А в самом деле — как быть с ночью? Спать? и снова попадешь в какой-нибудь гараж… Ведь не от обильного ужина вчера ей это снилось?!
— Когда вернется граф?
— Вы будете ждать?
— Неловко не сказать хозяину «спасибо»…
«Ты что? решила остаться? — возмутилась та ее часть, что рвалась из виллы на волю, но желудок советовал подождать, посидеть, поболтать с Клейном. — Скитаться ночью в одиночку, бр-р-р… поехать к Лолите? да! надо ей позвонить.
И бабушка Стина… может, она расскажет больше, чем эти?..
И предстоящие сны…»
— Пройдем в гостиную? — внимательно взглянул Клейн.
— Пожалуй.
— Аньес, розовый нектар.
— Слушаюсь.
— И принесите телефон, Аньес.
— Сейчас, сьорэнн.
Клейн спокойно смотрел, как Марсель набирает номер.
— Алло, Лолита?
— О! девочка моя, ты где?! — возопила трубка, а Марсель скосилась на Клейна; тот отрицательно покачал головой — не называйте место.
— Я в безопасности, Лолита.
— Что случилось с тобой и с доктором?! ты знаешь, что он в больнице?
— Да, знаю…
— Он так перепугался? или опять кто-то вмешался?
— М-м-м… это не телефонный разговор, я расскажу потом. Но ты не связывайся с ним и ничего ему не говори, хорошо?
— Будь по-твоему… Ты приедешь к нам? мне кажется, тебе лучше пожить у нас.
— Приеду, когда смогу — я обещаю. А пока… у меня есть дела.
— Ладно, — Лолита была недовольна ее скрытностью, но выспрашивать не стала. — Надеюсь, ты будешь благоразумна, сердце мое. И постарайся, чтобы мы не боялись за тебя — звони, сообщай о себе. Мы договорились?
— Ну конечно, Лоли. Целую тебя. Передай привет Ане-Марии. Чао!
Уже явился розовый нектар в кувшине цвета золота, и Аньес разлила его в стаканы и удалилась.
— Граф сам его готовил, — отрекомендовал напиток Клейн, — говорит, что из лепестков роз…
«И с маковым соком… — домыслил он, — Граф у нас еще и токсиколог; зря, что ли, на диверсанта учился…»
Марсель попробовала — чудный запах, нежный вкус — восторг!
— Давайте поговорим, Клейн.
— Охотно.
— Вы — если память не изменяет — обещали помочь в случае чего. Поможете?
— С удовольствием.
— Тогда ответьте — надолго хватит моего заряда?
— На двадцать семь часов и двадцать одну минуту, — сверился с часами Клейн.
Легкость ответа обескуражила Марсель, а зловещие цифры ее не огорчили — видимо потому, что ПОКА они для нее ничего не значили.
— А потом?..
— …надо снова заряжаться.
— Опять на три дня?
— Это лучше узнать у профессора. Мы с графом заряжаемся на три, иногда на четыре месяца. Все зависит от режима, в каком работает инкарнатор.
Марсель успокоилась. Уверенно и правдоподобно сказанное всегда снимает напряжение.
— А если я не захочу подзарядиться?..
— Это было бы очень странно.
— Вроде самоубийства, да?
— Да. Я бы не советовал.
— Что же будет тогда?
— Развоплощение.
— Оно наступит сразу?
— Нет. Обычно мы не дожидаемся развоплощения, а… как сказать?., упреждаем его. Умираем раньше, чем кончится заряд. Знаете, гораздо лучше отчалить, пока бьется сердце.
— И как вы умираете?
— Молча. Поскольку мы это делаем по очереди, один другому вводит в вену оксабутол, а еще лучше — гексилин.
— Смертельную дозу?
— Разумеется. В два-три приема, чтобы судорог не было.
— Неплохо, — одобрила Марсель.
— Для случайных потерь заряда есть резервный инкарнатор, а для перезарядки — у каждого свой. К этому времени он уже в режиме; пока один лежит в морозилке, другой налаживает…
— В морозилке?
— Да, в морозильной камере. Труп охлаждается, чтобы не тратить энергию на повторное воплощение.
— То есть без охлаждения тело разлагается?
— Не совсем так — оно принимает тот вид, из которого было воплощено. Кости, труха…
— Слушайте, но то, что вы делаете, — большое открытие.
— Профессор считает, что этим занимались и раньше — в Индии, в Тибете, — но тогда это была кустарщина.
— А зомби? вуду на Гаити…
— Вот это и есть кустарщина. Детские игры. Нет данных о том, чтобы кто-то добился полного воплощения, как наше с вами. У вудуистов получались куклы.
Марсель потянулась к стакану — Клейн поспешил его наполнить.
— Я поняла… а какую роль приготовили мне?
— Не роль, — с оттенком укоризны промолвил Клейн. — Мы обслуживаем инкарнаторы, то есть сами себя.
— И больше никого?
«Откуда у вас такие деньги?» — слышалось в ее вопросе.
— Только себя, — в ответе Клейна ясно звучало: «А это тебя не касается».
— Я не разбираюсь в электронике.
— Мы тоже университетов не кончали. За инженера у нас профессор, а мы — технари-наладчики.
— И меня в технари приглашаете?
— Вообще-то, есть смысл чинить машину, от которой живешь.
— Но я собираюсь стать дизайнером.
— Одно другому не помеха.
— А как насчет документов? ведь я пока вроде бы не существую.
— Это сложно, но можно. Аник разработал вам биографию…
— Уже?!
— …и не одну, а несколько — на выбор. Какая больше понравится.
— Любопытно… можно взглянуть?
— Вы собирались ехать…
— Клейн, — Марсель состроила гримасу досады, — что вы цепляетесь к словам?
— Нет, если вы всерьез…
— Ну перестаньте!
— Бумаги в кабинете графа. Вход туда свободный.
Кабинет любовника герцогини был строг и прост, но вместе с тем уютен. На полках — чего только нет; книги по цветоводству, по радиотехнике, оружейные каталоги. Марсель погрузилась в мягкое кресло на роликах; Клейн поста-. вил рядом стакан, повернул удобней лампу на гибком кронштейне, чтобы сьорэнн могла читать.
— Граф неплохо живет! А у вас есть вилла, Клейн?
— Да, маленький домик, к югу от Дьенна. — Клейн взял со стола папку из искусственной шагрени, раскрыл, полистал: — Вот посмотрите, ваши варианты.
