– Девочка, – позвал меня отец. – Погоди.
– Да?
Я села на ковер и позволила взять себя за руку. У отца были холодные руки, чуть дрожащие, но уверенные и крепкие.
– Будь осторожна. Как только скажешь все сыну, приходи.
– Конечно. – Я кивнула. – Нужно спешить.
Катарина заняла место в ногах у императора, а я бросилась к выходу. У дверей дежурили двое вооруженных до зубов охранников. Я показала им кольцо, и они одновременно поклонились.
– На императора напали в галерее, – сказала я. – Постарайтесь, чтобы все обошлось, пока мы не разберемся. И никого не пускайте в его покои. Ни советника, ни зятя. Никого.
– Да, ваше высочество.
Ходить по замку хозяйкой было очень приятно. И в другое время я бы обязательно оценила это, но слишком быстро бьющееся сердце и необходимость действовать немедленно убивали всю радость от возвращения во дворец.
Портрет Леона висел вместе с изображениями императора, Жозетт и Илларии. На портрете брат был худощавым и высоким юношей, неряшливая прическа и блеск в глазах точно передавали его нрав. По сохранившимся воспоминаниям я представляла Леона надменным и высокомерным парнем. Но тот Леон, что был изображен на картине, совсем не походил на высокомерного человека. Я улыбнулась; вдруг стало понятно, что я найду поддержку у него, и все еще вполне может закончиться хорошо.
Однако едва я вернулась в зал и чудом скрылась от Кэда, который явно меня искал, я поняла: Леона среди гостей не было.
Я увидела его на балконе. В темноте сгущающихся сумерек фигура брата казалась черным силуэтом. Он смотрел вдаль – туда, где догорал закат, и не участвовал во всеобщем веселье. Почему, оставалось лишь гадать.
Я огляделась, желая удостовериться, что никто за мной не наблюдает.
– Леон, – тихо позвала я.
– Леди Сормат? – Парень обернулся и подал мне руку, чтобы я взошла на возвышение.
– Почему вы не на празднике? – спросила я.
– Там слишком шумно. – Он пожал плечами. – И Карнатар ходит вороном, караулит сестричку. Это, знаете ли, действует на нервы.
– Жозетт нужно караулить?
– Простите, это семейное дело. – Леон покачал головой и вернулся к созерцанию пейзажа.
Несколько секунд мы молча стояли, глядя вниз. Я и забыла, какой вид открывается с этого балкона. В детстве мне запрещалось приходить сюда одной. Папа приводил меня и брал на руки, чтобы я могла полюбоваться на горы и Облачный Храм.
Совершенно некстати пришла в голову мысль, что здесь же стоял Фар, провожая свою Мадлен. А вон и дорога, по которой, должно быть, несостоявшаяся принцесса покидала замок. Я поежилась, будто бы почувствовав невидимый дух отчаяния, царивший здесь с тех времен.
– Леон, – начала я, – мне нужна ваша помощь.
– Конечно. – Он внимательно на меня посмотрел и чуть улыбнулся. – Все, что угодно.
– Речь пойдет о… вашей сестре.
Я затаила дыхание.
– Жозетт? Что такое? Вы что-то знаете о ней, Дейна?
– Нет. Жозетт здесь ни при чем.
– Но тогда… – Леон растерянно на меня посмотрел.
Потом буквально в один миг недоумение сменилось удивлением.
– Вы что-то знаете о Дейнатаре?
Он схватил меня за плечи и как следует тряхнул.
– Дейна! Скажите мне немедленно, что вам известно о моей сестре!
– Тише, ради Трех Богов! – Я вырвалась и потащила парня на запасную лестницу, подальше от возможных глаз. – Здесь шныряет Карнатар, и я не хочу, чтобы он нас слышал.
– Дейна, – уже тише проговорил Леон, – умоляю, скажите, что вам известно!
– Ты идиот? – Я, если честно, не так себе представляла встречу с братом.
В моих мечтах он оборачивался и сразу же меня узнавал, падая на колени, страдая от невыносимых мук совести. А тут… как-то хиленько получилось. Не драматично.
– Твою сестру как зовут?
– Дейнатара.
– А меня как зовут?
– Дейна.
– Ух ты! Удивительные чудеса логики.
Он смотрел на меня, явно не веря в то, что услышал. Пришлось выдать напрямую:
– Я – Дейнатара. Но если ты меня сдашь, я буду мертвой Дейнатарой. И заодно мертвой Дейной тоже. Как я уже сказала, мне нужна твоя помощь.
– Ты скажешь всем? – незамедлительно спросил Леон.
– Да. Но не сейчас. Сначала нужно разобраться с тем, что происходит.
– И что же происходит?
Леон выглядел шокированным. В чем-то я его понимала, сама примерно такие же чувства испытывала.
– На нас с императором напали в галерее. Нападавшие были в имперской форме.
С лица брата мигом слетело выражение растерянности.
– Сколько?
– Трое.
– Что с отцом?
– Все хорошо, – ответила я. – Он у себя, немного переволновался. Я не так планировала сообщать о возвращении. Леон, нужно что-то делать. Я не верю, что это простое совпадение. Что-то готовится.
– Я скажу Карнатару. – Брат повернулся к дверям.
– Нет! – Я мертвой хваткой вцепилась в его руку. – Карнатару доверять нельзя!
– Брось, он с нами уже демоны знают сколько лет! Он не станет способствовать перевороту или предательству.
– Леон, он спланировал мой побег, спланировал возвращение, в открытую признался, что мстит кому-то. Откуда мы можем знать, что «кто-то» – это не наш отец? Представь, вернулась младшая дочь спустя одиннадцать лет, выжившая вопреки пророчеству. Все счастливы. И всю семью императора убивают во время переворота, Карнатар садится на трон, а бывшего правителя отправляют в ссылку. Чем не месть?
– За что ему мстить отцу?
– Не знаю. Я ничего уже не знаю. Мне кажется, что я схожу с ума. Но нужно принимать меры.
Леон вопросительно на меня посмотрел. На его указательном пальце я заметила кольцо, очень похожее на мое, но синее. Жозетт ничего подобного не носила.
– Собери тех, кто верен империи, отцу. Пусть проведут расследование, допросят тех, кто выжил после драки в галерее, найдут зачинщика. Я не знаю масштабов происходящего, но чувствую, что они огромны.
– Если они огромны, то мы можем не успеть провести расследование тихо. Вполне возможно, что перевес далеко не на нашей стороне.
– Возможно, – пришлось согласиться мне. – Но нужно что-то делать.
– Я попробую. – Леон тяжело вздохнул. – Ну и денек! Не могли дождаться завтрашнего дня?
– Именно поэтому они напали сегодня. Когда императором является еще Сертан.
