«Я хочу быть с ним!»
«Она три раза сказала!» — прощебетала Аурика, воровато схватив с ковра сочный персик и тотчас сунув его в рот.
Какая-то тварь с кабаньей мордой рванула ее за бедро когтистой лапой:
«Много болтаешь!»
Аурика завыла, зажимая ладонями кровавую рану; сильный ветер закружился над Марсель, затрепыхались ковры, вспорхнули и завертелись в воздухе подушки; рыча и скалясь, фаворитки Князя прижимались к коврам и царапали их, чтобы не быть унесенными ветром; собравшаяся поглазеть на скандал толпа отступила, пригибаясь со стоном, закрывая глаза от вихря, — Марсель поняла, что поднимается над землей, но успела позвать: «Аурика Бундерлек, за мной! за мной! за мной!..»
«Э, Марсель! — Касси потрепал ей коленку. — Ты что, задремала?»
Марсель поморгала, приходя в себя; на западе, где предрассветное безоблачное небо было еще густо-синим, догорали последние пылинки звезд; серая лента шоссе уходила между темных силуэтов гор.
«Который час?»
«Двадцать минут восьмого… Да ты что, спишь?»
«Это обморок», — вздохнула сзади Аурика, слюня ладонь и затирая свежий шрам на бедре.
«О! а ты здесь откуда?!» — ошарашенно спросил Касси.
«Оттуда, — Аурика скорчила гримасу, высунула язык и опять занялась собой. — М-м-м… как располосовал, свинья…»
«Во подарок! — недоумевая, покрутил головой Касси. — Что, на горах тусовалась?»
«Угу. Еле ноги унесла… Соль, спасибо, что вытащила».
«Вы вместе были?.. — начал понимать он. — А я-то — говорю с тобой, говорю… и ты мне отвечала, а, Соль? ты же здесь сидела…»
«Это все Его штучки, — поплевав на шрам, Аурика отвалилась на спинку. — Радуйся, что тебя за рулем не заморочило».
«О чем мы говорили?» — злясь, что по милости Князя разговор с Касси выпал из памяти, Марсель надеялась хоть что-то восстановить.
«Да обо всем… о школе, кто где из наших после устроился… Ты что же, ничего не помнишь?!.»
Марсель сокрушенно кивнула.
«И как ехали — тоже по нулям?..»
«Ага».
«Вот же скотина Он!.. А, ладно, слушай — за Бальном нас зажали, потом в Лимане была ловушка, но я там в обход прошел, — оживленно докладывал Касси, — и до Гудлина шел с отрывом, а у поворота на Гальдис ЭБ-110 сел на хвост — сам решил за ту бортовку отквитаться; мы с ним оба под откос слетели. А я раньше успел на трассу выйти! Он теперь где-то сзади, но, похоже, поджимает. Немного осталось!»
«Соль, — пристала Аурика, — как у тебя дела? Извини, я с побегом забыла поздравить…»
«Не спеши поздравлять, — устало ответила Марсель. — Сама видишь… по ту сторону тоже тяжко. Ты не очень завидуй».
«Скажешь тоже!.. — фыркнула Аурика. — Имей в виду, что я за Него не играю…»
«Ты не обиделась, что я не тебя выбрала?»
«На что обижаться? — Аурика дернула плечиком. — Я не из гаража, да Он и не поставил бы две против одной… Соль, а как там этот гаденыш Люс? ползает еще?»
«Очень даже ползает, — ответил вместо Марсель Касси. — Что ты к ней липнешь? ты меня спроси — я ее на два года пережил и лучше знаю. Люс твой похандрил недельку и утешился с Эллис из D-класса».
«С этой клячей обсосанной?!»
«Да, а потом и ее отфутболил, а как кончил школу…» — весело болтал Касси, но Аурику уже зажгло.
«Я ему во сне явлюсь! пропуск выпрошу и в лучшем виде явлюсь, чтоб он мокрый проснулся! и не раз, а каждую ночь!..»
«Ага, чтобы крепче любил, — подзуживал Касси, — и на могилу с цветами бегал. Как же, дождешься!..»
«А ты вообще молчи, труп ходячий!»
«Что вы сцепились? — разняла их Марсель. — Смотрите, светает уже…»
«Где?!» — ахнули они, выглядывая наружу; Касси сплюнул: «Это не для нас светает, Соль. Это ты одна видишь».
«Это… знамение!.. — Аурика боялась спугнуть свет, увиденный Марсель, — Это знак тебе, Соль!»
«Цыц! — осек помрачневший Касси. — Пристегнись-ка лучше… вон оно — знамение…»
Шоссе пологой дугой спускалось из долины между скалистых холмов на равнину; там, вдали, поперек трассы темнела баррикада из сгрудившихся машин.
«Западло так делать…» — вяло вякнула Аурика.
Сбросив скорость, «зендер» зарыскал по трассе — Касси искал, где бы съехать, чтобы обойти заслон; место было отвратительное — откосы крутые, обледеневшие за ночь.
Баррикада — все ближе; тесно составленные ящики фургонов-морозильников, пара автокранов, лобастый самосвал-«магирус» с эмблемой фирмы гидротехнического строительства; перед стеной — строй молочных фургончиков, черно-синий банковский броневичок, легковушки — иные, пыхнув дымком на утреннем морозе, уже двинулись навстречу.
Ругнувшись, Касси притормозил и направил «зендер» вправо — непривычный к открытому грунту, тот царапнул днищем, что-то громко звякнуло внизу.
«Легче, Кас!» — взмолилась Аурика.
Урча, «зендер» довольно бодро шел ниже откоса, почти по дренажной канаве — но слишком, слишком медленно! к обочине подрулил банковский броневик, дверь его откатилась на роликах, спрыгнули трое инкассаторов, оправляя ремни касок, и без суеты, как на стрельбище, вскинули короткие автоматы; в сумраке из стволов запульсировало бледное пламя; ТР-Р-Р-Р-АХ! ТР-Р-Р-Р-Р-АХ! — стекла в дверцах «зендера» как ветром сдуло; задергался, выгибаясь, Касси, и на приборную доску брызнула кровь; отбросило к правой дверце Аурику — судорожно икая, она пыталась нашарить ручку, но вдруг обмякла; Марсель спрятала голову — сейчас! нет, выстрелы стихли, «зендер» встал.
«Спуститесь и дайте им еще». — «Слушаюсь, сьер!» — слышалось сверху. «Зейц, у вас есть гранаты?» — «Да, сьер». — «Взорвите их».
Господи, они идут!
Что делать?! Касси вздохнул со всхлипом, приоткрыл мутные глаза — нет, они будут здесь скорее, чем он примет нормальный вид… и он безоружен. Они опять его изрешетят. А уже половина восьмого! мы проиграли…
Здесь откликаются на тройной зов! надо попытаться… кого же звать? нет ни души, кто бы пришел. Разве лишь…
И, стараясь сложить слова покрепче, как для настоящего заклятия, Марсель начала выкликать подмогу: «Ты, кого Ана-Мария назвала Железным, — ты наш, ты — как я, у нас с тобой одна кровь; приди! На помощь, на помощь, на помощь!..»
Инкассаторы подходили к «зендеру»; наверху, вдоль бровки шоссе, сошлась веселая компания.
«Всыпь им, Зейц! бей в голову!»
«Смотри-ка, шевелятся, — криво улыбнулся ладный, красивый Зейц, поднимая автомат, — Кончена гонка. Приехали».
Вдруг взгляд его метнулся, лицо исказилось.
Впереди, метрах в пяти перед капотом, как из земли поднялся Железный, и рассветное сияние сверкнуло на доспехах истребителя, и загрохотал его «штурм-гевер».
