Так-так-так.
Зерно – это, точно, легендарное Зерно Зоны ли, о котором говорил желдак!
А моделирование свойств, видимо, привело к бардаку с пространством и временем на базе.
На столе президиума – распечатки, карты. Я придвинул стул и приступил к изучению.
Через некоторое время голова стала чугунной, зато происходящее слегка прояснилось. Раньше база располагалась совершенно в другом месте, ближе к Ядру. После эксперимента, совпавшего, насколько я понял, с Изменением, она возникла здесь. С пространственно-временным бардаком научились бороться – вывели систему. Увы, в записках говорилось «всем нам сейчас известную». Ну да, ну да. Всем известную…
Параллельно велись опыты по созданию «идеального солдата».
А это, надо полагать, желдаки.
«Идеальный солдат», покорный и бесстрашный, нужен был натовцам для поиска того самого Зерна. Покорными-то желдаки получились, но как побочка – крыша у подопытных поехала. А вот что за Зерно и зачем оно, сказано нигде не было. Я для порядка пересмотрел все бумаги, но более ничего интересного не обнаружил. Даже записки от «будущего я».
На всякий случай, вдруг где-то в переходах базы бродит прошлый я, взял лист бумаги и набросал все заметки, чтобы сэкономить ему время. М-да. От такой заботы попахивает раздвоением личности, «эффектом бабочки» и прочими мифами и страшилками современности.
Записку я пришпилил к доске и смело отправился к двери. Раз уж американцы научились пользоваться этой аномалией, и я научусь.
На то, чтобы вернуться в исходную точку, у меня ушло часа три. Больше я в комнатах, камерах, коридорах и залах не задерживался – ничего интересного не было. Пару раз встретил предупреждения, оставленные мной же. Вернувшись в самую первую комнату – тюремную камеру с маленьким окошком – я похолодел. А ну как встречу себя же и аннигилирую? В систему, честно говоря, так и не вкурил.
Пискнул ПДА, подключился. Я проверил сообщения: получалось, только что скинул исходящее Пригоршне. Закольцовка.
А ну как мое вмешательство нарушит ход событий, что-нибудь закоротит, и останусь я один-одинешенек в параллельной вселенной с невымершими динозаврами или другой пакостью?
Мелок из конференц-зала все еще был при мне. Я выбрал гладкую стену, включил фонарик и на всякий случай перечислил действия с момента попадания в «телепорт».
«Все нормально?» – пришло сообщение от Пригоршни. И ничего, мир не рухнул, вихрь времен не стер меня, стены здания не рассыпались. От души отлегло. Я честно ответил, что все нормально, жив, здоров, но попал в неприятную аномалию и не знаю, как выбраться. Пригоршня поинтересовался, что за аномалия. После того, как я набил сообщение, ПДА молчал несколько минут, я продолжил упражнения в каллиграфии и настенной живописи.
Пришло сообщение от Энджи.
Кажется, я знаю, что это такое. Слышала от Вика. Решила, что байка. Тебя так просто не выпустит, есть всего несколько точек выхода. И несколько – входа. Если уже внутри, главное – оказаться вне стен. Где-нибудь на крыше. Оттуда – не в помещение, а на улицу. А то будешь мотаться. Кажется, только два здания связаны «телепортом».
Вот так сюрприз! Обо всем-то наша дама слышала, обо всем знает. Подозрительно, конечно, если не вспоминать, что Вик был связан с натовцами, а значит, мог знать о причудах заброшенной базы. Правдоподобная версия, но уж больно много таких «правдоподобных» по отдельности совпадений.
Ладно, с паранойей разберусь потом. Я сообщил своим, что попробую выбраться, и начал припоминать, где меня мотало. «Вне стен» – интересно, а крыша подойдет? Правда, у меня нет веревки, чтобы спуститься, но…
И, закончив записи, я отправился в обратный путь.
На крыше вздохнул с облегчением. Кажется, Энджи права, «телепортом» связано только две постройки – те самые, между которыми мы собирались пройти. Жаль, про рассказ Вика она не вспомнила раньше. Внизу – вертолетная площадка. Тут Вик и Энджи дали маху: не два, а гораздо больше домов были связаны «телепортом». Или их сведения не точны, или же аномалия подросла.
Я встал на краю крыши, и, глядя вниз, прочувствованно прочитал известные в Зоне строчки пародии:
Сдыхает сталкер одинокий
В тумане Зоны голубом.
Что ищет он в краю далеком?
Что бросил он в краю родном?
Кругом – развалины, мутанты,
И аномалий дружный строй.
А он, мятежный, ищет арты,
Как будто в артах есть покой!
Мне предстоял спуск без веревки. Между прочим, с крыши пятиэтажки. Это когда внизу стоишь, кажется – фигня, а с крыши совсем другое впечатление.
Играть в человека-паука я не хотел, да и не смог бы. Ну, не альпинист я. Не скалолаз.
Звать на помощь Пригоршню? А если аномалия выросла, и друзья в нее вляпаются? Как много времени пройдет, прежде, чем мы встретимся на крыше? И встретимся ли вообще?
Осенило меня минут через десять тягостных раздумий. Как в том анекдоте – а что в камере нет стены, индеец Зоркий Глаз понял на третий день… Пожарные лестницы! База-то – явно советской постройки. Значит, все унифицировано, значит, лестница должна быть. Я обошел крышу по периметру и в дальнем, если смотреть от вертолетной площадки, конце нашел ее. Нижние перекладины были, естественно, забраны досками, чтобы на крышу никто не залез. Но с такой высоты я сегодня уже падал и жив остался.
– Дурак ты, Химик, – сказал я начинающему наливаться синевой небу, – и помрешь дураком. Пусть и образованным.
С тяжелым (будь проклята наша с Пригоршней жадность!) рюкзаком за плечами я начал спуск, постоянно ожидая, что окажусь в камере или в подвале. Но Зона, наигравшись, видимо, решила меня отпустить. Я бросил рюкзак на асфальт и сиганул следом, на этот раз приземлившись почти без синяков.
И тут же услышал выстрелы.
И, почему-то, паническое кряканье. Никогда не думал, что утки могут издавать звуки, полные ужаса, орать так. Стрелял точно Пригоршня и точно из дробовика. Бабахало знатно, отражаясь от стен. Радость от удачного спуска еще бурлила в крови, эйфория булькала пузырьками, щекотала в носу, и я не сразу понял, что происходит.
А ведь вряд ли Никита решил от нечего делать поохотиться на уток. Да и дробь у него такая – от птицы только перья останутся и кровавые ошметки…
А вот подключился пистолет-пулемет Энджи. Значит, плохо дело, на них напали.
Подхватив рюкзак – спина отозвалась резкой болью, плечи предупредили, что больше со мной ничего общего иметь не хотят, – я, задрав ствол винтовки в небо, побежал к друзьям.
Ну как – побежал… Насколько это вообще возможно в Зоне. Щедро разбрасывая гайки и каждую минуту ожидая «телепорта». Двигался я строго вдоль забора, сторонясь свисающих ржавых мочалок мха и периодически притормаживая. Когда я наконец-то обогнул пятиэтажку, пальба прекратилась.
