Нарнийцам и прежде казалось, что восходящее солнце в этих морях крупнее, чем у них на родине. Они не ошиблись. Блеск его лучей, сверкающих в каплях росы, графинах и кубках, был почти невыносим. Как говорил впоследствии Эдмунд, «многое с нами случилось в том плавании, но самым удивительным был этот восход солнца». Теперь они точно знали, что здесь начинается Край Света.
Внезапно им показалось, что из самого центра восходящего солнца к ним что-то летит. Однако, смотреть туда они не могли. Вскоре в воздухе послышались голоса, вторившие песне старика и девушки на каком-то неизвестном, гортанном языке. Потом огромные птицы подлетели к столу и опустились на траву, на мощеный пол, на стол, на плечи и головы, словно выпал крупный снег. Подобно снегу, птицы не только убелили все, но и смягчили, сгладили очертания. Выглянув из-за крыльев, Люси увидела, что одна из птиц подлетела к старику. В клюве она держала небольшой орех, – нет, сверкающий уголек, такой яркий, что на него невозможно было смотреть. И птица вложила его старику в рот.
Тогда остальные птицы перестали петь и принялись за еду. Когда они снова поднялись в воздух, все, что можно было съесть и выпить, исчезло со стола. Сотнями и тысячами улетали птицы, унося с собой кости, скорлупу, кожуру. Они летели к восходящему солнцу, они не пели, но от шума их крыльев громко звенел воздух. Стол остался пустым, а три нарнийских лорда по-прежнему спали непробудным сном.
Только теперь старик повернулся к гостям и приветствовал их.
– Государь мой, – сказал Каспиан, – не знаете ли вы, как снять заклятие с этих людей?
– Знаю, сын мой, и с радостью скажу тебе, – отвечал старик. – Для этого надо доплыть до самого Края Света и вернуться назад, оставив там хотя бы одного из своих спутников.
– А что будет с тем, кто останется? – спросил Рипичип.
– Он продолжит путь и никогда не вернется в этот мир.
– Я этого и хочу! – воскликнул Рипичип.
– А далеко ли отсюда до Края Света? – спросил Каспиан.
– Что там дальше, на восток от вашего острова? Какие там моря?
– Я видел их давно, – сказал старик, – и с большой высоты. Вряд ли я смогу сообщить вам то, что нужно мореплавателю.
– Вы что, летали? – невежливо спросил Юстэс.
– Я долго жил на небе, сын мой, – ответил старик. – Я – Раманду. Судя по вашему удивлению, вы впервые слышите это имя. Иначе и быть не может, ибо те времена, когда я был звездой, прошли задолго до того, как вы появились в этом мире, и все созвездия успели изменится.
– Вот это да! – сказал Эдмунд. – Звезда в отставке!
– А теперь вы больше не звезда? – спросила Люси.
– Я отдыхаю, дочь моя, – ответил Раманду. – Когда, совсем уж ветхий и дряхлый, я взошел на небо в последний раз, меня перенесли на этот остров. Теперь я не такой старый, каким был тогда. Каждое утро птица приносит мне с солнца огненную ягоду, и я становлюсь моложе. Когда ястану таким, как только что родившийся ребенок, я снова взойду на небо (мы ведь на восточном краю земли) и еще раз исполню великий звездный танец.
– В нашем мире, – сказал Юстэс, – звезда – это гигантский шар раскаленного газа.
– Даже в вашем мире, сын мой, это – не сама звезда, а лишь то, из чего она сделана. А в этом мире вы уже встречались со звездой, ведь вы побывали у Кориакина?
– Он тоже отдыхает? – спросила Люси.
– Не совсем, – сказал Раманду. – Его послали править охломонами в наказание. Он мог бы еще тысячи лет сиять со мною в южном небе, если бы не один проступок…
– Что же он сделал?
– Сын мой, – сказал Раманду, – зачем тебе знать, какие ошибки могут совершать звезды? Итак, решайте. Согласны ли вы плыть дальше, оставив там навсегда одного из вас, и снять заклятие со спящих? Или вы повернете назад, на запад?
– Ваше величество, – сказал Рипичип Каспиану, – о чем здесь говорить? Мы вышли в плавание, чтобы спасти лордов.
– Я тоже так думаю, – ответил Каспиан. – Да и не будь их здесь, я все равно отправился бы дальше, на Край Света. Но не забывай о матросах. Они нанялись к нам на корабль, чтобы искать лордов, больше ни для чего. Если мы отправляемсяна восток, то будем плыть до самого конца, а никто не знает, как это далеко. Матросы – отважные люди, но я заметил, что многие из них утомлены и страстно мечтают вернуться домой. Я не могу везти их дальше без их ведома и согласия. Кроме того, с нами несчастный лорд Руп. Ему не вынести нового плавания.
– Сын мой, – сказал Раманду, – не пытайся плыть на Край Света с теми, кто этого не желает. Тогда ты заклятия не снимешь. Все должны знать, куда и зачем они плывут. А что это за несчастный человек, о котором ты упомянул?
Каспиан рассказал Раманду историю лорда Рупа.
– Я могу дать ему то, чего он хочет, – сказал Раманду, – на этом острове можно спать без сновидений. Пусть он сядет с этими тремя и погрузится в забвение до тех пор, пока ни не вернетесь.
– Ах, Каспиан, как чудесно! – воскликнула Люси. – Он будет так рад!
В эту минуту беседу прервали шаги и голоса – приближался Дриниан с матросами. Они с удивлением остановились перед Раманду и его дочерью, а потом, почувствовав их величие, обнажили головы. Кто-то с сожалением поглядывал на стол, уставленный пустыми тарелками.
– Милорд, – сказал король Дриниану, – пошли на корабль матроса и передай лорду Рупу, что его друзья пребывают здесь в глубочайшем сне без сновидений, и он может к ним присоединиться.
Когда матрос ушел, Каспиан велел остальным сесть за стол и все им рассказал. Довольно долго царило молчание, прерываемое редким шепотом. Наконец, главный оружейник встал и сказал:
– Ваше величество, многие из нас хотят узнать, как мы доберемся домой. Сколько мы плывем, дуют западные и северо-западные ветры, если они дуют вообще. Если ветер не переменится, как мы попадем в Нарнию? Идти на веслах – слишком долго, никаких запасов не хватит.
– Какой же ты моряк, если так говоришь? – воскликнул Дриниан. – Пора бы знать, что западный ветер преобладает в этих морях только летом и осенью, а с Нового года меняет направление. Хватит нам ветра, чтобы вернуться, еще жаловаться будете!
– Это верно, капитан, – подтвердил старый моряк, родом с Гальмы. – В январе и феврале дуют самые мерзкие штормовые ветры с востока. Будь я на вашем месте, я перезимовал бы здесь, а в обратный путь пустился бы по весне.
– Что же вы будете есть всю зиму? – спросил Юстэс.
– На этом столе, – сказал Раманду, – каждый вечер появляется королевское угощение.
– Вот это я понимаю! – закричали несколько матросов.
– Ваше величество, – проговорил Ринельф, – разрешите мне сказать. Среди матросов нет ни одного, которого принудили к плаванию. Мы все пошли добровольно. Но среди нас есть такие, которые с жадностью поглядывают на этот стол и мечтают о королевских трапезах. А не они ли в день нашего отплытия кричали о будущих подвигах и клялись, что не вернутся до тех пор, пока не увидят Край Света? Там, в Кэр-Паравеле, осталось немало людей, готовых отдать все, лишь бы попасть к нам на борт. Помню, место на нашем корабле считалось почетнее рыцарского звания. Не знаю, понимаете ли вы, что я хочу сказать. А сказать я хочу, что между нами и несчастными охлотопами не будет никакой разницы, если мы вернемся в Нарнию и объявим, что побоялись плыть до Края Света.
