чтоб завтра представил сценарий комической сцены с этой саламандрой! Жак, а ты усиль защиту доступа к ней! Ффу, кажется, она таки вырубилась!..
«Ты так думаешь?» – Не оглядываясь, Форт отдал последнюю команду, и совсем дохлая на вид мортифера вцепилась Вирджилу в штаны ниже спины.
Разжать её челюсти удалось лишь через полчаса.
По Штетлу волнами голосов и людской сутолоки заходило, забормотало неопределённое брожение. Как-то ни с того ни с сего в больших количествах востребовав-елась и стала бойко раскупаться знаменитая хэйранская лока. Из тайников вылезали целые канистры концентрата локи – тягучей зеленовато-бурой жидкости – который спешно разводился спиртом и водой на кухнях и разливался по бутылкам, а кто-то на принтере размножал этикетки с завлекательной надписью: «Крепкая! пахучая! жгучая! вонючая! – ЛОКА!!!» Цветная бумага и поделочная пластиковая плёнка расходились пачками по килограмму – и всё-таки их не хватало на гирлянды, букеты, груды искусственных цветов несусветной раскраски.
На Узу вместо битого зверья стали завозить – флореаль ведь, сезон цветения! – полные кузова тех фитюлек, что заменяют деревам гилея настоящие цветы. Яростно-жёлтые, светящиеся цветом апельсинов, могильно-синие и белые в ало-чёрных крапинах органы растений ПМ не доходили до розничных лотков – их расхватывали оптом на площадках Привоза и уволакивали центнерами. Пошли разговорчики про асаэ – шёпотом, шёпотом, ибо сей токсин грибковой культуры (с Хэйры, ясный пень; эта планета дала миру три отравы – локу, сольву и асаэ) входит в первую группу наркотиков. Появится асаэ? не появится? Под озабоченные тары-бары сухое асаэ росло в цене; шутя обогнав староземные опиаты, оно по стоимости приближалось к керилену. А над всем этим сумбуром реяли слова, выкрикнутые пьяным бинджи на пороге локерии:
– Жрицы лайгито объявили полнолуние!
– Его что, вычислить нельзя? – удивился Форт, укладывая покупки, чтобы как можно незаметнее пронести их на Буш-2.
– Да можно, запросто! – махнул ручищей растрёпанный от волнения Джифаренге. – Оно бывает раз в девяносто здешних дней; так ребята сказали. Поделить, умножить… Но наш брат мигрант так напрыгался с планеты на планету, что все календари в башке перемешались. Нипочём не упомнишь, когда полнолуние грянет. Одни лайгитские колдуньи знают, когда точно. И то жди – объявят или нет! Они толком не решили, можно ли его справлять в иных мирах. Много всего надо – жрицу, сколько-то девок на выданье и холостых парней. Значит, сегодня весь компот в кастрюле, будет варево! Ух, и гульнём!..
