Дайнэлан же только растерянно моргал, переводя взгляд с меня на все еще жалобно стонущего седовласого и обратно. Лицо у эльфеныша вытянулось, как у обиженного бассета, а на лбу едва ли не читалась надпись: «А как же я?» А что он? Если меня не подводит память (а она меня подвести не может после стольких-то тренировок с дедом!), то студенты первых трех курсов из пяти обучаются на едином потоке, а профильные предметы идут скорее факультативами. Думаю, эльфенышу хватит трех лет, чтобы привыкнуть: добрый дяденька-охранник не всегда будет рядом.
– Очень хорошо, – замурлыкал белобрысый. – Замечательно! Теперь подпишите договор, а потом обсудим детали.
Приняв у тетки лист хорошей белоснежной бумаги, я начал внимательно перечитывать написанное. Все верно. Договор между академией и поступающим, согласно которому вышеозначенный поступающий на факультет целительства, лекарского дела и экзорцизма (о как!) обязуется исполнять правила академии, а также своевременно внести плату в размере девятисот пятидесяти золотых за каждый год обучения (всю сумму разово или частями в начале каждого года). В свою очередь академия обязуется обеспечить студента жильем, пропитанием и всеми необходимыми знаниями согласно выбранным направлениям обучения в течение вышеоговоренных пяти лет.
Все прекрасно, все хорошо, все предельно ясно… Но почему на месте имени студента – моего имени! – я наблюдаю прискорбное отсутствие каких бы то ни было знаков вообще? Забыли вписать? Сомневаюсь. Значит, попросту не разобрали. Ладно, я не гордый – впишу сам.
Поискал глазами на столах хотя бы одно перо или «фломастер». Бесполезно: казалось бы, только что обе тетки с энтузиазмом что-то строчили в бланках, а теперь все письменные принадлежности как корова языком слизала!
– Вам что-то нужно? – обеспокоенно поинтересовалась одна из женщин.
– Да. Перо, – ответил я, не задумываясь. Да куда же они задевали все канцтовары? – Вы забыли вписать в договор мое имя. Да и расписаться мне чем-нибудь надо.
– Лэсс, ты чего? Это же магический договор! – фыркнул мне на ухо уже успевший привыкнуть к мысли, что охрана спешно удирает от него на соседний факультет, княжич, опередив раскрывшего было рот белобрысого. – Приложи сюда палец, – тонкий эльфийский палец указал на нижний правый угол листа, – и договор будет подписан.
С сомнением покосился на княжича – нет, кажется, он все-таки не шутит. Ну, раз так… Ладно, поверю эльфенышу на слово.
Приложенный к указанному участку договора палец больно укололо, а в следующий момент на месте так раздражавшего меня пропуска появилось имя. Разумеется, мое. Ну вот. С зачислением в непонятую академию магии меня! Чтоб я этого еще хотел.
– Замечательно! – едва ли не воскликнул молодой сильф, но, вовремя спохватившись и взяв себя в руки, замурлыкал снова: – Поздравляю вас с поступлением, теперь вы – студенты самой лучшей академии магии…
Я едва не фыркнул, рассматривая поданное мне сильфом невзрачное серое колечко – индивидуальный пропуск на территорию сего славного учебного заведения и одновременно допуск к студенческим порталам. Ну-ну. Если верить обещаниям этого крылатого дядечки, то получается, что мы с эльфенышем сюда не учиться пришли, а наслаждаться жизнью в райском саду в обнимку с гуриями! Вот сердцем чую тут какой-то подвох. Ну не может быть все так хорошо, как мне наобещали!
А еще мне уже некоторое время не давала покоя какая-то мысль… Что-то я хотел спросить… Что-то важное…
– Насчет внесения платы за обучение, получения студенческого допуска к порталам и заселения в общежитие поговорите с привратником, – тем временем продолжал журчать белобрысый. – Он покажет вам, куда идти.
Точно! Вспомнил!
– Прошу прощения, – вежливо перебил я заливающегося соловьем сильфа и выудил из-за пазухи засунутую туда еще несколько сеадов назад безмятежно дрыхнущую Миледи. – Прежде чем мы последуем вашим рекомендациям, вы можете сказать, что с моим фамилиаром? Она впала в спячку и просыпаться не собирается. А я за нее очень сильно волнуюсь…
Ответом мне стала длинная нравоучиительная тирада вперемешку с истерическим гоготом со стороны седовласого сильфа и нервный смех всех остальных, включая гнома. Разве что Дайнэлан недоуменно глядел на внезапно словно сошедших с ума эриев. Да что я такого сказал-то?!
– Братец! – Дикий визг заставил Торрэна вздрогнуть от неожиданности. – Пусти меня, братец!
Старший бог мог только страдальчески сморщить лицо. Его сестра… Его любимая сестренка окончательно обезумела, поддавшись влиянию пустотной твари. Главной ее целью теперь стала еда – такая, которая подошла бы владельцу ее разума. А шансом на освобождение разума Каирри была смерть твари.
Единственное, чем он мог ей помочь, – это полная изоляция от нитей мира, тяжелые кандалы, чтобы женщина не могла навредить сама себе, и тотальный контроль.
Но как же это тяжело – быть тюремщиком собственной сестры…
Обхватив руками голову и зарывшись пальцами во взъерошенные темные волосы, Торрэн прислонился к стене и съехал по ней на пол, содрогаясь от беззвучных рыданий. Из его глаз текли слезы черного отчаяния.
А за толстой деревянной дверью, где сейчас находилась Каирри, раздавались пронзительные крики:
– Пусти меня, братец! Пусти-и-и!
Глава 5
Студент, не восхрапи на лекции, ибо, восхрапев, разбудишь ты соседа своего. А он, пробудившись, не возрадуется.
Первая заповедь студента
– …И таким образом, согласно теории ара Парри-ади Шишили
[17]
, создание усиленного шара стихии требует особого внимания в ситуации, описанной в свое время достопочтенным эрием Дальским, то есть при напряжении тройных нитей, проходящих через пучок Ерасской-арэ Аторре…
Услышав свою фамилию, я с величайшим трудом подавил отчаянный зевок и разлепил глаза. Кое-как оторвав голову от парты, мутным взглядом воззрился на учителя. Бодрый старичок человеческого роду-племени с внешностью престарелого ловеласа, полным отсутствием волос и улыбкой голливудской дивы, забравшись на возвышение, что-то отчаянно чертил на стене, при этом подпрыгивая, когда не мог достать до нужной высоты, и успевая параллельно читать студентам лекцию. «Увлекательнейшую» лекцию, смею заметить! «Теоретические выкладки, необходимые для сотворения сферы стихии. Проблемы, возникающие при создании сферы, и теоретические способы их решения» называется. В настоящий момент пресловутые выкладки и методы решения занимали ни много ни мало две трети огромной стены, специально предназначенной для записей… А, нет. Вру. Стоило преподавателю завершить очередную строку своих заковыристых формул, как буквы на стене, дружно повиливая хвостиками и забавно подергиваясь, стройными шеренгами поползли к потолку, освобождая место для новых строк.
Я проводил ползущие закорючки мутным взглядом, перевел взгляд на девственно чистую тетрадь и нетронутое стило перед моим носом и, душераздирающе зевнув, снова завалился на парту. Миледи, сидящая рядом на столешнице и на удивление внимательно разглядывающая бойкого препода, только ухом повела в мою сторону. Ну-ну, и кто же на самом деле учится: я или мой фамилиар? Похоже, что все-таки фамилиар…
